Боковым зрением замечаю пролетевший из-за спины предмет. ХЫДЫЖ! Из твердолобой головы в правом ряду торчит рукоять метательного ножа. Оглядываюсь. Гена стоит с вытянутой вперед рукой, прищурив левый глаз. Падает второй орк, увеличивает беспорядок в строю.

Из общей массы вырывается бугай с повязкой на глазу, заносит для удара ломанную железяку. Перехватываю рукоять кинжала, бросаюсь навстречу.

Железная коряга, напоминающая меч, дважды рассекает воздух. Подныриваю под третий удар, режу по бедру.

— АРРР!

Сквозь дыру в штанах видно, как по ноге стекает кровь. Неповоротливый здоровяк теперь еще и хромает. Разворотом в триста шестьдесят градусов уворачиваюсь от рубящего сверху, оказываюсь за спиной. Подбегает еще один. ВЖУХ! Кончик топора разрезает кожаный доспех, оставляет на животе жгучую царапину.

Иду в клинч, выкидывая левую руку в блок. Бицуха орка, превосходящая мою в два раза, разбивается о предплечье. Бугай кривится от боли, испуганно смотрит на несущееся в грудь лезвие. Прикладываюсь по-взрослому. Ожидал, что пробью доспех, но чтоб так легко. Кинжал входит по самую рукоять. Не сложнее, чем консервную банку проткнуть…

Вытаскиваю лезвие, падаю на землю. Интуиция не подвела, над головой пролетает кривая железяка — очухался тот, что остался за спиной. ХЫДЫЖ! Козлина больше не предоставляет опасности, заваливается на живот с торчащим из затылка ножом — Гена работает.

Подтягиваются остальные. Двое уже почти подобрались на расстояние удара, еще трое отстают не больше, чем на пять метров. Провожаю взглядом булаву с парой искривленных шипов, пинаю пяткой в грудь. Не верю своим глазам, амбала отрывает от земли, как будто пнул не упитанного кабана, а пластмассовый манекен в бутике. Болтая в воздухе руками, подофигевший орк наблюдает, как я тремя размашистыми выпадами разваливаю клыкастого собрата. Четыре пореза глубиной по пять сантиметров по длине всего торса непись не пережил.

— Гена, бля! Хиляй! — кричит Малой.

Оборачиваюсь. Толпа с десяток голов насела на мечника. Попытки отбросить бугаев и контратаковать не приносят результатов, Малой вынужден отступать, закрывшись в глухую оборону. Сбившиеся в очередь орки так и норовят полоснуть по рукам, ногам или спине. Судя по множественным порезам, пацану серьезно досталось.

Мои мальчики уже заносят мечи и топоры, смещаюсь к левому краю пещеры, вхожу в режим замедленной контратаки. В этот самый миг лезвие подсвечивается бордовым, бью! Металл рассекает доспех, разрезает кожу и расщепляет молекулы костей, будто лазерный меч. Я даже не почувствовал сопротивления. Рассеивается эффект замедления, на землю падает рука, складывается гармошкой почти разрезанный пополам корпус.

Приседаю перед прыжком… АУЧ! Ржавый наконечник копья пробивает бедро, зеленый напарник рубит топором в голову. Подсаживаюсь, перебрасываю кинжал в левую, возвращаюсь на привычную высоту. На, сука! Лезвие протыкает зеленую руку в районе локтевого сустава, орк отпускает копье. Не останавливаясь, выношу правый локоть для удара. В голову не дотянусь, целю в грудь. БУМ! Железяка, прикрывающая торс, продавливается внутрь, ломая ребра. Запускаю в полет уже второй зеленый снаряд.

На ногах остается всего один. Почувствовав силу, рискую остановить топор у самого лица. Инерция гасится до нуля — чуть тяжелее, чем поймать руку ребенка. Протыкаю горло и помогаю плавно опуститься на песок.

Двое отфутболенных еще расчухались, предпринимают жалкие попытки подняться.

Сжав зубы, вытаскиваю из ноги копье. Галлон поступившего в кровь адреналина тушит боль. Бросок! Думаю, что даже олимпийцы позавидовали бы такой мощи. Снаряд уничтожил расстояние за долю секунды и пробил сидящего на земле орка насквозь.

Второй все же умудрился встать. Бью ногой в колено, бугай опускается аккуратно под апперкот, кулак прикладывается к челюсти. БАБАХ! Показалось, что оторвется башка. Обмякшее тело приземляется в двух метрах, поднимает пыль.

Оборачиваюсь. Малого почти раздавили. Меч валяется под ногами у рычащих тварей, щит трещит под натиском корявых железяк, Гена хилит. Вскидываю лук:

— А теперь зацените перфоманс от Мирона, уродцы!

Стрелы улетают со скоростью — выстрел в секунду, пробивают твердые лбы и рушат связи мозга с телом. Семь хэдшотов к ряду делают тишину.

— Не плохо, — Гена перестает лечить Малого, поворачивается ко мне. — Очень неплохо!

— Помажь еще! — мечник усаживается на задницу, глубоко дышит. — Сейчас скопычусь!

— Потерпи! — хилер трет руки. — Нужно восстановиться чуток.

— Быстрее! Не могу терпеть!

Штаны и рукава превратились в лохмотья. Кровоточат множественные раны, но больше всего пугает дыра в боку. Меч вошел сантиметров на десять, возможно, повредил органы.

— Придется, Малой! Я такую серьезную с одного раза не осилю!

— Кажется, я отъезжаю, — боец прикрывает глаза.

— Держи! — протягиваю хилку.

В глазах вспыхивает надежда. Пялится, ожидая подвох:

— Слушай, тебе тоже может пригодится…

— Заткнись, — силком заталкиваю пилюлю в рот.

Порезы затягиваются, дыхание загнанной собаки меняется на размеренное движение грудной клетки. Малой откидывается на спину, с облегчением раскидывает в стороны руки.

— Спасибо!

— Пожалуйста, — поворачиваюсь к Гене. — Тела осматриваем?

— Лут собираем в общий котел! — хилер трясет шлейку своего рюкзака. — После рейда делим на всех.

— Окей.

Собираем в основном ювелирку. Берем что-то вроде языческих тотемчиков из цветных металлов, выковыриваем стрелы и метательные ножи. Гена настоял на том, чтобы мы взяли два костяных амулета, а Малой опустился до того, что решил наковырять золотых зубов из вонючих пастей орков. Собрал почти целую вставную челюсть.

— Ну а теперь расскажи про третью волну, — поворачиваюсь к Малому.

— Тоже рандом! Как правило, в третьей попадается крутой непись со способностью к призыву. У нас был какой-то мудак в балахоне, создавал из песка фехтовальщиков. Мы выбрали неправильную тактику — решили сначала раскидать призванных, а уже потом грохнуть босса, но не вышло. Козел лепил куличики быстрее, чем мы успевали превратить их в пыль. В какой-то момент призванных стало настолько много, что… сожрали нас.

— Если будет что-то похожее, то дайте мне возможность пострелять, — проверяю количество стрел в колчане.

— Постараемся. Погнали!

Оба ранее призванных фонаря затухли, Гена скастовал еще парочку. Один пустили на пятьдесят метров вперед, второй болтается над нашими головами. Иду последним, держу наготове лук.

— Третья волна — последняя? — шепотом спрашивает хилер.

— Ага, — так же тихо отвечает Малой и прикладывает палец к губам. — Тс-с-с-с!

Впереди показывается глухая стена, фонарик упирается в тупик.

— Пришли… сейчас покажется…

И действительно, стоило нам сделать еще пять шагов, как стена рассыпалась. Отряхиваясь от застрявшего между костьми песка, на свет выходит скелет. Махина достает головой до пещерного свода, руками может дотянуться сразу до обеих стен. В глазных ямах сверкают тёмно-синие огни, черепушку прикрывает серебряный шлем. Тащит по земле саблю с мой рост, между пальцами второй руки скачет мерцающий энергетический шар, того же цвета, что и глаза. Грудная клетка состоит из запредельного количества ребер — штук шестьдесят.

Недолго думая, отпускаю тетиву. Стрела врезается в правую скулу и отскакивает, не причинив ущерба. Гигант лишь слегка мотает головой, будто реагирует на скромную пощечину.

— Вот же задница! — констатирует Гена.

— Я так понимаю, план “пострелять” отменяется? — Малой становится в боевую стойку.

— Похоже на то…, — прячу лук за спину.

Мечник двигает к скелету приставными шагами, будто проверяет на твердость лед. Сжимаю рукоять кинжала. Если Малой, еще как-то может навредить полноценной железякой, то что делать нам? Бросаю взгляд на Гену. Хилер, вытянув губы уточкой, подбрасывает один из ножей.