Но в ответ в кабинете повисло лишь тяжелое молчание. Все присутствующие уже смирились с разгромным поражением, которое в одночасье лишило всю страну целой трети всей армии. Теперь перебросить новые силы в короткие сроки не представлялось возможным. Да и нужно ли было так поступать, когда каждый павший солдат, в конечном итоге, вставал на сторону врага?

Сейчас как никогда отчетливо люди осознали, что полное уничтожение России армией мертвых является лишь вопросом времени. Причем, ближайшего времени — год, максимум два. Аид оказался просто невероятно могуществен, и не по силам простым людям с ним тягаться. Быть может, имей они чуть больше времени, страна сумела бы выработать эффективные методы борьбы против такой заразы, но полчища зомби свалились на столицу как снег на голову, не оставив даже призрачной надежды на удачный исход…

— Кое-что я все-таки приберег напоследок…

Раздавшийся в тишине голос Амелина прозвучал глухо и безжизненно, но смысл сказанного заставил дух офицеров воспрянуть.

— Давай, Амелин, — подскочил к тому директор ФСБ, — выкладывай же, родной! От тебя одного сейчас зависит совершенно всё! И все…

— Я не думал, что все обернется именно так, — продолжал говорить мертвым безэмоциональным голосом военный, — но ожидал от Аида сотню других подлянок. Эта тварь сумела побить все мои карты, кроме последней. Ее я готовил втайне от всех, даже от президента, и очень надеялся, что разыграть мне ее никогда не доведется. Это действительно оружие нашего последнего шанса…

Офицеры шокировано слушали, не желая до последнего верить в то, что задумал генерал.

— Неужели это…

— Да, всего в нескольких километрах от границы оцепления Нелюдей стоит артиллерийская установка «Малка», готовая послать маломощный тактический ядерный снаряд класса «Саженец» в любую точку города с точностью до пятидесяти метров. Если это нам не поможет, то я даже и не знаю, что вообще способно спасти страну…

— Тактическое ядерное оружие?! — Вскричал один из военных, вскакивая со своего места. — Это же преступление против собственного народа! Я не желаю находиться даже близко с тем, кто ведет такие разговоры! Вы что, собираетесь уронить бомбу нам на головы?! Да вы понимаете, что…

— Утухни, — грубо перебил его генерал, — все я понимаю.

— Но президент сказал, что…

— Я сказал, утухни! Президент об этом не ведает ни сном, ни духом. Мне кажется, он до сих пор еще недопонимает масштаба той задницы, что над нами нависла. Его больше беспокоит сохранение бетонных коробок и своего лица, нежели проблема мертвого воинства.

— Тогда умоляю, — собеседник действительно сложил вместе ладони, будто молился, — скажите, что хотя бы двенадцатое главное управление в курсе вашей затеи!

— Тебе вообще известно значения слова «втайне?» — снова начал закипать Амелин. — Об этой операции знаю лишь я и те два человека, что сейчас сидят в «Малке», ожидая указаний!

— Амелин, — фээсбэшник снова обратил на себя внимание собравшихся, — ты же понимаешь, что такое «Саженец?»

— Да…

— Это две полновесные килотонны. Треть километра столицы в эпицентре взрыва будет попросту стерто в пыль. А взрывная волна, отражаясь от уцелевших зданий, причинит множество разрушений еще километров на десять вокруг. Ты готов на это пойти?

— Да…

— Ты понимаешь, что Москва — это не полигон, что это густонаселенный город?

— Ты что, думаешь, я совсем идиот?!

— Конечно же, я так не думаю… — Добронравов отрицательно мотнул головой, — но я должен убедиться, что ты отдаешь себе отчет.

— Я отдаю себе полный отчет. — Твердо припечатал генерал. — Я прекрасно осознаю масштаб возможных разрушений. Жертв избежать просто невозможно. Причем, это будут не только те, кто погибнет от взрывной волны, но и те, кому не посчастливится получить слишком большую дозу радиации от не вступившей в реакцию части ядерного заряда… но я должен так поступить, чтобы избежать еще большего количества смертей!

— Кстати о ядерном заряде, — вклинился в беседу еще один спорщик, — вы не боитесь, что из-за радиоактивного заражения Москва станет новой зоной отчуждения?

— Не городи ерунды! — Огрызнулся на него военный. — Это «чистый» снаряд без урановой оболочки, и последствия заражения на местности устранить будет гораздо проще, чем воевать с сотнями тысяч Нелюдей! Хиросима и Нагасаки как-то же живут, хоть на них были сброшены и куда более мощные атомные бомбы!

— Все равно, это как-то слишком…

— Да что вы меня пытаете?!! — Амелин закричал, снова расправив плечи, отчего стал похож на разъяренного медведя. — Может, у вас есть идеи получше?! Вот ты, — он ткнул пальцем в ближайшего офицера, — как бы ты уничтожил полчище отродий в самом сердце столицы?!

— Я… я не думал…

— А здесь, похоже, никто кроме меня не думал! Хорошо, может, тогда ты что-нибудь дельное можешь предложить?!

Генерал вперился тяжелым взглядом уже в другого военного, который лишь угрюмо пожал плечами, не имея никаких конкретных предложений.

— То-то и оно. Критиковать вы умеете, а вот предложить взамен что-нибудь конструктивное не можете. Но подумайте, чем вы сможете ответить, когда армия мертвых сядет в наши же БМП и стальным клином перепашет всю столицу вдоль и поперек?

— Ну, если вспомнить, что мы же эти БМП против Аида и бросили…

— Теперь это уже не имеет значения! — Веско заставил замолчать оппонента Амелин. — Это уже свершившийся факт, которого никто из нас не смог предвидеть. Да, я не отрицаю, что основная ответственность лежит именно на мне! Но поэтому я и пытаюсь хоть как-то минимизировать последствия своей промашки. Вас, господа офицеры, это не коснется никоим образом. Это только мой крест.

— Все равно… я не могу принять того, что вы предлагаете положить на алтарь возможной победы десятки тысяч невинных жизней.

— Мне тоже не нравится эта идея.

— Поддерживаю. Это слишком авантюрно, и вовсе не гарантирует успеха.

Пока все отрицательно высказывались по поводу задумки генерала, сам Амелин поникал с каждой новой репликой. Он спрятал лицо в широких ладонях, словно пытаясь защититься от всего того, что сейчас говорили эти люди. Он понимал, что облажался по полной, что подобного ему никогда не простят, но что еще можно сделать, чтобы исправить ситуацию, даже не предполагал…

И тут вдруг на плечо генерала легла чья-то рука. Вскинувшись, он с удивлением обнаружил Добронравова, который смотрел на него с каким-то горьким сожалением, словно старый приятель. Амелин ожидал увидеть во взгляде этого человека что угодно, но только не это.

— Не принимай их слова близко к сердцу, генерал, — тихо проговорил фээсбэшник, чтобы никто другой не смог его расслышать, — ты правильно сказал, это твой крест. И нести его предстоит в одиночку. Но, давай начистоту, я тоже не вижу иных вариантов. «Саженец» действительно не гарантия нашего спасения, но это хоть что-то. А там, как знать, может, если ты грохнешь этим Аида, тебе все простят? Победителей, в конце концов, не судят.

Военный просто не поверил своим ушам. Пожалуй, впервые с момента их знакомства фээсбэшник сказал ему что-то ободряющее. Хотя именно сейчас и был тот момент, когда генерала можно растоптать и уничтожить одними только словами, да еще и оказаться при этом правым, но… Но Добронравов все равно решил поддержать его, хоть их отношения были более близкими к тому, чтоб называться «вражескими».

Благодарно кивнув, Амелин также тихо прошептал:

— Сможешь меня сейчас прикрыть? Отвлечь этих папуасов, пока я подам сигнал.

— Смогу, — согласно прикрыл глаза директор ФСБ, — но только после того, как ты мне скажешь, куда собираешься нанести удар.

— Спутник, — коротко бросил генерал. — Доклады выживших слишком сбивчивы и противоречивы, поэтому я собираюсь ударить в самую гущу мертвяков. Аид просто обязан быть где-то там…

— Я понял тебя, Захар Дмитрич, это имеет смысл. Ни пуха…

— К черту!

Амелин порывисто встал с кресла и исчез в одному ему известном направлении. И конечно же он не мог уже увидеть, как напряглось за его спиной лицо Добронравова, словно он всеми силами пытался сдержать улыбку.