Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Я спохватился при упоминании одного из членов магического сословия и спешно стал перестраивать зрение. Пока были у балзона в доме, я как-то расслабился и перестал прятать взгляд – постоянно держать его скрытым, как оказалось, утомляет. Ну а когда покинули дом местного царька, я просто забыл об этой моей отличительной особенности. Работорговец напомнил мне о наличии людей, способных непреднамеренно узнать мою тайну. Вообще алтыри для меня были не особо опасны. Во-первых, даже если они почувствуют взгляд, то не смогут быть уверенными, что это именно взгляд мага, пока не проведут какое-либо магическое действие, не видимое обычным взглядом. А я на него однозначно не отреагирую. Да и делать они это вряд ли будут. По крайней мере, преднамеренно. А во-вторых, они не знают меня, и если прикрыть перстень либалзона, то могут решить, что я какой-нибудь странствующий маг.

Дело в том, что среди магов не может быть балзонов или грандзонов. Среди алтырей – могут, а среди магов – нет. Маги – это отдельная каста, живущая по своим законам и правилам. Ну и, в конце концов, даже если перстень не будет снят и вдруг каким-то невероятным образом алтырь поймет, что у меня есть магический взгляд, то не посмеет в открытую обвинить меня в чем-то. Разве что только доложит магам, которых в данном балзонстве быть не должно. Да и вообще вряд ли алтырь побежит к ним, так как представителей ордена Гнутой горы очень боятся. А даже если и поймет, и маг неподалеку будет, и алтырь к нему побежит… я за это время успею спрятать взгляд и буду все отрицать. Правда, мы с дедом не были уверены, что у магов нет иного способа определить мой дефект зрения. Очень много условностей…

– Мальчик вот, еще даже без печати, крепкий, – продолжил рекламу своего товара гнусный тип.

Тщедушный паренек лет девяти испуганно хлопал глазами, глядя на меня. В описание ему подошло бы сейчас скорее «сломается от ветра», чем «крепкий».

– Всего за империал отдам. Зубы не все, но они у него меняются. Может быть, либалзон хочет посмотреть рабынь?

– Да, хочет, – ответила вместо меня Альяна.

Рабынь было всего три. Две из них – лет сорока, третья помоложе: может, лет двадцать пять.

– Вот эта очень хороша. – Торговец задрал юбку той, что помоложе, до середины бедра. – Смотрите, какие ноги крепкие. Можно разной работе научить… – многозначительно оповестил он меня.

– Либалзон находится тут со спутницей, – осекла его Альяна.

– Я не имел в виду ничего плохого, лара… Я понимаю, что у либалзона много поклонниц…

Тут торговец осознал, что опять сморозил глупость, и поспешил перевести разговор на другую тему:

– У нас даже балесса есть, только либалзону со спутницей такой невероятной красоты она не нужна, разумеется…

– Отчего же. Я сестра, а не девушка либалзона.

– О-о-о… тогда, может, привести?

– Конечно, ведите.

Я уже по тону Альяны понимал, что она готовит пакость, поэтому навострил шестое чувство и логику, но отказываться от просмотра не стал. Нас проводили в отдельную комнату, увешанную коврами, где усадили на диванчик.

– А откуда у вас балесса? – поинтересовалась лара.

– Один либалзон из соседнего балзонства купил, а его отец запретил ему, – ухмыльнулся толстячок.

– Сойтеникар?

– Нет, что вы…

– Я знаю всех либалзонов в округе. И всем, кроме двоих, нет одиннадцати. Один из этих двоих – мой спутник, другой – Сойтеникар, – улыбнулась Альяна.

– Не рассказывайте балзону Ронику, пожалуйста, – рабовладелец даже побледнел, – он просил держать это в тайне.

– Вот тот мальчик, что без рабской печати, – Альяна вдруг стала серьезной, – он стоит максимум пол-империала. Скажите мне честно: за сколько вы его купили?

– Я его не купил. Мальчишку привел луну назад его дядя. Просил продать. Родители умерли, а у дяди самого то ли семь, то ли девять детей.

– Какова цена?

– Девяносто башок.

Альяна пристально посмотрела на торговца:

– Восемьдесят. Я не могу дешевле, лара. У нас с его дядей договор. Я и так его уже луну содержу. К тому же алтырю за печать десять башок надо отдавать будет.

– Шестьдесят.

– Лара, я действительно не могу, я покажу вам договор, по нему я должен отдать шестьдесят башок.

– Вы отыграетесь на балессе. К тому же мне не нужна печать, на этом тоже сэкономите. А вот если вдруг балзон Роник узнает…

– Шестьдесят пять, лара. За документы мне все равно нужно будет отдавать пять башок алтырю. А без документов его у вас отберут на границе локотства.

Альяна неожиданно повернулась ко мне и уставилась прямо в глаза. Такой… знакомый по прошлой жизни взгляд.

– Сколько? – спросил я.

– Шестьдесят пять.

– Сорок, – сам не знаю почему согласился я отдать ей практически все свои деньги.

– Насчет документов я дам вам распоряжения несколько позже. – Альяна перекинула свой взгляд на работорговца.

– Алтырь уже ушел, поэтому только завтра.

– Печать ставить не надо, в связи с этим пошлете своего подчиненного к алтырю и принесете документы в трактир. Скажете, лиграндзон Элидар Младший Борокугонский ожидает, и алтырь все вам подпишет.

– Якальский, – поправил я ее.

Тут с этими титулами вообще катавасия. Если либалзон – то по наименованию балзонства, наследником которого я являюсь, то есть Борокугонский. А если лигранд, в смысле лиграндзон, потому как нетитулованные особы должны были называть меня именно так, то это звание вообще не подтверждалось ни бумагами, ни перстнем. Хотя оно было официальным, и даже выше чем либалзон. Только в этом случае следовало представляться по наименованию локотства, в котором занимал должность мой отец. В данном случае соседнее – Якальское.

– Либалзон Борокугонский, лиграндзон Якальский Элидар Младший, – несколько хмуро произнесла Альяна.

Лигранд соседнего локотства не имел веса здесь, но лигранд балзонства звучит вообще абсурдно. Тут вопросы документов на приобретение лары затихли, поскольку из двери, противоположной той, через которую мы вошли, вывели… не фотомодель, нет. Совершенство во плоти. Вот если взять Миллу Йовович в «Пятом элементе» и поставить рядом, то девушка, что стояла передо мной, ей может дать фору по красоте и невинности своей внешности. Ну не бывает такого! Даже витиеватая серо-голубая печать на виске смотрелась словно украшение.

– Она продается?.. – произнес я, при этом голос оказался несколько пересохшим.

– Да. Двадцать империалов. Поверьте, она еще никогда ни с кем, и за такую цену вы не сможете найти балессу. Это две трети от ее реальной цены.

– Никогда ни с кем – это алтыри восстановили? – спросила моя спутница.

– Нет, что вы! – засуетился работорговец. – Можно проверить, если есть сомнения.

– Насколько я знаю, их практически невозможно проверить, они пропитаны магией.

При этих словах Альяны я ослабил контроль магического зрения. Эта девушка полыхала светом, в особенности внизу живота. Там прямо клубок светящихся змей шевелился. Это зрелище вернуло меня в реальность. Не то чтобы противно, но я такого еще не видел. Это несколько… пугало.

– Мы можем оставить их наедине? – спросила Альяна.

– Да, конечно, но не на очень долгий срок.

– Тогда пойдемте обсудим вопросы документов и оформим задаток.

Как только они вышли, девушка, раскачивая бедрами, подошла и присела ко мне на колени. Меня обдало приятным ароматом духов. Нет, ну если бы я не задействовал магическое зрение, только от этого получил бы экстаз. Но когда ты видишь, как непонятные «змеи», пульсируя, стремятся к самому сокровенному… Я чуть ли не столкнул ее с коленей. Хозяин явился практически моментально, как услышал шум.

– Можете увести, я не буду покупать, но у меня есть к вам предложение. Вот вам башка, – я вытряс из кошелька-мешочка монету, – вы сейчас выхо́дите и говорите ларе, что я захотел купить балессу и теперь… проверяю ее. И не пускайте ее сюда как можно дольше.

– Я не смогу встать на пути лары…

– А засов на двери есть?

277
{"b":"904520","o":1}