– Да.

– Рассказывайте!

– Что тебе рассказать?

Я пристально смотрел на здоровяка, раздумывая. За последние месяцы, имея возможность беспрепятственно тренироваться с применением магии, я значительно вырос в искусстве владения клинком. К тому же магические силы увеличивались с каждой луной, так что вполне даже с этой «горой» совладаю. Вот только как его лучше урезонить? Послать Ильнаса за деревянными мечами или в кулачном бою нос расквасить? По-другому тут мало кто понимал…

– Что вам рассказать? – вдруг поправился «Бывалый».

У меня прямо с плеч гора…

– За что ко мне?

– Со стражи ушли.

– Зачем ушли?

– Дела появились.

Все-таки здоровяку, видимо, зубы слегка жали.

– Балзон вам расчет за дела, так понимаю, привозил?

– Если все знаете, зачем спрашивать?

– От вас хочу услышать.

– Не томи ты нас, десятник, – вступил в разговор «Балбес». – Нас за последние два дня уже как только ни спрашивали, разве что магов не приглашали. Не было там ничего. По согласию все было. Только девка как увидела отца, так и завопила, мол, насильничают. Другого мы все равно не скажем. Коли так надо, отпускайте из войск и отдавайте страже. Там маги разберутся, кто из нас правду говорит.

– Понятно. По согласию – сразу с тремя… Как звать? – не стал я развивать тему дальше.

– Отон, – пробасил здоровяк.

– Лывый, – представился «Балбес».

– Сук. – У третьего воина оказался довольно звонкий юношеский голосок.

– Это имя?

– Краткое; если полностью, то Свуироск.

– Садитесь на бревно, ждите Шрама. Он придет – разберется, места покажет.

– Да мы и сами…

– Садитесь на бревно и ждите, – чуть ли не по слогам произнес я, перебивая здоровяка.

– Тебя… вас то есть, как звать надо? – спросил Лывый.

– Зови Лигранд, все так зовут.

К вечеру подтянулся мой десяток (обед им доставляли на деляну), встретивший новичков не лучше, чем меня когда-то. Но места Шрам им выделил. Заглянув в шатер десятка, я понял, что, с учетом Ильнаса, там теперь только по головам ходить.

– Шрам, Ильнас, перебирайтесь ко мне, – вышел я из шатра десятка к построившимся воинам. Перед ужином общий осмотр дракона будет, поэтому я решил сначала сам осмотреть своих. Решение перевести к себе в шатер еще кого-нибудь витало давно и навеяно было отнюдь не заботой об удобстве воинов. Приближалась зима, и пережить ее предстояло в шатре. А прыгать ночью, подкидывая дрова в очаг, мне не хотелось. Взвесив все за и против, я решил потесниться, но вот удобного случая переселить кого-нибудь все не представлялось.

– Я бы лучше у себя, Лигранд, – отказался Шрам.

Старый вояка все сразу просчитал.

– Анри? – спросил я еще одного более-менее подходящего воина своего десятка.

Не то чтобы я был плохого мнения о моих парнях, но, к примеру, Расун был наивным деревенским парнем, разговаривать с которым совершенно не о чем. Кроме ответов на его слегка идиотские вопросы: «А правда, что лиграндзонам нельзя спать с девками до женитьбы? А правда, что сотников учат, как правильно кричать на воинов? А вы видели локота? А маги эликсиры делают на крови одаренных детей?»

Старший Лакин храпел во сне, я точно знаю. Младший мне просто не нравился.

– Хорошо, десятник, – кивнул Анри.

– А у тебя где броня? – спросил Отона, стоявшего в рубахе.

– А мне ни одна не подходит – малы. А заказывать складской отказался. Говорит: «С орка снимешь».

– А где ваши копья? – заметил я отсутствие в их руках основного войскового оружия.

– Так мы из «коротышей», – ответил Лывый, – забрали. Длинные еще не получили.

Стоит, наверное, упомянуть состав войск империи. Основную массу походной сотни, то есть ровно половину, составляли воины с относительно короткими копьями – «коротыши». Относительно, потому что копья не были короткими, а как раз обычные, в моем понимании, копья. Эти ребята были основной ударной силой войск. Кроме них существовали «оглобли», к которым относился мой и еще один десяток. Это смертники в случае обороны от врага или наступлении. В общем, просто смертники. При обороне мой десяток должен был упереть огромные и тяжеленные, несмотря на магическую пропитку, копья тупым концом в землю и, прячась за большими щитами, встречать конницу врага. При наступлении – мы также шли в первых рядах. В качестве дополнительного оружия у нас были мечи. Что и являлось причиной высокой смертности нашего десятка в реальной битве. Какой, на фиг, меч, учитывая комплекцию предполагаемого противника – орков? Если в самом начале боя мои бойцы были прикрыты копьями остальных воинов, выходящих несколько вперед, то потом, когда начиналась свалка, а она начиналась, тяжелые копья становились не самым удобным оружием, и мои ребята должны были биться зубочистками, ну то есть клинками.

Два десятка в сотне занимали арбалетчики. Эти ребята находились на вершине выживаемости в случае ближнего боя, так как и в обороне, и в наступлении они располагались в последней линии, за исключением моментов, пока враг далеко и можно беспрепятственно выходить вперед для выстрела. Ну и еще в сотне имелся десяток обозников – поваров, складских, посыльных…

В нормальной тысяче таких сотен было соответственно восемь. Плюс верховая сотня – этакий отряд быстрого реагирования, и черная сотня – очень опытные воины, используемые как ударная сила для прорыва.

– Издеваетесь? Бегом к складскому за копьями!

– Так не дает без вас…

– Пошли!

Дракон, объехав строй вальяжно стоявших десятков, остановился напротив меня. Пристально посмотрел в глаза. Я отводить взгляд не стал – вины за собой не ощущал. Тысячник, отъехав, подозвал нашего сотника. О чем-то тихо поговорил с ним. Потом окликнул своего посыльного, что-то объяснил ему. Посыльный встал перед тысячником, лицом к строю, и противным гнусавым голосом прокричал:

– Завтра, перед обедом, за то, что ушли со стражи, будут наказаны тридцатью ударами палок воины сотни Рута: Отон, Лывый и Сук!..

По рядам прошел шумок – те, кто знал, за что наказывают, делились с незнающими информацией.

– …а также их десятник Элидар – сорока ударами палок! – прогнусавил посыльный, пытаясь перекричать легкий гомон.

Дракон у нас ушлый. Приурочил мое наказание к провинности воинов, а не к реальному моему прегрешению. А вот десяток палок сверху – это, наверное, за взгляд. Да и корень ему жевать! Пофиг.

– Не согласился?.. – шепотом из-за спины спросил Шрам.

– Нет.

– Сорок ударов можно и не пережить.

– Выживу – тебе пять пропишу, за длинный язык.

– Да я ничё…

После ужина, на распределении, выяснился еще один неприятный сюрприз – завтра наша сотня бьется на соревнованиях с сотней Вьюна. Тоже, наверное, часть воспитательного плана дракона – сотня на вспомогательных работах обычно неприкосновенна.

Соревнования… Тренировок, кроме как у черной сотни, в войсках империи почти не было – незачем вымучивать из простого «мяса» для рубки что-то дельное. Раз в луну соберут, посмотрят, как мы встаем в боевую изготовку, в крайнем случае – прогонят с копьями по полю на воображаемого врага. И всё. Но для того чтобы воины умели действовать сообща, умели держать строй, не боялись врага, не теряли уж совсем физическую форму, а также для организации тотализатора у командного, да и не только, состава – существовали состязания. То есть стенка на стенку. Десяток на десяток или сотня на сотню. Без оружия, но со щитами. А бывало, и без них. Бить можно кулаком или плоскостью щита. Лежачего не бить. Ребром щита не бить. А в остальном – такая мясорубка, я вам скажу… Мы с парнями числились вторыми: разумеется, с конца. Первыми оттуда же был десяток Дака – складского, то есть хозяйственный десяток тысячи. У них было, так же как и у нас, восемь человек, причем пятеро – дрищи, остальные, включая самого складского, – неповоротливые увальни, сила удара которых была ужасающей, но меткость – никакой. Мы их умудрились нечаянно смять разок. Опять же как «нечаянно» – у них в день состязаний трое заболели… вдруг.