Вероотступники конечно же знали о прибытии кораблей с десантом и наверняка готовились к бою, собирая силы в кулак. Одно радовало, пока не установится хорошая погода о битвах не может быть и речи.

Хотя нет-нет да появлялось чувство тревоги. Симеон Бекбулатович перед отправкой в Новый Свет вызнал все что только можно о лидере язычников… Вероотступниками он их даже в мыслях старался не обзывать, так как по сути сам являлся таковым… Так вот, из вызнанного выходило, что этот Великий Кормчий весьма резкий малый гораздый на всяческие неожиданные выдумки с помощью которых раз за разом бил своих врагов. Так что невольно закрадывалась мысль, что и по отношению к ним он сможет что-то такое измыслить.

«Но что можно выдумать в такую погоду?» — думалось бывшему хану.

А ветер поднялся совсем уж сильный, так что с ног могло сбить. Начали сверкать молнии и грохотать гром, дождь принялся лить как из ведра.

Но зародившееся беспокойство не желало уходить. Наоборот оно лишь с каждым часом лишь усиливалось и Симеон Бекбулатович сам не замечал, что чуть вздрагивал при каждом ударе грома в котором ему стал слышаться выстрел пушки.

В какой-то момент не выдержав, он вышел из дома и с парой самых близких телохранителей из числа соплеменников-татар пошедших за ним до конца вплоть до смены веры вслед за своим господином кою он вынужден был поменять по приказу пленившего его русского царя.

Дождь продолжал хлестать, к тому же давно опустилась ночь и ничего невозможно было разобрать дальше дюжины шагов и то лишь благодаря свету исходящего из окон домов. И лишь в момент вспышки молнии можно было увидеть, что-то на расстоянии шагов двадцати, не дальше.

Но Симеон Бекбулатович помнил слова Френсиса Дрейка о том, что индейцы любят нападать на испанские форты именно во время такой вот непогоды, когда испанские солдаты становятся фактически беспомощными из-за того, что невозможно под дождем стрелять из мушкетов и пушек. А без огнестрела боевая ценность испанских солдат невысока.

«Но у нас-то все иначе, — подумал бывший хан. — Казаки наоборот больше полагаются в бою именно на белое оружие…»

Опять же их противник не аборигены и тоже пологаются больше на огнестрельное оружие, тем более что среди беглецов по большому счету воинов нет.

«Разве что они на нас спустят индейцев», — подумалось ему.

Но в это плохо верилось. Их ведь тоже надо успеть собрать.

Несмотря на то, что все доводы были против того, что существует серьезная угроза нападения и продолжало сильно лить, Симеон Бекбулатович все равно продолжил обход частокола. Бывший хан невольно отметил, что выглядит он довольно хлипко. Сам невысокий и стволики при его строительстве использовались не сильно толстые.

«Но может против местных и так годится, — с сомнением подумал он. — Тем более если с ними заключены договоры о дружбе…»

Сила дождя вдруг резко ослабла и соответственно в разы увеличился радиус обзора особенно во время сверкавших молний.

— О, Аллах всемогущий! — забывшись о том, что он теперь вообще-то христианин, воскликнул бывший хан, после очередной вспышки молнии.

В расплывчатой картинке что давала яркая вспышка и стена дождя ему показалось, что за стеной копошатся какие-то демоны-иблисы, как мелкие, так и большие, но конечно быстро понял, что это враги готовятся к атаке, мелкие иблисы — люди, а большие — кони.

— Тревога! К оружию! Тревога!

— В чем дело? — недовольно спросил какой-то казак, выглянув из пристроенной к стене парусиновой палатки, кою уже промочило насквозь.

— Враг за стеной!

— Да в такую бурю…

Вдруг в небе вспыхнуло несколько вспышек, только не от молний… Они быстро погасли, но свое до сделали — дали общую команду.

Вдруг из темноты вылетели «кошки» и с глухим стуком зацепились за частокол.

— Н-но! — прозвучала снаружи резкая команда лошадям, щелкнули хлысты плетей.

Последовал резкий рывок и целая секция частокола рухнула в грязь вывороченная из раскисшей земли.

Во вспышке очередной молнии стало видно, что в пролом смотрят сразу несколько пушек. Деревянных.

Бах! Бах! Бах!

Телохранители успели увести своего подопечного с линии огня, хотя одного из них пробило снарядом насквозь.

Подобные сцены имели место быть еще в четырех местах, то есть село занятое казаками атаковали с четырех сторон устроив перекрестный обстрел. Но били не абы куда, а по конкретным целям, а именно дому старосты занятого церковниками и дому который выбрал своей резиденцией царский представитель.

И надо же, первым же выстрелом, понятно, что во многом случайным, попали не абы куда, а прямехонько в окно дома старосты. Несколько мгновений и внутри раздался сильный взрыв.

Бах! Бах! Бах!

В дом старосты влетело еще три снаряда пробив станы и там прозвучали новые взрывы превращая в кровавый фарш засевших там священников.

По резиденции бывшего хана так же несколько раз попали, но Симеон Бекбулатович, спасся благодаря своей паранойе.

В поселке с каждым мгновением нарастала суматоха. Казаки выскакивали из домов не понимая, что происходит.

— Нападение! К оружию! Все ко мне!!! — продолжал кричать бывший хан.

Вокруг него собралась его сотня татар.

Увидев, что произошло с церковниками к нему так же стали прибиваться стрельцы-монахи.

— За мной! Нужно побить супостатов! Они не бойцы на саблях, а стрелять из пищалей не смогут!

— Так пушки же…

— Из пушек они и здесь нас всех перебьют!

Довод прозвучал логично и после очередного громового раската из пролома вслед за Симеоном Бекбулатовичем ломанулись его татары, стрельцы и казаки.

Бах! Бах! Бах!

В упор сработали пушки посылая заряды картечи и буквально сминая первые ряды. Впрочем, это не сильно затормозило напор атакующих, они продолжили рваться вперед. Вот только как выяснилось их удар пришелся в пустоту. Артиллеристы вскочили на коней и умчались во тьму ночи.

Атаковавшие остановились и стали растерянно озираться по сторонам, не понимая, что делать дальше. Противник не собирался честно сражаться. Бегать за ним? А куда? Да и много ли набегаешь? Наверняка в засаду заведут.

И тот, кто их повел за стены, тоже ничего не говорит. Но оно и понятно, сложно говорить будучи разорванным картечным зарядом.

Ночь прошла в напряжении, люди вглядывались во тьму чтобы не пропустить новый подход противника. Когда дождь усиливался за стены выходили разведчики-пластуны и проверяли окрестности.

Но вот наступил рассвет. Дождь при этом почти прекратился и казаки увидели в отдалении небольшую группу из полудюжины человек. А там дальше много людей среди которых присутствовали аборигены так же вооруженные мушкетами, а главное лежали многочисленные стволы деревянных пушек. Намек был более чем прозрачным.

— На переговоры приглашают, — глухо сказал один из авторитетных атаманов, средних лет, невысокого роста и чернявый. — Что ж, давай поговорим…

27

Высадив московитов возле селения других московитов-вероотступников Френсис Дрейк увел свою эскадру в ближайшую бухту в которой можно было переждать надвигающийся шторм. Эта бухта оказалась просто идеальной для стоянки, закрытая со всех сторон высокими холмами, она еще имела источник пресной воды, просто идеальное место для стоянки.

Посланные на разведку матросы доложили, что на берегу имелось поселение аборигенов, но оно давно брошено, а не покинуто только что в страхе перед «гостями».

Дрейк понятливо кивнул головой. Там, где появляются европейцы рано или поздно появляется много таких вот брошенных поселений аборигенов. Местные просто повально мрут от болезней.

Френсис Дрейк рассматривал наскоро составленную карту острова и он ему нравился все больше и больше.

«Это ведь идеальное место для базы», — размышлял он.

Попытки обосноваться на Карибах оказались для пиратов провальными, испанцы, устав от набегов хорошо почистили острова.