Каррильо Сеньор! А нынче кто не переводит? Народ на это стал хитер: В себе таланта не находит — Скорей берись за перевод! Доступно каждому невежде То, что заветным было прежде, И стать ученым без хлопот Отлично может всякий сброд. Есть у меня не только Плиний, Но и Гораций и Лукан. [469] Дон Хуан
Каррильо Что, дон Хуан, Тут странного? Не по-латыни — Испанский перевод нам дан. В конюшне все читают славно: В латыни смыслит мой гнедой. Дон Хуан Вот как? Поистине, забавно! Мужей бессмертных светлый рой, Достойных славы мировой, В конюшне мирно обитает. Лакей Горация читает! Каррильо Читаю, да, и без труда. Но вот меня что удивляет: Уж как кичитесь вы всегда, Что стали вы большим лингвистом. А ведь никто и нипочем, Увидя вас в плаще, с мечом, Не мог бы счесть вас латинистом, А назвал бы испанцем чистым. Дон Хуан Так, значит, знание — удел Того, кто шапочку надел, И мантия на ком надета, И кто все степени имел Ученых университета? Каррильо Так думает простой народ, И так уж повелось от века: Тот, кто при шпаге, — идиот, На ком берет — ученый тот. По платью судят человека. Дон Хуан Каррильо Дон Хуан О, вот идиотизм испанский! А Липсий, гуманист голландский, [470]Он и при шпаге и с плащом Стал человечества вождем. А славный наш поэт Мендоса, [471]Принесший честь стране родной? Да тут не может быть вопроса И спорить нечего со мной, А чернь не видит дальше носа, Но и она меня поймет. Примерам потерял я счет… Каррильо Дон Хуан Ступай и позови мне Флору. Каррильо Минуточку! Сейчас придет. (Уходит.) ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ Дон Хуан один. Дон Хуан Не тот науку двигает и знанье, Кто шапочку и тогу приобрел. Когда б все дело было в одеянье, То мог бы стать ученым и осел. Великий Цезарь — это чудо света — Служил он Марсу, бранный путь избрав, Но и трудов его не скрыла Лета: [472]Походов сколько — сколько было глав! Я Цицерона видывал в сомбреро, И Ксенофонт с мечом встречался мне. [473]Ужели же не может кавальеро Святой наукой овладеть вполне? У Аполлона — меч, у Марса — лира. В союзе с ними ты трудись для мира! Входят Селья с тазом и кувшином и Флора с полотенцем. ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ Дон Хуан, Селья, Флора. Селья Вот вам, сеньор, кувшин и таз. Флора Вот полотенце для сеньора. Дон Хуан Флора Дон Хуан (показывая на Селью) Но кто это такая, Флора? Ее я вижу в первый раз. Ужели новая служанка? Флора Да, и скажу я больше вам: Она рабыня, мавританка. Дон Хуан Она — рабыня? Слово дам, Не верю собственным глазам. Флора Но у Элисо не видали Ее вы разве? Дон Хуан Флора В залог за старый долг прислали Их вашей матушке сюда. Дон Хуан Флора Дон Хуан Клянуся богом, С трудом простил бы я, что мать Решила с друга долг взыскать, Не будь она живым залогом! За это трудно упрекать. (Селье.)
Привет прекраснейшей рабыне! Селья Несчастнейшей — сказать верней, Коль быть рабой должна я ныне. вернуться Есть у меня не только Плиний, Но и Гораций и Лукан. — Гораций Флакк, Квинт (65 — 8 до н. э.) — крупнейший римский поэт; Лукан, Марк Анней (39–65) — древнеримский поэт. вернуться А Липсий, гуманист голландский. — Юстус Липсий (1547–1606) — ученый-филолог, активный участник национально-освободительной борьбы Нидерландов. вернуться А славный наш поэт Мендоса — имеется в виду Иньиго Лопес де Мендоса, маркиз Сантильяна (1398–1458), известный испанский поэт и политический деятель, которому принадлежит известное изречение: «Знание не тупит острия копья и не заставляет дрожать шпагу в руке рыцаря». Вариацией на ту же тему звучит сонет дона Хуана в явлении втором (стр. 657). вернуться Но и трудов его не скрыла Лета. — Лета — река забвения, по античным преданиям, протекающая в преисподней. вернуться Я Цицерона видывал в сомбреро. — См. прим. 115. И Ксенофонт с мечом встречался мне. — Ксенофонт (ок. 430–355 до н. э.) — древнегреческий историк. |
