На его базе даже создали учебно-тренировочный самолет Т-1А-Джейхок, предназначенный для подготовки летчиков транспортно — заправочных и транспортных подразделений.

Ну, а эта первая модификация, так приглянувшаяся владельцу корпорации «Грузовые перевозки Грасса» оказалась будто созданной специально для дел дона Луиса.

Довольно неприхотливый в эксплуатации и управляемый экипажем всего в два человека, лайнер с силовой установкой из двух двухконтурных турбореактивных двигателей производства фирмы «Пратт энд Уитни» тягой по 1300 лошадиных сил, мог совершать полеты в любую страну. А с, соответствующими дозаправками на маршруте, даже облететь весь земной шар.

Такая энерговооруженность особенно на руку дону Луису:

— Потому, что позволяет его технике развивать максимальную скорость почти в девятьсот километров в час, на высоте девять тысяч метров при дальности полета с несколькими пассажирами на борту до четырех тысяч километров.

— Как раз то, что нужно для доставки наших грузов на средние расстояния, — еще при покупке новинок своего авиапарка, довольно потирал руки мистер Грасс.

И они ни разу еще не подвели хозяина.

Когда было нужно, то «Бичджет» легко поднимался на высоту и до четырнадцати километров. И это тогда, когда сама масса пустого самолета составляет чуть больше четырех тонн.

…Вот и сегодня обе машины на деле продемонстрировали свою неприхотливость при взлетах-посадках.

Словом, всем хорош для островитян самолет-солдат, обряженный сейчас в гражданский камуфляж обычного пассажирского воздушного судна.

Потому-то столько усилий и проявил дон Луис:

— Выбивая правительственную лицензию на приобретение сразу нескольких машин этого типа.

Причем, решающую помощь, конечно, не без собственного интереса, оказал ему один добрый человек из столицы — Шелтон Грубер.

— Хорошо обчистил меня, мерзавец, чуть не ободрал как липку за услуги, однако игра стоила свечей! — довольно хмыкнул дон Луис, к месту вспоминая ту цену, во что ему обошёлся воздушный комфорт по пути на островную территорию его бесчисленных владений.

С удовольствием оглядывая сейчас какую-то хищную, но при этом достаточно изящную красоту своих любимых игрушек, он уже знал о том. что произошло на борту, после появления там, каким — то чудом воскресшего из небытия Френка Оверли.

При этом дон Луис не мог не похвалить себя и за проявленную им предусмотрительность.

— Пустъ, в прошлый раз, когда сбежали Фрэнк вместе с Бьенолом и Аликом, фокус не совсем удался, — рассуждает он. — То нынче в более надёжный капкан попалась хорошая дичь.

— Как Вы думаете, что за условия поставит нам этот недобитый помощник прокурора? — с легкой иронией спросил босса, сидевший, как и дон Луис, в таком же плетеном кресле, доктор Лерих.

Тот не замедлил отозваться:

— Не имеет никакого значения.

И даже пустился в пояснения, относительно складывающейся на острове ситуации.

— У нас заложники — Алик и профессор Колен — люди ему бесконечно дорогие! — услышал учёный. — Значит и сам Фрэнк Оверли никуда не станет рыпаться.

Оба сейчас понимали:

— Их жизнь для него дороже собственной шкуры, уже один раз потерянной. О чем напоминает памятная плита, только сегодня установленная на военном мемориальном кладбище Кривпорта!

Сеньор Грасс, обладая, куда более деловым характером, чем даже его учёный собеседник, в душе не устает насмехаться над наивностью таких простаков, как этот самый недотепа Фрэнк Оверли:

— Ведь все одно — живым из них никому и никогда выбраться отсюда уже не суждено.

Причина же одна:

— Не для того дон Луис тратил миллиарды, обосновывая здесь клочок своей невидимой империи, чтобы это вдруг стало известно всему свету от каких-то там незадачливых полицейского и его приятелей.

На острове, действительно, было, что прятать концерну.

— Одни только лаборатории доктора Лериха чего стоят, — по праву считает Грасс. — Правда, влетели они в копеечку, зато и окупили себя не раз.

Хотя его основные расходы здесь были связаны вовсе не с покупкой самого острова, а с оборудованием на коралловом пятачке суши разветвлённой сети подземных лабораторий:

— Да и как иначе, если для размещения их нужно было перетрясти тот самый могильник, сохранность которого входила, как один из пунктов, в контракте о приобретении всей недвижимости.

Мол, новый владелец обязан содержать его в надлежащем порядке. В счет чего получает приоритетное право на сохранность территории в тайне. Дабы никто из посторонних не покусился на запретную зону.

Эта история и сегодня смешит дона Луиса наивностью военных:

— Это же надо, какого пустяка испугались — взорванного ядерного реактора.

…Их было здесь несколько — в секретном военном научно-исследовательском центре по термоядерным разработкам.

Все вспомогательные блоки когда-то давали электроэнергию для главного — экспериментального. Где пробовали создать управляемую термоядерную реакцию.

И вот, пойди же ты:

— Самый пустяковый блок вдруг разнесло!

Так при этой аварии напугав организаторов экспериментов, что они, ради запрета совать нос в их ошибки, просто объявили:

— Мол, все вокруг заражено радиацией навсегда.

Тогда и вояки, и ученые разбежались кто куда. Оставили остров под непосредственной охраной военно-морских сил до тех самых пор, пока его не приобрел дон Луис.

Сделал он такое, на первый взгляд, безумное вложение средств не с бухты-барахты.

Накопленные на преступных операциях средства позволили произвести надёжное обеззараживание территории, по технологии собственных ученых, которых возглавляет доктор Лерих.

А там и вновь запустить один из прежних, некоторое время простоявших в заглушенном состоянии, атомных реакторов.

А как же иначе:

— Его надежного электроснабжения так требовали многочисленные лаборатории, вернувшегося обратно на свой остров его ветерана доктора Лериха.

Ученый и не мог просто так покинуть свое любимое детище:

— Этот вот небольшой клочок земли, затерянный в океане.

Даже не нанесенный ни на одну карту мира, он, тем не менее, теперь стоил баснословных денег, гораздо больше тех, что пошли на его приватизацию мистером Грассом.

Главным образом — из-за своей подземной начинки.

Создавать ее начали еще во время второй мировой войны, как альтернативу Манхеттенскому проекту, предусматривающему изготовление атомной бомбы.

Тогда профессура, во главе с великим Альбертом Эйнштейном вполне логично предположила:

— Начнись в экспериментальной установке неуправляемая ядерная реакция, никто не сможет точно предположить — какой силы будет взрыв?

Потому полигон и спрятали здесь:

— На необитаемом острове. Подальше от населенных пунктов с их непредсказуемым «общественным мнением».

Правда, чуть позже, ещё большее развитие получит совсем другой проект, чем тот, который послужил основой ядерным зарядам, обрушившимся на Хиросиму и Нагасаки.

Но и тут работы не свернули.

Поручили их продолжить одному из учеников Эйнштейна:

— Доктору Лериху.

Он впоследствии развил здесь и многие свои идеи, как и те, что оставались от, прославленного на весь мир, учителя.

И не важно, что результаты кое-каких опытов и экспериментов, нарушенных взрывом реактора, так и не узнал никто, кроме этих двоих.

Звездный час доктора Лериха начался уже после смерти нобелевского лауреата.

Тогда у него на острове приступили к осуществлению мечты человечества — строительству термоядерного реактора. В нём, созданная с помощью атомной энергии, плазма, в активной зоне должна была удерживаться мощным электромагнитным полем.

Правда, до триумфа, к сожалению, дело тогда не дошло.

Точку в официальной карьере возможного, но так и не состоявшегося гения поставил тот самый злосчастный взрыв одного из атомных реакторов, дававших пар на турбины здешней электростанции.

Радиоактивное загрязнение острова вымело отсюда всех. И каждый, отправляясь «на материк» подписался в неразглашении строжайшей государственной тайны.