От дегустации деликатеса, по крайней мере, каким-то подобным определением пытался охарактеризовать его Сук, я отказался. Кто его знает, как мой организм отреагирует на это экзотическое блюдо.
– Сук, а я раньше не слышал о таких змеях. Ты где их ловил в детстве? – поинтересовался я у парня.
– Здесь, – словно само собой разумеющееся, ответил тот. – Они только здесь и водятся. Я же северный. Мою деревню лафоты в рабство угнали еще в детстве. А мы с отцом и братом на покосе в это время были. Отец тогда решил, что хватит с него такой свободной жизни, и в империю подался. Ну а там нас тоже не особо-то кто ждал. Вот всей семьей, как брату шестнадцать зим исполнилось, и пошли в войска.
– В нашей тысяче служат? – Мне не то чтобы очень интересно было, просто больше говорить не о чем.
– Отец да. В сотне Попрыгунчика. А брат младшим воином одного сотника стал, а того потом в Жиконское локотство перевели.
Следующее нападение сволочной живности, крайне нетерпимо относящейся к моему брату, случилось через два дня и прошло не столь безобидно, правда, не для меня. К этому времени местность, по которой мы ехали, разительно изменилась. Холмы стали значительно круче, а полей, по которым можно свободно ехать, на порядок меньше. Поэтому мы нет-нет, да и проезжали сквозь леса. Вот и в этот раз мы уже почти выехали из небольшого лиственного лесочка, когда с одного из деревьев на нас прыгнуло нечто покрытое серой шерстью. Тварь целилась явно в меня, но с той стороны, слегка впереди, ехал один из верховых. Траектория полета зверя была строго просчитана и должна была пройти за его спиной. Только вот парень вовремя заметил опасность и, испугавшись, самопроизвольно натянул повод, из-за чего его лошадь дернулась, подставив седока под мохнатую пулю.
Вроде и смотреть не на что – просто очень крупная кошка, но этот клубок шерсти с такой яростью вцепился в плечо воина, что содрал металлический наплечник доспехов… В первую секунду я растерялся, но почти сразу пришел в себя, попытавшись клинком сбить животное. Не тут-то было. Небольшой вес кошки и неистовые движения ее жертвы не позволили точно нанести удар – меч прошел по касательной. Пока я нелепо пытался нанести второй, подгадывая, чтобы не зацепить воина, Охрон подлетел к парню и всадил острие клинка с нижнего положения. Потом уже, когда перевязывали, рассмотрели, что десятник, не мудрствуя, бил, куда мог попасть, и частично прошелся по плечу, но на тот момент удар оказался выверенным и точным. Ну или почти точным. Кот, сбитый с воина, но живой, крутанулся на месте и, поймав меня взглядом, ринулся снова в бой, подкинутый словно пружиной. Но эффекта неожиданности уже не было. Я ударом левой руки сбил полет животного, а сидевший на «бочке» копейщик точным ударом пригвоздил того к земле.
– Вот же! – Охрон помогал раненому воину спуститься с лошади.
Кровь заливала доспехи верхового. Алтырей с нами не было. Понимая, что целью мохнатого киллера был совсем не этот воин, и в связи с этим чувствуя отголосок вины, я, спешившись, помогал снять с него доспех. Вернее, делал вид, что помогаю, так как пытался левой рукой подать в плечо пострадавшего как можно больше силы. Разумеется, лучше было бы давать ее понемногу и точно в каналы, но… во-первых, сколь-либо рассмотреть их я не мог ввиду сплошного месива раны и дерганья пациента, а во-вторых, рассекретить себя тоже не мог. Отвлекло меня от этого увлекательного занятия непонятное ощущение – словно кто-то мозжечок сверлил. Я, прекратив лекарские потуги, резко обернулся. Серый, ничего не выражающий взгляд встретился с моим: орденский! Через доли секунды, не выдержав, я отвернулся. «А ведь он может быть видящим силу!» – Мысль ледяной водой охладила мой разум. Возобновить лечение воина я не решился – уж слишком явственно ощущалось присутствие за спиной именно этого человека. Разум лихорадочно пытался найти выход из ситуации. «Стоп, Элидар! Не паникуй. Ну, допустим, он и видел магию. Сейчас ты ничего не изменишь. Видел, не видел… А вот раненому помочь можно», – и я, наплевав на орденского, тайно – а теперь, возможно, уже и явно – продолжил вливать силу в парня.
По дороге до форта я пытался следить за орденским, стараясь определить, догадался он или нет. Но тот не выказывал никакого особого, да и не особого тоже, внимания к моей персоне. Это меня совсем не успокаивало, скорее наоборот. Все-таки какая зловредная сущность – психология человека: под конец наблюдений я уже был бы рад тому, что он знает, но с условием, что я знаю, что он знает. Способ проверить был. Дайнот же меня раскусил. Но пока я не решался на это по одной простой причине: я не представлял, что буду делать. В смысле если он вдруг видит силу. Убить? Других выходов я не знал, а этот меня не особо вдохновлял. Вот если бы умел стирать память… причем избирательно.
Зверье Северных земель продолжало кружить вокруг каравана: не проходило и дня, как одно, а то и два животных делали попытку отведать моего сочного мяса, но я вынес урок из предыдущего нападения и старался держаться как можно дальше от флангов колонны, при этом не снимая с предплечья щита, несколько маскирующего меня. Вернее, я надеялся на то, что маскирует, так как не знал, как эти монстры определяют магов. Ради того чтобы находиться в центре построения, пришлось временно пожертвовать своим жеребцом, посадив на него Расуна – объяснять причину отказа от дозоров и нарываться на неприятности с сотником не хотелось. А так вроде все нормально: я на правах старшего по должности – разумеется, над простыми воинами – ехал спокойно, а Расун выписывал кренделя на Резвом вокруг каравана.
И все равно север давал о себе знать – во время переправы через реки я озирался особенно тщательно. Дважды на караван нападали змеерыбы. Такое забавное, казалось бы, название. Ан нет, в действительности – опасные твари. Внешне – как я полагал, поскольку видел только их спины – это что-то типа мурен из документального кино, но обладающие способностью создавать молнии. Эти твари убивали своих жертв разрядом электричества. Вот этот разряд я точно видел. Очень яркая вспышка под водой ударила в ногу моему «слону», и тот стал заваливаться на бок… Впервые я, словно Джеки Чан, преодолел водную преграду по спинам тяжеловозов.
Ситуация с магом в караване для окружающих имела не только отрицательные стороны. Оказывается, многие воины воспринимали сопровождение в Северные земли не только как службу, а еще и как возможность поохотиться и нехило так подзаработать – шкуры местных зверей, а порой и иные их части, стоили в империи приличных денег. А поскольку то, что убивали воины, не могло рассматриваться мытарями как собственность локотства или империи, энтузиазм воинов можно было понять. Большинство из тех, кто ехал не первый раз, даже имели необходимые зелья, чтобы сохранить шкуры до возвращения. Одна беда: на обратном пути из Северных земель свою добычу надо было нести либо самому, либо договариваться с мытарями о транспортировке. И если шкурка вот того зверька, что прыгнул на меня с дерева, не тяжела, то шкура медведеобразного монстра, напавшего уже перед фортом, весила очень даже прилично.
Зверь вышел, вернее – неуклюже выбрался на нас из небольшого оврага. На мгновение оторопев от количества добычи перед ним, он с сопением ринулся в самую гущу, со скрежетом когтей по щитам раскидывая тех, кто не успел отбежать с его пути. Но воины есть воины, в течение нескольких секунд они оправились от неожиданности, и рыжеватый мохнатый верзила оказался окруженным частоколом копий. Сходство с медведем однозначное, но… зверь значительно крупнее. Нос более приплюснут. Не знаю, скалятся ли медведи, почему-то мне кажется, что нет, но этот еще как скалился. Желтые клыки в огромной пасти вселяли некий трепет, хотя длиной не поражали. Несколько обвисшая шкура и торчащие по бокам клочки шерсти (явная линька) отнюдь не придавали ему жалкий вид: скорее, наоборот, вселяли уверенность, что зверь голоден и зол. Но самое главное – его движения: он отнюдь не был неуклюжим или медлительным и довольно шустро для своего размера бил лапой по наконечникам копий.
