Основные параметры персонажа:

Сила: 8

Ловкость: 7

Разум: 6

Живучесть: 6

Выносливость: 8

Восприятие: 6

Удача: 3

Дополнительные параметры:

Интуиция: 5

Сила, Ловкость и Разум — понятно, что такое. Живучесть — это насколько я здоров телом. От этого зависит и продолжительность жизни, если верить «Подсказке». Могло бы быть и побольше, но я не собираюсь дожидаться старости. Бр-р-р… Превратиться в беззубую дряхлую развалину? Ха! Рыцари Храма столько не живут. Обычно, так-то всякое случается, конечно. Не всем везет умереть в бою. Восприятие — это то, насколько я наблюдателен. Не особо, если верить этим цифрам. Удача — это и есть удача. Про неё даже «Подсказка» ничего не сообщила. Незачем, наверное, потому что. Эх! А вот неведомая Интуиция оказалась чем-то вроде дара предвидения. Интересно, а она связана с Восприятием? И что чувствуют люди, у которых она развита до максимума? Могут ли они, как пророки, видеть будущее? Мне бы такое пригодилось, пожалуй. Жаль, что она у меня не очень высокая. Впрочем, даже на моём скромном уровне её достаточно, чтобы предсказать, что драгоценные свободные очки параметров надо вкладывать во что-то более насущное, чем зыбкая и сомнительная способность к прорицанию. Что толку видеть грядущие неприятности, если у меня не будет сил, чтобы их избежать или обратить себе на пользу?

Однако какое Искушение: убить врага и стать сильнее, ловчее, умнее… Не потратив годы и годы на изнурительные тренировки и изучение наук, не имея иных талантов, кроме таланта убивать. Пусть я и не самый мудрый на свете человек, но и я вижу, что это гарантированный путь к немыслимому могуществу, если ты, конечно, не сложишь на нем голову. Что, очевидно, удастся лишь очень немногим. И Бог даёт людям этот шанс. Великий Дар и не менее великое Искушение. Если бы я не был уверен, что это Дар Божий, то заподозрил бы происки того, кого лучше не упоминать. Даже я вижу опасность такого дара. Но Бог посылает человеку лишь те испытания, которые он в силах преодолеть. Я не поддамся искушениям Нечистого и использую эту силу на благо людям и во славу Господа!

Приняв решение, я далее не колебался, и оба свободных очка параметров вложил в Живучесть. Видит Бог, она мне нужна сейчас и определенно пригодится в будущем. Которое, я предчувствую, не будет простым и лёгким. Расплата наступила незамедлительно. Стремительно накатившая слабость заставила меня практически свалиться прямо на том месте, где стоял. В глазах помутилось, и одной из последних мыслей, промелькнувших в голове, прежде чем я погрузился в забытье, стала мысль, что надо было хоть что-то вложить в Разум.

Очнулся я спустя несколько часов. О причине потери мною сознания гадать долго не пришлось. Сам виноват. Знал ведь, что любое изменение основных параметров должно отразиться и на теле. Но что столь резкое изменение будет сродни перенапряжению во время тренировочных занятий — не догадался. Меня и сейчас ощутимо штормило. Брюхо скрутило голодным спазмом, в глазах — муть, кости — ломит, кожу — припекает, по всему телу то и дело прокатываются болезненные спазмы. При этом бодрость такая, как будто хоть сейчас опять за весло готов вскочить. Вот только сначала поем и снегом зажую.

Пока ел, бросил рассеянный взгляд на окрестности, и чуть не подавился. Взметая за собою снежную пыль, вверх по склону на меня широкими прыжками неслись знакомые нескладные фигуры. Много, с десяток.

Я бежал. Не из трусости, хоть сердце в первый момент и дрогнуло. Просто принимать бой на месте означало проиграть быстро. В более удобном для обороны — я мог бы, нет, не победить, но протянуть чуть дольше. Может быть, даже захватить кого-то из врагов с собой. Обидно? А что делать?

Когда дыхание окончательно сбилось, а со спины уже доносились яростные азартные визги настигающих врагов, я понял, что до намеченных каменных валунов уже не доберусь. Хорошее место, отличное, но — не судьба. С неба на меня как будто снизошло тёплое спокойствие. В общем-то, какая разница, где именно умирать? По-настоящему значение имеет лишь вопрос «Как?» Я остановился и, развернувшись лицом к врагам, опустился прямо на снег. Выложил перед собой меч и постарался выровнять дыхание. В снизошедшем на меня спокойствии это оказалось неожиданно просто. Раз-два, вдох-выдох… И вот я уже дышу глубоко и спокойно, внимательно и бесстрастно наблюдая за приближающимся противником. Он быстр, он торопится, выжимая силы из мышц и сбивая дыхание. Как неосмотрительно с его стороны.

Пора! Одним мягким слитным движением я встал, держа меч острием вниз. Но жизнь опять совершила крутой поворот. Недалеко в стороне слабо тренькнуло, но я услышал. А в следующее мгновение воздух из-за спины пронзили два неоперённых болта. Я даже не дрогнул. На слух распознал звук еще двух взводимых арбалетов. Сделать что-либо всё равно уже не успею. Пусть стреляют в спину. Щелк-щелк… Но прежде чем новые болты проткнули воздух, я проследил взглядом полет первых двух и облегченно выдохнул. Целью неведомых арбалетчиков был не я. И я уже видел и кто был их целью, и догадывался, кем были они сами. Не сходя с места, чтобы ненароком не подставиться под выстрел, обернулся и смерил союзников взглядом. Только что разрядивший свой арбалет альв с длинными волосами, выбивающимися из-под отороченного мехом кожаного шлема, движением ладони указал мне сесть и не двигаться. Я кивнул, признавая его право мне приказывать в этой ситуации. Пять арбалетов, смотрящих в мою сторону, — весомый довод.

Бой давно уже закончился, но не наши пререкания.

— Все вещи наших погибших соплеменников должны принадлежать нам.

— А я говорю, что делим пополам. Ну, то есть всего нас шестеро. Поэтому одна шестая часть мне, остальное вам. Мы все сражались, и так будет справедливо. Поскольку первым тела нашел я, то право первого выбора тоже принадлежит мне. Причем свою долю я взял еще до вашего появления. Всё, что я бросил на месте, заметив противника, я готов отдать вам. За спасение моей жизни.

Спор продолжался уже некоторое время, и конца ему видно не было. Аргументы сторон в третий раз повторялись по кругу. Длинноволосый воин оказался женщиной, даже девушкой, и она очень желала что-то найти в моих вещах, а я не соглашался, решив откровенно тянуть время. До конца миссии оставалось совсем чуть-чуть, а там — ищи ветра в поле.

— Тс-с-с… — Рассерженной кошкой прошипела собеседница. — С тобой будет говорить Госпожа.

О, что-то новенькое. И я, в принципе, не против. Вот только от этих слов окружившие нас воины-альвы как будто вздрогнули. А в следующее мгновение развернулись спинами и сместились, заключив в «коробочку», ощетинившуюся арбалетами. Словно прикрывая меня и своего командира.

— Она явится сюда сама или нам придется куда-то идти?

— Идти не придётся. И ждать — тоже. Она уже здесь.

В следующее мгновение лицо девушки-альва едва уловимо подёрнулось, меняя мимику. Тело пластично сместилось, принимая чуть иную позу. Вроде бы ничего эдакого, но мне захотелось вскочить навытяжку, как перед полноправным рыцарем Ордена. Конечно же, я подавил вздорный порыв, но удивился и даже немного растерялся.

— Так-так, и что тут у нас?

Даже интонации альвийки изменились, взгляд смотрел теперь не дерзко и агрессивно, а расслабленно и слегка насмешливо, но я содрогнулся. Такую Власть я не ощущал даже в голосе герцога. Она перевела взор на трупы.

— Ага, кое-кто всё-таки нарвался на неприятности. Печально, но ничего не поделаешь. Похоже, у нас возникло некоторое недопонимание.

Не задумываясь, склонился в поклоне. Кем бы ни была моя собеседница, но сейчас я отчетливо ощущал за ней силу и без сомнения признал благородное происхождение.

— Небольшое недоразумение. Как я понял, твои воины хотели что-то найти в моих трофеях. А что с боя взято, то — свято.

— Свято? — Альвийка тихо рассмеялась. — Да, пожалуй, так тоже можно сказать. Что ж, Я признаю это твоё право. Но вопрос важен для меня. Не могла бы я взглянуть на твои трофеи? Обещаю, я ничего не возьму без спросу. Я — не вор.