– Бурерожденные.

– Хм, кажется, половина моих драгоценных секретов вам уже известна.

– Ваша информация заполняет прорехи в головоломке, которая собирается внутри моей головы. Значит, Грюммель возжелал получить тот самый камень?

– О, еще как возжелал! На этот раз он посулил мне бессмертие, если смогу найти драгоценность. – Пайшоанец задумчиво провел ладонью по щеке, ощущая гладкость собственной кожи.

– Как он выглядел?

– Стальной пророк? Огромного роста человек в плаще, на руках металлические перчатки, подсоединенные какими-то шлангами к ранцевому агрегату за спиной – никогда такого не видел, – нижнюю часть лица скрывает маска-череп, верхнюю – капюшон с этой их солнечной шестеренкой. Террористы любят символизм, я полагаю.

Описание сходилось.

– Вы знаете, где именно в Старом порту обосновались выкормыши Братства?

– Не имею понятия. Могу лишь сказать точно, что Грюммель не меня одного купил. Слышали о Старом Грифе?

– Кажется, это прозвище Фарзона Кармагоди, – припомнил я имя из короткого доклада, составленного Кабо, – главаря Бурерожденных.

– Верно. Он действительно стар. А еще есть Рифтазо Кармагоди, Молодой Гриф. Точнее, был до недавнего времени. Без сомнений, Грюммель подарил молодость и старику Фарзону, а молодому Рифтазо не понравилось, что отец стал его сверстником, перспектива получить наследство улетучилась, сынок взбрыкнул, а папаша перерезал ему глотку. Старый Гриф всегда был беспощадным ублюдком, а мальца терпел лишь ради того, чтобы передать ему дело. Отпала нужда в преемнике – преемник умер.

– А теперь Бурерожденные сидят у себя, вооруженные до зубов, патрулируют небеса по ночам, чтобы никто не следил с высоты, и вообще…

– Одна из самых многочисленных и опасных банд Арадона стала дополнением личной армии стального пророка и теперь покрывает его дела в городе. У Грюммеля есть нечто, чем он может подкупить кого угодно, это дает ему огромную власть, огромную силу. Уверены, что хотите сразиться с ним, тан Верхо…

– Я Великий Дознаватель Мескийской империи, хватит уже вашего неподобающего обращения.

– Как скажете, тан. – Он был доволен этой недостойной реакцией. – Хотите узнать что-то еще?

Отогнав раздражение и все еще стараясь упорядочить в мозгу лавину новой информации, я решил, что пора уходить, но пайшоанец меня остановил.

– Тарцарцам тоже нужен камень.

– Что?

– Они ищут бирюзовый бриллиант, хотят вернуть его себе. Этот камушек всем очень нужен.

– Из-за этого вас навещал Селим аль Джифари? Камень раньше был у тарцарцев?

– Как минимум пару веков они им владели, – кивнул Луянь Чэн. – Слеза Всевышнего долго хранилась в сокровищнице тарцарских султанов, пока не была подарена Алиабдеву ибн Хураду аль-Зефейни из рода Эсмиров за то, что он спас султана Хабзара Второго Щедрого от смерти. С тех пор перстень с бирюзовым бриллиантом передается как реликвия рода от отца к сыну. До недавнего времени передавался.

– Пока не был утрачен во время военной операции тарцарских войск в Кальмире…

– Да, перстень украли вместе с пальцем с руки его последнего законного владельца. Всего доброго, тан.

Снаружи ждала Себастина, успевшая полностью восстановиться, дворец Луянь Чэна мы покинули как Шадал эл’Харэн и Аделина Грэйв, но не раньше, чем она смогла воспользоваться одной из ванных комнат. По дороге молчали и, только оказавшись дома, приказав заварить чаю и уединившись в кабинете, обсудили полученную нелегким трудом информацию.

– Он оказался золотой жилой, настоящим нервным узлом всего этого преступного организма.

– Как вы и предполагали, хозяин. Не слишком странно, что технократы решили убить вас и заодно избавиться от него.

– Теперь мы знаем, где бьется сердце зверя, но нужно пронзить его одним точным выпадом.

– Силовая операция?

– Хотелось бы, ох как бы хотелось. Но нет. Каса Побре, Старый порт и часть Островного королевства находятся под Бурерожденными. Это трущобы, состоящие из тысяч зданий без намека на планировку и заселенные тьмой народу, не любящего чужаков. Целая армия будет обыскивать все это две седмицы и, скорее всего, впустую. Закончится такая интервенция либо масштабной резней, либо пшиком.

– Необходимо внедриться и провести разведку, что не представляется возможным, ибо Бурерожденные готовы к такому.

– Верно.

Себастина задумалась, безразлично глядя в чашку с чаем.

– Солнечный лорд Махарий Стузиан говорил, что, если не можешь проникнуть в крепость, следует выманить ее защитников наружу.

– Извлечь моллюска из раковины. Разумно. Однако какой инструмент можно было бы… хм. А если… а почему бы и нет?

– Хозяин?

– Появилась идея. Видать, не совсем мозг в кисель превратился.

Взявшись за писчие инструменты, я составил список мер и критериев, после чего позвал Симона.

– Немедленно передай это старшим Жнецам в Арадоне, пусть окружат территорию банды кавандеро, известной как Бурерожденные, скрытыми наблюдательными постами. Интерес могут представлять те, кто подходит под пункты данного списка. Внутрь соваться запрещаю, враг уже знает, что у нас появился ценный информатор, и он будет готов к вторжению.

– Все передам, хозяин.

– И еще, пошли клан следить из теней. Пусть ищут нечто большое, скрытое от глаз. Там должны быть лаборатории, станки, производства.

– Всенепременно, хозяин, но теней много, а клан мал.

– Проявите старательность, этого будет достаточно. Я не прошу о невозможном.

Демон поклонился и ушел в тень.

– Они не очень хорошо сработали сегодня, – позволила себе заметить Себастина.

– Им давно не попадалось достойных противников. Кромсать людей – это просто, а на нас покусились совсем не… – Перед глазами предстали трупы. – У Железного Братства слишком много опасных секретов за душой. Кажется, я много лет недооценивал их угрозу.

– И они хотят камень.

– Слеза Всевышнего и сердце Дракона Времени – это один и тот же предмет, теперь мы знаем это и можем узнать еще больше.

Библиотека старого торговца антиквариатом состояла из каталогов и трактатов, посвященных дорогим безделицам со всего света. Покидая дом Луянь Чэна, я бесстыдно прихватил книгу, в которой хранилась история самых знаменитых украшений тарцарской короны.

Первое упоминание о бриллианте датировалось семнадцатым веком. В 1632 году известный пират Газим аль-Имехари привел в столицу Тарцара целый флот, груженный чернокожими рабами и награбленными сокровищами. Все это он бросил к ногам султана Зелимина и сам пал на колени. Газим отдал морю всю жизнь и был на редкость успешным пиратом, однако состарившись и являясь выходцем из благородного семейства, он захотел упокоиться в родной земле рядом с предками. Подкупленный султан простил пирату все прошлые грехи, а среди прочих даров выделил один – драгоценный камень удивительной красоты, названный «Слезой Всевышнего».

Где именно Газим раздобыл это сокровище, неизвестно, однако пират много раз нападал на торговые суда, ходившие вдоль северных и восточных берегов Ньюмбани, и даже заходил в бассейны великих рек черного континента, порабощая аборигенов. Возможно, его заносило и в воды великой реки Анхераго, близ коей находилась могила Дракона Времени, кто знает?

Как бы то ни было, сердце божества перекочевало в Тарцар и несколько поколений являлось частью набора королевских регалий. Султаны верили, что бриллиант дарует здоровье и долголетие, что даже походило на правду. Его хозяева отличались крепким здоровьем, и мало кто из них не доживал до девяноста лет. Однако даже это не помешало Хабзару Второму передать бесценный бриллиант своему другу Алиабдеву аль Зефейни, после того как последний спас султану жизнь, лишившись при этом правой руки.

– Мархмадуннин Овдоль аль-Тувяль был рожден в бедной семье, – сказал я, разглядывая перенесенный на страницу книги портрет султана Хабзара с бриллиантовым перстнем на руке, – но, став военным, своими силами достиг немалых высот. Его заметил последний представитель рода Эсмиров Сехмин ибн Ляфир, чья любимая жена умерла родами, и впоследствии он больше не женился и детей заводить не пытался. Он усыновил Мархмадуннина и передал ему в наследство Слезу Всевышнего. Тебя не удивило, каким крепким и здоровым был Эсмир-паша?