– Не появляйся! – крикнул я, пытаясь вырваться из рук Чустама.
Для меня Огарик сейчас был в шапке-невидимке, которая как раз дарила нам шанс на спасение, и мое предупреждение было совсем не лишним.
– Значит, вы и есть те самые адепты смерти, о которых гудит локотство? – По тону грандзона, ну или балзона, как его называли воины, было непонятно, издевается он или нет. – Неплохо нашумели. Что он вам пообещал? – спросил он меня, кивком указав на Швана.
– Двадцать империалов.
Он улыбнулся.
– Выверял. Меньше – вы бы не пошли, больше – подозрительно. Я дам тебе империал, но мои воины проводят тебя за границу локотства.
Спрашивать, для чего ему это, мне было не с руки, но и его воины рядом с нами были не в жилу – как я понимаю, верить тут особо никому нельзя, могут и в ловушку завести. Торговаться? Это было бы верхом глупости, я не понял, зачем он и этот-то империал предложил.
– Мы сами уйдем.
– Сами вы не сможете – у нас непростые отношения со Слопотским локотством, есть риск, что вас задержат. А мой человек проведет вас через границу. Вам здесь находиться опасно – империя ищет. Мне ваше присутствие на моей земле тоже не нужно.
– Мне не очень нравится соглядатай среди нас.
– Честность? Похвально. Ты еще молод и глуп. Я тебе предлагаю помощь.
– Один уже предложил. – Я взглянул на лежащего Швания.
– Хорошо. Убедил. Мои люди проведут вас до границы и расскажут, что знают. Далее ты примешь решение, отпустить их и идти самостоятельно или воспользоваться моим предложением.
– Согласен, – ответил я после паузы секунд в пять.
В конце концов, нам сейчас лишь бы они все скрылись, а уж одного, двух, трех…
– Поймайте их лошадей, – небрежно бросил балзон старшему стражи.
Наши четвероногие друзья, хоть и не все, умудрились дать деру, оказавшись без присмотра рядом с местом боя. Десятник поднял два пальца. Пара воинов безропотно перешли на рысь и разъехались в разные стороны.
– Мы можем забрать наших? – спросил Чустам.
Балзон хмуро глянул на поле боя:
– Лирт?
– Их живы. Из наших Белый и новенький ушли в круг, – ответил десятник, к этому времени один из его людей осмотрел лежащих на земле.
– Забирайте.
Чустам позвал Клопа, и они подошли к телам. Трое воинов врага забирали своих.
– Отдайте им, и пусть идут, – скомандовал балзон. – Тай, Олк, поведете их к границе. Пойдете на сто шагов впереди. Около границы покажете восточную тропу. Попросят о помощи – переведете, хотя вряд ли попросят, – ухмыльнулся он и поставил ногу в стремя.
Империал, сволочь, зажал! После того как парни оттащили наших раненых в сторону, вражеский отряд забрал своих и направился в сторону крепости, оставив с нами двоих воинов. Швания погнали впереди удаляющейся кавалькады – похоже, зря старик спешил к своему хозяину.
Грешным делом мелькнула мысль убрать тех, что остались, но… это мы на их землю пришли, да и угрозы они не представляли. Собственно логики в их смерти не было никакой.
Ларк оказался просто оглушенным, он, кстати, по рассказу Чустама, бросился в этот раз в бой, только вот первого удара ему хватило. Ладно хоть не насмерть приложили. Интересно, чем это его так? Правая сторона лица была знатно отредактирована.
– У тебя кровь на виске, – сказал Клоп.
– Ударился, наверное. – Я ощупал голову и с ужасом понял, что часть скальпа держится на честном слове.
Но сейчас меня волновало не это. Меня начинал колотить озноб. Тошнота накатывала волнами, к тому же я, видимо, потянул связки плеча.
– Ага, – усмехнулся Клоп, – я даже видел как.
С Большим дело обстояло намного хуже. Он один из немногих, кто не имел никакой брони – попросту не налезала. А одна из стрел вошла чуть левее центра грудины. Насколько мне было известно, где-то там находится сердце.
В суматохе я не заметил, как материализовался наш маленький герой.
– Дядь Чустам, дергай по одной.
Корм вытаскивал стрелу – кстати, звук был довольно неприятным, – и Огарик сразу накладывал руки. Я ощущал силу, и это вызывало некоторый страх. Какая-то необъяснимая волна, от которой учащался пульс и веяло мощью. Непонятной мощью, с которой мне не справиться, и я это понимал. Я словно стоял в поле, а вокруг бушевал ураган. Или нырнул в глубь водоема, и тут меня подхватило течение, которому я не в силах сопротивляться.
Вокруг Большого стала наливаться ярко-зеленым цветом трава.
– Огарик, где амулет? – спросил я, когда вторая, на мой взгляд, самая опасная стрела была вытащена.
– Дядь Хромой, я вот еще эту залечу и надену.
– Амулет!
Дед предупредил, что парень еще не совсем может справляться с магией, а сейчас у него полопались все капилляры на глазах и руки дрожали.
– Я его выронил на дороге.
Пока шел к месту, где отправил Огарика в сторону, боролся со своей слабостью. Ватная вялость на грани дрожи мышц вкупе с тошнотой нехило штормили меня. Дорога не была таковой в полном смысле этого слова, так, слегка примятая трава, может, более жухлая. На том месте стояли наши провожатые.
– Мне бы осмотреть, потерял кое-что, – довольно вежливо намекнул я им, чтобы отошли.
– Ищи, – пожал плечами один из них.
– Тай! – одернул его второй. – Нас проводить попросили.
– Попросили? – ухмыльнулся Тай, но все-таки отошел в сторону.
Зря я их сгонял, амулет нашелся метрах в пяти от того места. Я бегом, ну то есть вприпрыжку похромал обратно. Магические манипуляции над ранами Большого к этому времени были закончены. Я накинул веревочку на шею Огарику. Большой хрипел. Его стеклянные глаза смотрели в небо.
– Так должно быть? – спросил я, хотя ответ знал.
– Его сейчас нельзя везти. – Чустам рукавом стер кровавые слюни с губ и щеки гиганта.
– Значит, остаемся.
– А эти? – Корм кивнул в сторону провожатых.
– Да побоку.
– А если снова все вернутся? – предположил Липкий.
– Значит, все умрем, – резюмировал Клоп. – Но я согласен с Хромым.
– Мы сегодня не можем отправиться в путь! – крикнул я воинам. – Так что завтра приходите!
Второй воин, которого балзон называл Олком, направился к нам.
– Почему?
Я кивнул на Большого.
Воин развернулся и пошел к своей лошади. Вернулся он минуты через три.
– Держи, – кинул мне стеклянный бутылек. – Дайте выпить, через осьмушку уснет, и кровь внутрь перестанет идти.
Перед тем как дать неизвестное снадобье Большому, я показал его Огарику. Тот пожал плечами:
– Магическое, не алтырское.
– Дай, – попросил Чустам.
Я протянул склянку. Он выдернул пробку, понюхал, приложил горлышко к языку и наклонил пузырек.
– Похоже, лечебное.
Специалисты, блин!
– Приподними ему голову, – попросил я Клопа.
Вот если яд – убью! То есть убьем! Пока поил Большого, краем глаза наблюдал за Огариком.
Тому, похоже, было не очень хорошо, так как он сел на землю и глубоко дышал.
– Огарика посмотрите. – Я по капельке вливал неизвестную жидкость в рот гиганту.
Большому стало лучше уже минут через десять. Он действительно уснул здоровым – в этом даже сомнения не было – сном. Я, поняв это, направился к воинам, спокойно рассевшимся невдалеке и игравшим в «три». Это похоже на кости. Три палочки выбрасывают из ладоней, выигрывает тот, у кого вторая палочка легла на первую, а третья – на вторую. Ну или две палочки, если у соперника все рассыпались. В общем, очень интеллектуальная игра.
– Что я должен? – спросил я Олка.
– Империал, – усмехнулся он.
Я отправился обратно.
– Клоп, там у знатного империал наберется? – Я имел в виду кошелек, реквизированный нами у ехавшего в карете знатного.
– Да. – Клоп отвязал мешочек от своего пояса и протянул мне.
Я отсчитал империал.
– Зачем? – спросил Липкий, когда я пошел вновь к воинам.
Я остановился:
– Если скажу, что любое добро должно быть вознаграждено, то не поверишь?