– Они сами рассчитаются. Им выделяется доля. Несмотря на то что они сбегают – назову деревья по их листам! – я прошу за них. Слишком долго мы жили вместе.

– Если глава просит! Я приложу максимум усилий, но пока обещать не могу. Правда, не могу. Сразу скажу, будет дорого. Я отдам своих, если буду уверен в возможности приобретения новых, но выкупать мне их придется по тройной цене. Это не в целях наживы, Энурлен.

– Верю, Кальд. Но они согласны.

– Отдай по четверной цене, Кальд, раз уж разумные просят. Ты же наверняка с запасом лошадей у беженцев покупаешь, – обратился я к гному. – Нам крысы на тонущем корабле не нужны.

– Хорошие слова. По пятерной, – поддержал меня Паэлан под гневным взглядом главы. – Мы тоже им не полную долю отдадим – обещаю. Не надо, Энурлен, должны же они быть наказаны за… пусть будет – благоразумие.

– С такими эльфами мы точно уживемся, – произнес Кальд, наливая по очередной.

Я стал перестраивать нити на очищение от алкоголя. Гнома просто так не перепить, а у эльфов, похоже, тоже есть секрет.

– Имеется у меня еще одна просьба, – после выпитой рашки продолжил Энурлен разговор, – наши дети очень многого не видели.

– Это уж точно, – крякнул Кальд, – заметил я, как они от кур шарахались.

– Вот, как раз об этом. Мне надо как-то ввести их в мир.

– Не переживай, – ответил гном. – Нормальные дети. У нас несколько гномят, пара орчат, я уж не говорю о людских детях. Пока уживались. Уверен, завтра, не успеешь проснуться, они уже будут вместе. И какие бы ты планы по обучению ни строил, Белолобику – есть у нас такой бык – я не завидую.

Дальнейшая беседа протекала в основном между эльфами и гномом, поэтому я в какой-то момент смог ретироваться. Поймав ближайшего гномата (оказывается, так правильно) кругов десяти, попросил показать наши комнаты. Ребенок, видимо, знал, кто я, и, похоже, мое «я» имело ранг хозяина. Он быстро и уважительно провел меня на второй этаж и ткнул в великолепную, обитую железом дверь.

– Это ваша.

– Тебя как звать?

– Ларгр.

– Дарре, Гарде Ларгр. – Я слегка склонил голову.

– Дарре, Норман. – Гномат развернулся и важно пошел к выходу.

Я толкнул дверь. В комнате сидели Раза и Нейла. В углу лежала Руча.

– Ох, пойду я, – засобиралась эльфийка.

– Сидите, сидите. Сейчас отвара принесу, есть у меня разговор, – вспомнил я про Сайла.

На первом этаже, проходя мимо столовой, увидел эльфов в полном составе. Девушки кормили их ужином, среди них имелась пара гномок. Эльфы помоложе были явно скованы от такого внимания – не привыкли к ухаживаниям.

– Девушка, – остановил я пробегающее мимо создание кругов пятнадцати, – мне бы три кружки отвара.

– Там, – видимо, девчушка не знала о моем статусе, да и слава богам, – на плите чайник. Разберешься.

Я заварил три кружки и поднялся в свою комнату. Обставлена она была поскромнее кабинета Кальда. Ну оно и правильно. Хотите роскоши – платите сами.

– Выпейте, – поставил кружки на стол.

Некоторое время прихлебывали из кружек. Раза первой разговор не заводила.

– Как Новер?

– Как собака. Живучий. Ты бы не выжил. Только… Ребра надо будет выращивать, я не смогу.

– А спину?

– Тоже пока не знаю, кости срастутся, а нити жизни, думаю, сможем поправить.

– Это уже хорошо.

Понимая, что эльфы приложат все усилия, чтобы излечить хасана, я перевел тему:

– Малик?

– Тот нормально. Десятины через три встанет.

– Уважаемая Раза, – не зная, как это положено у эльфов, решил я перейти к делу.

– Давай лучше, как ты раньше говорил, – белая ведьма.

– Я не хотел обидеть.

– Не мудри, я знаю. Говори, что хотел.

Я выложил просьбу Сайла.

– Ничего не обещай, – ответила эльфийка. – Парень способный, сама разберусь.

– Так он же спрашивал!

– Думай. Выкрутишься, – ухмыльнулась лекарка.

Когда Раза ушла, я пересел на кровать. Нейла опустилась рядом. Я обнял ее.

– Не подлизывайся. Иди лучше в купальню сходи. Хотя подожди, пойдем, покажу что-то. – Нейла вскочила и с заговорщицким видом потащила меня за руку.

У одной из комнат нашего этажа она остановилась и, прижав палец к губам, приоткрыла дверь. В щель была видна кровать, на которой лежал Малик, а рядом с ним, сжав его ладонь в руках, сидела Егоза. Они о чем-то шептались.

– Видел? – прошептала Нейла, прикрыв дверь.

При этом она светилась так, будто раскрыла мировой заговор.

– Эх, женщины, – ответил я ей, – все бы вам в чужие тайны влезать. Да желательно про любовь.

– Иди мойся. Черствый мужлан. А я к Лейке, они с Шиваком и Храмом сокровища делят.

– О, нашу долю забери.

– Обойдешься. Вот вернемся, я все на платья потрачу.

Пока я спускался к купальне, прокручивал в голове наиболее безболезненные варианты – как не взять с собой Нейлу. Нечего беременной на лошадях скакать и мечом размахивать. Самым безопасным и обеспечивающим хоть какую-то уверенность мне казался способ с заковыванием ее в кандалы и размещением в подвале под охраной Ручи. Последнюю, кстати, тоже оставлю.

Нейлы я не дождался. Родные стены и начавшее охватывать чувство безопасности вкупе с воздействием алкоголя и купальни сморили напрочь.

Утром проснулся от детского визга во дворе. Нейлы уже не было. Выглянув в окно, понаблюдал за салками разнорасовой толпы детишек. Кальд был прав – эльфята быстро осваивались. Около конюшни толклись эльфы и Кальд с хуторянами. Либо лошадей выбирали, либо крысиная часть эльфов уже уезжала. Непорядок – без меня все решили. Да и…. я вновь блаженно упал на кровать.

– Эн Ровен! – Только голова коснулась подушки, в дверь вошла Нейла с двумя кружками. – Извольте встать и прикрыться перед дамой.

– А где круассаны, миледи?

– Не знаю, что такое круассаны и кто такая миледи. Но мне кажется, либо сейчас кто-то мне объяснит, кто она такая, либо я сама решу, что такое круассаны, и оторву их.

– Я так тебя люблю.

– Вот он, оказывается, какой – секрет любви! А если еще ножницами пощелкать, то ты, наверное, вообще страстью воспылаешь? Хотя с твоим теперешним лицом, Ровный, тебе особо поклонниц-то не насобирать. Давай-ка его, кстати, посмотрим.

На все мои попытки проявить нежность я получал по рукам.

– Нормально. Ходи пока такой, – вынесла вердикт лекарша. – Надоест – подправлю. Нечего всем любоваться.

– Ты ревнуешь к кому-то?

– Нет. Но… лучше подстраховаться.

– А у тебя как?

– Что – как?

– Беременность. Нормально?

– Раза говорит, да. Все как у всех.

– У всех, кто зачал в Темных? Или у всех нормальных?

– Я знаю их отца. У него нормально ничего не получается. Вставай, пей отвар. Куча дел, а он как девица разлегся.

Она удалилась из комнаты, припевая:

– «У Нормана, у Нормана, нет ничего нормального. У Нормана, у Нормана…»

– Стрекоза! – я встал и начал одеваться.

Утро мокрого сезона бодрило. Солнце, конечно, грело, но приближение холодов все равно ощущалось в свежести воздуха. Сборище эльфов действительно представляло собой уезжающих и делегацию провожающих.

– Наглецы, – пожаловался Кальд, – пытались лучших лошадей забрать.

– Как выкрутился?

– Сказал, что гномы на других не будут ездить, поэтому не могу отдать. Обиделись, наверное, но мне, что гному до воды – все равно.

– Пусть обижаются, если не понимают нашего положения.

Переговорив с Кальдом, я подошел к эльфам.

– Может, вы, Норман, посодействуете? – обратился ко мне отъезжающий старец длинноухих. – Тот гном продал нам даже не кляч, а недоразумение.

– Рад бы, да не могу. Во-первых, лошади не мои. Во-вторых, мне самому у него вскоре просить, и я не хочу получить худших. Ну а в-третьих, извините, но чего вы ожидали? Доедете до нормального селения – новых купите. Кстати, я отдал распоряжение вывесить флаг переговоров, вскоре приедут ваши страхи.