Смерти он не боялся, поскольку точно знал, что его душа вновь переродится где-то в другом мире и вполне возможно, что он станет кем-то другим. Главное, чтобы не эльфом. Уж лучше гномом или ящером, но только не напыщенным эльфом. Эти мысли заставили его слегка усмехнуться. Какая только чушь не лезет в голову, когда понимаешь, что жить осталось считанные минуты. Стоик сильно сомневался, что братья на третьей палубе долго продержатся. Да и слышал он, как жуки уже пытались пробить себе проход на вторую палубу, не дожидаясь, пока будет захвачена вся третья палуба.

— Говорит Шорин, — прозвучало на общей частоте батальона, — жуки пробились на первую палубу. Мы вступили в бой!

Шорин был капитаном четвертой роты, которая отвечала за защиту первой палубы. Судя по всему, жуки сумели пробиться и с той стороны. Это стало сразу же понятно благодаря звукам стрельбы и взрывам.

— Молот мне в зубы! — Выругался Стоик и перешел на частоту своей роты, — всем приготовиться! Противник вот-вот будет у нас. Сражайтесь с честью братья и умрите так, чтобы ваши предки и потомки гордились вами!

— Хорукдар! — услышал он полторы сотни громких глоток.

Спустя примерно пятнадцать секунд, в пятидесяти метрах от его позиции начал ржаветь пол, а спустя еще пять секунд, он рассыпался, образовав дыру диаметром в два с половиной метра. Оттуда мгновенно хлынули десятки жуков, которых он уже видел благодаря камерам наблюдения. Отдавать приказы было не нужно. Его бойцы тут же открыли огонь и буквально смели первый десяток тварей, но их это не остановило. Они продолжали вылезать из этой дыры и рваться в их сторону невзирая на большие потери. Некоторые из жуков выглядели иначе. У них были большие жвала с каким-то зеленым налетом. Эти жуки были способны плеваться сгустками кислоты, которые буквально на глазах плавили броню, кожу и кости солдат, которым не посчастливилось попасть под удар.

— Ракетами! — приказал Стоик и в следующее мгновение, в прущих на них тварей полетело около десяти ракет средней мощности.

Полтора десятка тварей разорвало на части, в том числе и тех, что плевались кислотой. Эта самая кислота разлетелась в стороны, из-за чего стены, пол и потолок начали быстро ржаветь. Это было плохо, поскольку по ту сторону одной из стен был вакуум и если кислоты хватит, чтобы разъесть сорок сантиметров армированной стали, они все умрут. Рисковать Стоик не хотел, а потому, вновь вышел на общую частоту своей роты.

— Внимание, всем кто находится на участке семнадцать-два-девять, немедленно отступить. Есть риск разгерметизации! Повторяю, покинуть участок семнадцать-два-девять. Есть риск разгерметизации!

Эту же самую информацию он передал в ЦУ секции, где находился майор Ворин с двумя взводами гвардейцев и частью обслуживающего персонала. Они контролировали большую часть систем секции и координировали действия защитников. Стоило им получить информацию, как все турели, что висели на потолке, увеличили плотность огня по жукам практически второе, чтобы Стоик и его бойцы могли отступить. Турели будут уничтожены жуками, так что никто не боялся, что они перегреются и выйдут из строя. Бойцы начали организованно отступать и только двое из них остались стоять на месте и прикрывать их отход. Они стреляли из тяжелых оружий, что были вмонтированы в пол. Посмотрев на их спины, Стоик ударил кулаком по своей груди, отдавая дань уважения тем, кто оставался умереть, чтобы дать остальным немного больше времени. Отступив на пятнадцать метров, они закрыли за собой массивные двери и деактивировали их.

Стрелки продержались целых тридцать семь секунд, прежде чем волна жуков настигла их и разорвала на части. В это время, отступившие бойцы готовились к обороне. К ним присоединились двадцать пять бойцов участка два-восемь. Им повезло, противник на их участке еще не появлялся. Жуки начали ломать дверь, что преграждала им путь. И когда они ее уже практически выломали, произошла разгерметизация участка два-девять. Благодаря двум уцелевшим камерам, Стоик видел, как часть стены буквально вырвало, а вслед за ней, в полет отправились практически все жуки, что уже успели заполнить участок два-девять. Стоик обрадовался и не сразу понял, что вновь рвущиеся через дыру жуки вполне комфортно себя чувствовали в вакууме, а значат, вскоре они продолжат прорываться к ним.

— Ворин, это Стоик, прием! — надо было что-то делать.

— Ворин, — тут же ответил майор, — что у тебя?

— Жукам плевать на разгерметизацию, они скоро прорвутся на участок два-восемь. Каковы будут указания?

— Отойди на тридцать метров, там есть два действующих проектора, — тут же сориентировался майор.

— Понял, выполняю! — ответил Стоик и начал отдавать приказы.

Проекторы, которые должны были защитить от разгерметизации были включены практически сразу, так что когда жуки прорвались через дверь, Стоик и его бойцы уже были готовы их встретить. Сотни тяжелых болтов устремились в сторону жуков, чтобы нести им смерть и забвение. Плотность огня была достаточно большой, чтобы держать мерзких тварей на расстоянии, но это не мешало им стрелять в ответ своими сгустками кислоты, которые практически гарантированно убивали солдат Стоика. А ведь помимо этого была и другая проблема. Боезапас был не бесконечный, а когда на тебя прет волна жутких тварей, он расходуется очень быстро. О чем он в итоге и сообщил майору через десять минут.

— Знаю! — прокричал ему Ворин, — начинай постепенно отступать в конец участка, туда доставят боезапас.

— Понял тебя, — ответил Стоик и скомандовал своим бойцам потихоньку двигаться назад.

В самом центре участка, они попали в небольшое минное поле, которое было деактивировано, чтобы они могли пройти. Полторы сотни небольших мин, которые должны были немного задержать жуков. Вскоре к ним подбежали бойцы, что охраняли эту сторону участка и сменили отступающих, дав им тем самым отбежать назад, чтобы перезарядиться и пополнить боезапас. Под его прямым командованием оказалось шестьдесят два бойца и казалось, что этого достаточно, чтобы удерживать прущих тварей, но Стоик видел, что вторая часть его роты, что находилась на участке два-десять, практически полностью уничтожена. Их там оставалось чуть больше двух десятков и с каждой секундой на одно зеленое деление в его шлеме становилось меньше. Их сменяли красные, что означало только одно — его подчиненный был убит.

С каждой минутой жуков становилось все больше и больше. Не помогали даже гранаты и ракеты. Вскоре, жуки достигли середины участка, где были мины. Это их задержало, но всего на пару секунд. Жуки умирали один за другим, но все равно шли вперед, желая лишь одного. Они хотели всех убить и завладеть гиперпрострранственным кольцом. И если все будет продолжаться в том же духе, они добьются успеха. Стоик это прекрасно понимал и надеялся, что у командования есть хоть какой-то план, который позволит им отбиться и выжить. Когда между позициями дварфов и жуками оставалось менее двадцати метров, Стоик вновь связался с майором.

— Ворин. Нас тут вот-вот сметут, — кричал Стоик, чтобы его было слышно, — каковы будут приказы?

— Продержитесь пару минут! — прокричал ему в ответ майор, — есть идея, но нужно время!

— Понял тебя! — прокричал Стоик, — будем держаться до последнего!

Стоик приказал стоять насмерть и не жалеть боезапаса. В это же самое время, турели, что висели на потолке, увеличили скорость стрельбы и мощность заряда. Это позволило задержать прущих тварей, но только на десяток секунд. Дварфы умирали один за другим сраженные жуками, что стреляли в них своей кислотой. Страшная и весьма болезненная смерть, но даже умирая в страшных муках, бойцы старались стрелять, пока это было в их силах. В конечном итоге, как бы они не старались, но жуки все же смогли до них добраться. Началась настоящая бойня, в которой каждую секунду погибали его бойцы, да и он сам был на волоске от гибели. Стоик уже начал мысленно прощаться со своими близкими, когда произошло то, что изменило все.

Один из крейсеров Королевства сблизился с их секцией и нанес точечный удар ракетами по тем участкам, где было большое количество жуков. Участок два-девять был практически полностью уничтожен, как и часть участка два-восемь. Это позволило Стоику и его бойцам отбиться от жуков и отступить к секции где находился ЦУ. Их осталось всего двадцать два гвардейца, если считать самого Стоика, но они выжили и были готовы продолжать сражаться. Все остальные бойцы из его роты были к этому моменту уже мертвы.