И потому еще раз переспросил:

— Кто Вы, мсье лже-Оверли?

Разные мысли терзали все последнее время душу профессора.

Особенно после того, как он начал понимать:

— Этот человек, так странно воскресший в самолете из покойников, лишь внешне напоминает их незабвенного товарища, бывшего помощника окружного прокурора Кривпорта.

Кроме того, волновала старика вероятность, что это вполне мог быть и один из очень ловких агентов дона Луиса, подосланный к ним с заданием войти в доверие.

Смущало одно обстоятельство:

— Вот только зачем столь хитроумная затея, если они оба и так в руках мафии?

Эти свои мысли он хоть и не стал обнародовать, все же и Алику передалось чувство, охватившей старика, тревоги.

— Пожалуй, Вы правы, многоуважаемый профессор!

Лишь убедившись в том, что заигравшиеся в карты охранники не могут услышать их разговор, не стал более таиться тот, кто только что был для всех окружающих его людей Фрэнком Оверли.

— Я, действительно, лишь выдавал себя за своего друга, — начал тот разговор с вопроса к слушателям. — Кстати, не подскажите, как он решил быть похожим именно на меня?

Недоумевающие все еще взгляды товарищей по несчастью заставили его открыться окончательно:

— Ведь я…

— Бьенол!

Ахнул своей неясной догадке, внимательно вглядывавшийся в его лицо и прислушивавшийся к голосу, Алик:

— Так ты жив!

Действительно, это был он — последний пилот погибшего звёздного скитальца под названием междуход.

Когда у мальчишки прошел первый восторг, и тоже обняв, кинувшегося к нему в объятия юного друга, Бьенол почти шёпотом, начал неторопливый рассказ о собственных приключениях.

…Обнаружив в самолете бомбу, находящуюся в пакете, переданному Алику продажным полицейским комиссаром, Бьенол начал действовать во имя спасения людей.

И принял, единственно верное тогда, средство спасения, уже было обреченного пассажирского лайнера.

Вместе с зарядом пентрита — пластиковой самой разрушительной взрывчатки на свете, он совершил с этой адской машиной свой привычный уже прыжок и переместился в пространстве. Где, уже за бортом «Боинга» и грянул взрыв.

— Правда, я ни сном, ни духом не ведал обо всех возможностях своего организма, — прокомментировал чудесное спасение Бьенол.

Он и теперь не мог полностью и обстоятельно объяснить все, с ним тогда случившееся:

— Видно, физическая природа моего организма так устроена, что он совсем не собирался безучастно позволить просто распылить себя на атомы над океаном.

…Очнулся Бьенол в салоне «Боинга», летевшего тем же маршрутом из Колумбии в Кривпорт.

— Но тебя же в нем не было? Я прилетел один? — переспросил Алик.

— Верно, — улыбнулся Бьенол.

Сделав паузу, он насладился произведенным эффектом:

— В том же маршрутном «Боинге», но ровно год спустя!

…Его появление не прошло бесследно.

Пассажир, на голову которого буквально свалился невольный путешественник во времени, был крайне возмущен:

— Позвольте, что это за выходки?

И даже хотел затеять настоящий скандал, но сам же подсказал пришельцу выход из сложившейся ситуации.

— Я буду жаловаться, — возопил раздосадованный пассажир. — Если уж напился, то веди себя прилично.

Его слова оказались очень кстати.

— Да, да, я пьян! — решив избежать ненужной ссоры, согласился тогда Бьенол. — Простите меня.

Свободных мест в салоне лайнера, как обычно бывает на этом рейсе, оказалось предостаточно.

Заняв одно из них, он притворился спящим и уже без особых беспокойств добрался до Кривпорта.

— Я долго думал над тем, что произошло, — рассказчик искренне поделился своими чувствами.

И его стали понимать, внимательно слушавшие его, профессор и Алик. И продолжение рассказа было воспринято не менее заинтересованно.

— Просто сыграло свою роль стечение обстоятельств, за которыми сразу оказалось несколько факторов, — заключил пришелец.

По его предположению, ровно через год планета, совершив свой оборот вокруг Солнца, оказалась как раз в той же самой точке своей траектории, где он поменял место в одном лайнере, на другой самолёт.

Да и рейсовый маршрут авиакомпании поддерживается с точностью до минуты:

— Так и вышло, что прыгнул я в тот раз сразу в двух измерениях — в пространстве и времени.

А еще, как думает Бьенол, позволила ему совершить то удивительное перемещение:

— Внезапно дарованная ему, огромная энергия взрыва пластиковой мины из пентрита, произведенного на отдаленной асьенде дона Луиса.

Сразу по прибытию в город, Бьенол начал осторожно наводить справки обо всем, что произошло за тот год, что его не было в Кривпорту.

Особенно же интересовался всем, что, так или иначе, оказывалось связанным с Аликом Коленом и Фрэнком Оверли.

— Благо, не было недостатка в информации на этот счет, — улыбнулся, поведывая свою историю Бьенол.

По вечерам, когда уходили последние посетители, он занимал свое место в читальном зале библиотеки здешнего университета. И там, порывшись в подшивках ежедневных и вечерних газет, узнавал все, о чем тогда трубили газеты.

Особенно же поразили его публикации о неудачной полицейской операции против дона Луиса. Когда в самое логово мафии был внедрен, сменивший свое обличие, инспектор Центрального Федерального Бюро по борьбе с наркотиками Фрэнк Оверли.

— Увидев тогда его фотопортрет с моей внешностью, я понял, что пока придется соблюдать конспирацию, — объяснил причины нежелания официально открываться властям, инопланетянин Бьенол. — Тем более что следовать принципу абсолютной скрытности, ему, теперь можно было без особых хлопот.

Как оказалось, во время уже привычного прыжка в пространстве, побывал он в местном «Храме Мельпомены».

Прихватил там, в театральной гримерной, всё, что было ему необходимо. В том числе накладные усы и бороду.

Таким же образом запасался и остальным необходимым:

— Вплоть до денег для оплаты за ночлег.

— Но почему же ты, Бьенол, сразу не объявился Фрэнку? — горько спросил Алик, пораженный всем сейчас услышанным.

— Думал, что поначалу, пока тот вел расследование, так будет лучше, — пояснил Бьенол. — Буду, мол, помогать тайно.

Поведение пришельца и теперь, снова оказавшегося в заточении, можно было вполне понять его слушателям:

— Ведь, как объявить официально о появлении двойников? Глядишь и попали бы оба под судебное разбирательство…

Только разве мог он знать, к чему приведет интерес Фрэнка:

— К когда-то установленным в офисе дона Луиса потайным полицейским микрофонам?

К сожалению, все они были найдены электронными чистильщиками Мануэля Грилана сразу после краха операции мистера Бредли по разоблачению дона Луиса.

Но установить новый такой «жучок» было парой пустяков для Бьенола с его феноменальными возможностями по прыжкам в пространстве.

Прихватил же он его, побывав в хранилище специального оборудования того самого Центрального Федерального Бюро, откуда уже имелась, пока не возвращенная, «считывающая аппаратура» у Фрэнка Оверли.

— Жаль лишь, что только вторая запись, уже с моего микрофона, была успешной, — продолжал Бьенол.

Потом, когда он, под видом бродяги, подстраховав Фрэнка в ресторане «Морская звезда», пошел за ним, чтобы во всем открыться, тот просто исчез из виду.

— Замотал меня, — признался в собственном неумении везти слежку, Бьенол. — оторвался, пересаживаясь сначала с одного автобуса на другой, а потом и вообще — перескочив из вагона в вагон метро.

Придя же, после безуспешной погони, прямо домой к бывшему помощнику прокурора, Бьенол застал там уже начинавшийся пожар — последствия, только что случившегося, взрыва.

— Но до вашего появления на похоронах я кое-что успел, — с горьким чувством усмехнулся он. — Ту пленку из сейфа Фрэнка, что передал вам прокурор Денвер Райсон, я тоже на часок прихватил.

Уточнение последовало следом:

— И еще до того, как она оказалась сначала у вас, а после — у Мануэля Грилана.