Информация пришла от бегунков. За столько лет работы у Сутулого скопилась обширная сеть информаторов. Звучало это впечатляющего, но на деле речь шла про любителей халявной гербухи и других прелестей. Новости не обрадовали. Про Сутулого спрашивал сам Хан.

Сутулый знал методы общения Хана и слышал, что бывает с теми, кем он интересуется. Спрятался сначала в Игровом, а затем зарылся ещё глубже — в Трущобы. Старик догадывался, почему Хан его ищет. Хочет узнать про Сайлока. С виду простой парнишка оказался ой как не прост. Из попавшегося под руку хлама сделал зелье для увеличение вторичной характеристики алхимии и показал Сутулому то, чего он ни разу не видел за девяносто лет. Появился из неоткуда и в столь юном возрасте делал то, на что признанные мастера тратят свои жизни.

Последний вопрос, на который предстояло ответить Сутулому — пойти навстречу Хану и рассказать о мальчишке, либо унести информацию с собой? Ответ был более чем очевиден…

На улице раздался писк резины, по асфальту ударили громоздкие подошвы ботинок. За ним пришли. Кого бы это ни был, он бы очень силён. В считанные секунды сканированием он нашёл старика в одном из подвалов, вырвал железную дверь и, шлёпая ботинками по собравшимся на полу лужам, пошёл к коморке.

Сутулый взял с полки пузырёк чёрной жидкости. Та была маслянистой и густой, будто нефть. Скользя по стеклу пробирки, она оставляла осадок. Старик её откупорил и выпил.

Через секунду входная дверь в каморку слетела с петель, снесла раскладушку, столик и чудом не зацепила Сутулого. Но старику было уже всё равно. Его материю обволок чёрный пузырь. Такой плотный и упругий, что свет его материи почти не различался. Сутулый сполз на землю и закрыл глаза.

Разбрасывая предметы на своём пути, Лысый подскочил к старику и поднял его за горло. Потряс, рассчитывая, что это приведёт Сутулого в чувства, и нахмурил брови, поняв, что не поможет. Предположив, что Сутулый умер, Лысый посадил его в кресло, но чуть осторожнее, будто выказывал почтение мертвецу. Постоял посреди разбросанного хлама и потопал башмаком. В последнее время он часто приносил Хану плохие новости, а рано или поздно у шефа закончится терпение.

Не придумав ничего лучше, Лысый взял мертвеца с собой и повёз в поместье. Удивительно, но позже за это решение Хан даже похвалил Лысого. Брось он его в подвале — Сутулого бы записали в мертвецы, но Хан разглядел чёрный пузырь сферы небытия и поломал планы Сутулого на безвременное путешествие внутри себя. Прежде Хан не работал с таким естеством, но у него появились мысли, как вытащить старика наружу и спросить про нового варщика Битников…

… … …

Я сидел в своей комнате на первом подземном этаже и думал. Прежде я замечал, как простое мышление отличается от мышления в паре с материей, но продолжал удивляться. Одно дело гонять в голове мысли, которые часто прерываются бесполезным мусором, вроде воспоминаний из прошлого, планов на будущее или событий, за которые тебе было чертовски стыдно, и совсем другое — думать с материей.

Когда ты перекачиваешь энергию в интеллект, мыслительный процесс становится похожим на работу. Ты уже не побродишь по комнате и не покидаешь в стену теннисный мячик, потому как обязательно разобьёшь вазу, зеркало и сломаешь мизинец об угол шкафа. Если ты отдаёшь приказ материи — взяться за дело, то уж будь добр — сядь и напрягай извилины, потому как на остальное у тебя не останется ни сил, ни внимания.

И вот о чём я думал. Я думал, что цепочка всех тех событий, которая в конце концов заставила меня поднять Битников с колен, сейчас очень сильно играла мне на руку. Как бы я не хотел укрыться и меньше высовываться, моё имя или слухи обо мне, как о новом варщике Битников, расползлись по городу. Скорее всего моё имя уже звучало в доме у Хана, возможно, прямо сейчас он наводит обо мне справки, но…

Каким бы сильным не было влияние Хана, в городе есть Псы. Полицейские, приставы, судьи, тюремщики или кредитные акулы, кем бы они себя не считали, они сдерживали хрупкий мир между братствами. Битники, хоть и выглядели хлипким плотом в океане, который дрейфовал между субмаринами, крейсерами и авианосцами, но в общем реестре числились такой же строчкой, как и остальные, а значит подчинялись тем же законам.

Будь мы простым сборищем людей, сидящих в высотке, Лысый уже давным-давно вломился бы сюда, развалил всё до основания и притащил меня к Хану за шкирку. Вот только Битники зарегистрированы, как братство, а значит имеют определённые права.

Едва ли не в первые в жизни я радовался бюрократическим заморочкам.

Хан мог объявить Битникам войну, но, пожалуй, это было бы слишком зашкварно для одарённого с таким весом. Да и может ли он быть уверенным, что я — это я? Куда проще в такой ситуации вариант с выкупом. Назначить встречу с лидером, где деньгами или угрозами заставить продать своего человека. Такой вариант мог бы сработать полтора месяца назад, но не теперь. Теперь, если понадобится, Бита ляжет за меня костьми, потому что подобное я сделал для его братства уже дважды.

Понятно, что бюрократические заморочки — не самый верный рычаг сдерживания. Рано или поздно Хан пошатнёт систему, если не найдёт другого пути. Возможно, он сделал бы это прямо сейчас, но был слишком занят проблемами с транспортировкой материи из моего мира в этот.

Как бы там ни было, моё время истекало. И в отличие от песочных часов, в которых ты можешь оценить остаток песка наверху, мои часы походили на целлофановую плёнку над ямой, на которую лопатой накидывают песок. Никто не может знать, когда плёнка порвётся, а песок утащит её на дно.

Кумар быстро понял, что нет смысла отговаривать меня от поездки в Нейтральные земли. Если бы я мог этого не делать, я бы не делал…

Вот только одного желания оказалось недостаточно. Нужен был проводник, причём проводник со стороны. Кто-то, кто довезёт меня до места назначения и не растреплется о поездке.

По ногам прокатилась вибрация от пола — это лифт с верхних этажей поехал вниз. Кабина остановилась на первом подземном, открылись двери. По размеренным шагам, ритму и звуку прилегания подошвы я узнал Кумара. Пиджачок открыл дверь и остановился на пороге:

— Мы нашли проводника. Выезд завтра утром.

Утром, когда я заканчивал упаковывать рюкзак, ко мне пришёл Питон. Изжёванная зубочистка, руки в карманах, бегающий взгляд — Пита что-то тревожило:

— Сайлок, давай я съезжу вместо тебя, а?

Солдат перекусил зубочистку и по привычке выплюнул половину. Тут же понял, что поступил некрасиво, и наклонился было поднять, но остановился и расправил плечи. Полагаю, он задал себе тот же вопрос. С какого перепугу матёрый боец ведет себя будто двоечник у доски?

— Короче! Скажи, что нужно сделать, и я сделаю!

Я намеренно не спешил со шлейками рюкзака, чтобы не показать Питу свою улыбку. Прошла неделя, как он вернул себе форму, окреп и набрался сил. На фронте у Битников наступило затишье, велась только холодная война. Вот Пит и не знал куда себя деть:

— За мной должок! Помнишь? Нейтральные земли это… Это, считай, другой мир! Врубаешься?

— В другой мир?

— Нейтралы живут в обстановке тотального п*здеца и беззакония. Им приходится постоянно изворачиваться, чтобы жить и кормить семью. В городе принято считать, что мы тут все крутые, ездим на тачках, носим пушки и ведём бухгалтерию, а потому мы сильнее и умнее нейтралов. Но тот, кто побывал в Нейтральных Землях, знает, что с этими парнями лучше не связываться и уж тем более — не переходить им дорогу.

— Я не собираюсь никому переходить дорогу, — я поднялся и вскинул на плечи рюкзак. — Я еду с деловым предложением. К тому же, если ты не забыл. В прошлый раз мне пришлось спасать твою задницу. Помнишь?

— Ой, да ладно! Не забывай, что это я порвал на куски Рогу и раскидал остальных варваров, пока тебя возили по земле мордой! — Пит выплюнул на ковёр вторую половину зубочистки и на этот раз даже не подумал её поднимать. Расслабился и снова стал собой.