— Ага. Времени. Понятно, — невпопад ответил я, хотя в голове вспыхнули слова: "На юге пробудился Дракон Времени".

— Я искал возможности заполучить сердце такого существа очень, очень долго. Обратите внимание на этот экспонат в углу, вас не интересовало, что это?

— Металлический скелет, — ответил я, не глядя в ту сторону.

— Металлический, — Аволик качнул головой и улыбнулся, — смешно до слёз. Материал, из которого он изготовлен, есть ни что иное как мощи богов времени. Тысячи сложных сделок назад я подрядился изготовить этого… скелета. У него есть имя — Кселорат Хронон, и технология, по которой его изготавливали, древнее самой вечности, она восходит ко временам Первого мира. Отыскать достаточное количество нужного материала, а потом — и мастера, способного сделать дело, было сущей мукой. В частности ещё и потому, что Эниторико Скуамо не захотел иметь со мной дела, а Эльлазар заломил непомерную цену. Он пожелал получить целый мир для своего господина… Но зачем я надоедаю вам этими причитаниями? Суть в том, что мои муки почти окончены. Всё, что мне нужно для завершения Кселората Хронона, это источник его силы, сердце бога времени, после обретения которого, я, наконец, смогу обрести и покой.

— И именно мне предстоит раздобыть для вас этот артефакт?

— Есть какие-нибудь мысли о том, как мне это сделать?

— Никаких. Однако я уверен, что шанс вам представится, а уж.

Связь между мирами под Луной и в Темноте имела причудливую природу, понимая которую, мироходец — именно так Аволик называл тех, кто перемещался между мирами не по воле случая, а сознательно — мог извлечь огромную пользу. Время было связано с пространством и наоборот, то есть, двигаясь в нужном направлении пространства, мироходец перемещался и во времени в будущее, либо в прошлое. Но краеугольным камнем этого хаоса высшей физики являлась прослойка между мирами, известная как Внешние Пустоши. Для того чтобы мы вернулись именно туда, куда надо и тогда, когда надо, необходимо было совершить обратный переход в том же месте, в котором произошёл выход. Говоря понятным языком, нам пришлось лететь обратно во владения Башэна, где мы с Себастиной ступили в мир в Темноте.

Почти весь обратный путь, занявший ещё преизрядное время, моя горничная пролежала ничком. Приют, который нашла в её плоти Темнота, истощил Себастину и первое время я искренне опасался, что её оболочка разрушится, как разрушилось тело несчастного Ойноха. Смертные не приспособлены к прямому соприкосновению с божественной сутью, а Себастина была смертной ровно настолько, насколько смертным являлся я.

К великому моему облегчению, время и покой помогли ей встать на ноги. О происшедшем дракулина не смогла сказать ничего, её разум просто оказался заперт в некоем "чёрном мешке" и не возвращался обратно, пока Темнота не покинула тело.

— Никаких напутственных слов?

— Желаю удачного пути, митан. Встретимся, когда у вас появится предмет торга.

Переход произошёл быстро и просто — никаких арок, возникающих прямо в воздухе или чего-то подобного. Мы просто исчезли в одном мире и переместились в другой, где на нас немедленно обрушилась ярость Беххерида.

— ПОЧЕМУ ТАК ДОЛГО?!! — взревел великан, нависая как целая гора.

— О чём ты, о, могучий? Какое может быть "долго" там, где нет времени? Мы вышли в тот мир и тут же вернулись.

— Я ТЕБЕ НЕ ВЕРЮ!

— Отчего же?

— ТЫ ВЫГЛЯДИШЬ ИНАЧЕ!

— То, что мне больше не нужно носить Маску здесь, очень облегчает жизнь. А теперь давай прекратим этот пустой разговор, и ты отнесёшь нас туда, где мы вошли во Внешние Пустоши.

— КАК ТЫ СМЕЕШЬ СО МНОЙ ТАК ГОВОРИТЬ?! Я БЕХХЕРИД! Я ОКО…

— Да мне всё равно. Кем бы ты ни был, о, могучий Беххерид, нам не следует тебя бояться. Попытаешься убить меня и испытаешь гнев Тёмной Матери. На мне её покровительство.

— БУКАШКА…

— Которая знает путь наружу. Ладно, можешь прозябать здесь всю оставшуюся вечность, а мы сами вернёмся на нужные места. В конце концов, для этого нужно лишь желание…

— Я СДЕЛАЮ ЭТО. Я ПЕРЕНЕСУ ВАС, А ПОТОМ ТЫ ВЫПОЛНИШЬ СВОЮ ЧАСТЬ СДЕЛКИ.

— Ну, разумеется! — улыбнулся я, всеми силами защищаясь от затопившей мир ненависти.

Достаточно было сосредоточиться на том, чего желаешь, а остальное сделали крылья демона. Выяснилось, что изначально мы с Себастиной попали во Внешние Пустоши не так далеко друг от друга, но это измерение ослабляло связь хозяина и дракулины на расстоянии, отчего мы не смогли найти друг друга сразу.

— Жди здесь и я позову тебя, о, могучий. Не злись, если короткое ожидание покажется тебе вечностью.

— НИЧЕГО, МЫ ПОДОЖДЁМ.

— Мы?

— ТВОЯ ДРАКУЛИНА ОСТАНЕТСЯ СО МНОЙ, ПОКА ТЫ НЕ ПРИЗОВЁШЬ НАС ОБОИХ. СОВЕТУЮ ПОТОРОПИТЬСЯ, ВЕДЬ ЕЁ Я МОГУ УБИТЬ ЕСЛИ ЗАХОЧУ.

— Что ж, я этого не предвидел, о, мудрейший.

Тупая мразь действовала именно так, как я и ожидал. Что ж, демоны Темноты мпособны были проявлять и подлость, и хитрость, но огромная сила могла сделать любого подлеца тупее дубовой колоды. Беххерид обладал этой силой и осознание этого вкупе с вечностью, проведённой почти в полном одиночестве, не прибавило ему ума.

— ЕСЛИ МНЕ ПОКАЖЕТСЯ, ЧТО ТЫ МЕНЯ ОБМАНУЛ, ТО Я НАЧНУ ОТРЫВАТЬ ОТ ТВОЕЙ ДРАКУЛИНЫ РУКИ И НОГИ…

— Не начнёшь. Если испортишь мою дракулину, можешь оставить её себе и прозябать здесь до конца вечности. Я внятно объясняю, Беххерид?

— ЖАЛКАЯ…

— Букашка, от которой ты зависишь. Ужасно зависеть хоть от кого-то, верно? А от такой мелочи как я — ужасно вдвойне. Но вот так сложилось, смирись, о, могучий, и наберись терпения.

От его ненависти, находиться рядом было просто опасно, она грозила проломить барьеры и выжечь меня изнутри.

Оказавшись на белом песке, я осмотрел этот странный мир в последний раз и открыл для себя путь в мир под Луной.

Грохот, вопли, скрежещущий звук стаи летучих миног, непрекращающаяся стрельба, вкус крови во рту и боль во всём теле. Я вернулся и я жив.

Когда веки поднялись, тусклый свет вонзился в глазные яблоки парой шил, будто слепой в один миг прозрел. Вокруг творилась бойня, солдаты гибли один за другим, а от прорвавшихся внутрь охранного периметра тварей не было отбоя.

— Беххерид, Око-Взирающее-Во-Тьме, — тихо позвал я, — явись в мой мир!

Стая замерла, чудовища зависли в воздухе, словно завязшие в янтаре мухи, а далеко наверху жалобно взвизгнул колокол. Сквозь незримый проход в мир под Луной из Внешних Пустошей проникал один из перводемонов, порождённых Темнотой ещё в те времена, когда у неё не было любимых пасынков. Волнующейся чернотой разливался он в воздухе, заполняя всё и вся бешеной ненавистью, ликующей яростью и неутолимым голодом.

— Хозяин, — Себастина оказалась рядом, — нам лучше бежать.

— И то верно. Все на выход! За мной!

Пришлось изо всех сил хлестнуть солдат Голосом чтобы вывести из ступора и направить. Аура Беххерида ввергала в бездну ужаса столь глубокую, что смертные могли лишь с содроганием ждать смерти, но я временно перекрыл её и увлёк подчинённых за собой. Не могло быть никаких сомнений в том, что произойдёт дальше, демон Темноты, полный тубой злобы и ненависти, непременно должен был сцепиться с разбушевавшимся божеством, а мы, как крохотные букашки, стремились оказаться подальше от копыт двух бодающихся быков.

Я нёсся по заваленным трупами улицам и вёл за собой горстку выживших в том кошмаре солдат, людей и люпсов. Перемешанная с дождевой водой кровь, слизь и гной, сочившийся из останков, переставших быть домом для Червя Глубин, липла к сапогам и хлюпала под ногами.

— Прибавить шагу! Мы должны добраться до причальных башен как можно быстрее!

Причальные башни кэлмонарского аэровокзала, вот куда я спешил. Ни один дирижабль даже в самую ясную погону не станет снижаться иначе как для захода в эллинг. А уж военные дирижабли, готовые к бою и в такой ливень нипочём не смогут подобрать с тесных улиц горстку выживших.