— Ну что пацан, увеличиваем начальную ставку до тридцати? — Спрашивает Муравей.

— Пожалуй, я на этом остановлюсь.

— Э! Нет, нет, нет! Это не красиво! — Крикнул Гранёный, размахивая стаканом. — Мы хотим узнать победителя!

— Просите, но таковы мои игровые убеждения. Если я увеличиваю банк в пять раз, то считаю это победой и не вижу смысла продолжать. — Ляпнул я какую-то нелепость. — Это же не запрещено правилами?

— Нет, — Муравей решил за остальных. Самому ему гордость не позволяла уйти из-за стола не доиграв, а деньги потерять боялся. — Принципы — есть принципы. Хоть танец нагишом танцуй, главное соблюдай правила.

— Ну вот и отлично!

Я сгрёб деньги в пакет, попрощался с игроками и с долей жалости посмотрел на Гончара. Тот к концу вечера напился в усмерть и бормотал что-то про родовое проклятье, которое рассеивает благодатные ауры. Он попросил, чтобы я его подождал. Хотел перекинуться со мной парой слов с глазу на глаз.

— Подожду на улице, — ответил я и скользнул за дверь.

Нестерова я догнал в соседнем дворе. Поравнялся с ним и пошёл рядом. Тот даже не повернулся, только скосил глаза и потопал, как топал прежде.

— Узнали меня?

— Такая у меня работа, Данил. Знать всё обо всех, наводить справки и проверять. Это наивный Гончар может посчитать за совпадение, что Виту на голову упали ворота, и по чистой случайности нашёлся игрок на замену.

— Я хочу вам помочь.

— Ожидаемо. Но только не понятно, зачем? — Нестеров посмотрел по сторонам и пошёл через дорогу.

— Скажем, меня мучает совесть из-за случившегося в городе. И ещё… я не прочь отщепнуть кусочек от пирога за свои старания.

Нестеров повернулся и посмотрел на меня:

— Ты что-то хочешь мне предложить?

— Пока что нет. Сперва я хочу убедиться, что смогу рассчитывать на вашу поддержку, когда придёт время. Да и вообще хотелось бы знать, какими ресурсами вы располагаете? Армия или отряд?

— Ни то, ни другое. Рота. Но рота морально настроенных и решительных людей, хотя… с каждым днём их становится меньше.

— Есть ли план?

— Планов уйма и мы реализуем их почти каждый день…, — Нестеров притих, пока мы разминались с молодой парой прохожих, — но эти планы не столь радикальны. Я берегу силы для решительного удара и выжидаю подходящий момент, потому что знаю, что второго шанса у меня не будет. Если мы не перевернём ситуацию с одного раза, то люди смирятся и опустят руки.

— Дадите мне немного времени?

— Для чего?

— Вы же слышали, что случилось с Кротом? — Я посмотрел на Нестерова и дождался, пока тот кивнёт. — Парень, который в одиночку разобрался с бригадой рабочих и прикончил вооружённого Крота, станет отличным дополнением к вашей роте.

— Нам сейчас любой кладовщик в помощь, — сбил мне цену Нестеров. — Зачем тебе время?

— Вы пока что не решились на радикальный удар, значит не уверены в победе. Мне нужно время, чтобы побольше узнать о Грифе и его людях, а также задействовать свои ресурсы, если получится. Дайте мне время и, может быть, я приду к вам с решением.

— Хорошо.

Нестеров пожал плечами, показывая, что ему всё равно. Неплохая попытка, но двадцать звеньев восприятия говорят мне правду: «Он рад меня видеть и рад слышать то, что я говорю». Хотя держится молодцом. Надеюсь, когда придёт время, люди за ним пойдут.

— Ну и раз уж мы прогуливаемся и так мило беседуем, не посвятите меня в детали? Это значительно ускорит мою работу.

Интересная ситуация получалась. Ополченцами рулил Нестеров — начальник внутреннего аудита. Осведомлённый и имеющий доступ почти к любой информации мужик, но вот вопрос: «А пошли бы за ним мужики, если бы узнал, что ополчением рулит фактически прислужник руководства?». На месте Нестерова я бы не спешил раскрывать карты. Но он — не дурак. Сам всё понимает.

Вернувшись домой, я понял, что стал чуть ли не идеальным связующим звеном в цепочке ополчения. Сейчас на верхушке стоял отдалённый от работяг Нестеров, далее шла пропасть, которая заканчивалась гурьбой ничего не знающих мужиков. Я выбрал себе место где-то посредине и, не теряя времени, принялся укреплять иерархию управления, так сказать.

— Вахтовый, можно тебя на пару слов? — Заглянул я к нему в комнату. Тот словно только этого и ждал. Стоял по стойке смирно и смотрел на меня.

— Конечно.

Мейса сидела в своей комнате, где шумел телевизор. Ишь любопытная девчонка! Стоило мне заговорить с её братом, как громкость снизилась на несколько пунктов. Умная и осторожная. Другая выключила бы звук полностью, а эта… молодец. Мы прошли на кухню, и я включил чайник. Лучше ей не слышать нашего разговора. Будет крепче спать.

— Садись, чего стоишь? — Осадил я Вахтового за стул, который замер в проходе двери.

Ничего не поделать. Когда дела становятся столь серьёзными, приходится быть хозяином даже там, где у тебя нет на это прав. Вахтовый уселся и закрыл за собой дверь. Сидел молча и только водил глазами, наблюдая, как я готовлю кофе.

— Хотел спросить про мужиков, — я поставил перед ним кружку. — И про тебя лично. Насколько далеко ты готов зайти, если потребуется?

— Ну-у-у, так сразу и не скажешь…

— Представим такую ситуацию, — перераспределяю энергию в интеллект и делаю глоток кофе. Кофе, кстати, в моём случае — перевод продукта. Нет, конечно, он подаёт в кровь кофеин и немного бодрит, но по сравнению с возможностями материи — пустое месте. Пью я его, впрочем, как и чай, только из-за вкуса. — Представим, что у тебя появился шанс поучаствовать в революции. Готов ты стрелять в людей?

— В своих?

Нет-нет-нет, неправильный вопрос ты задаёшь, Сайлок! Материя, помогай!

— Было бы здорово, если бы лидер ополчения переманил на свою сторону всех рабочих. Тогда переворот можно было бы сделать и мирной забастовкой. А если нет? Что сильнее: желание вернуть положенное по праву или страх перед зарвавшимся финансистом?

Ничего не поделать, приходится манипулировать. Но манипулирую в допустимых пределах. Когда начнётся заварушка, рабочие получат подбадривающий пинок в любом случае.

— В своих стрелять? — Повторил Вахтовый.

— Не знаю, — я пожал плечами. — Нужно смотреть, как разворачивается ситуация, но придерживаться главной цели — сражаться за независимость. В руднике очень много денег. Если бы к управлению пришёл кто-то не такой жадный, как Крот, и не такой нечестный, как Гриф, то город расцвёл бы в считанные месяцы.

— Я тоже так считаю! — Вахтовый подпрыгнул на стуле и отодвинул чашку на край стола. — Дайте нам больше заработать, и мы будем больше тратить! Город от этого только выиграет!

— Точно, — по большому счёту Вахтовый ответил на мой вопрос, но стоило закрепить. — Ты говорил, что вы воевали с наёмниками Грифа. А все рабочие умеют обращаться с оружием?

— Многие! И у многих оно есть! Но что толку?! Уже как две недели на проходной поставили металлоискатели, — Вахтовый постучал по ложке. — Оружие не пронести на территорию рудника. Рамка запищит, и тебе хана. В лучшем случае запакуют, но ходят слухи, что наёмникам дали разрешение стрелять без предупреждения.

— Хорошо, — я допил кофе и встал из-за стола.

— Погоди! Ты узнал, кто лидер ополчения?

— Да. Но сказать не могу. Такова была договорённость.

Вахтовый немного расстроился, но ненадолго:

— Ему можно доверять?

— Другого выбора у нас нет. Пока что…

Похлопал Вахтового по плечу и, не заходя в комнату к Мейсе, пошёл на улицу. На дворе была уже ночь. И хоть день выдался тяжёлым и загруженным, я решил сделать ещё одно дело.

Заскочил на съёмную квартиру с лабораторией и сменил брюки с кофтой на спортивный костюм с кроссовками. Ингредиентов осталось немного. Почти все ушли на Пиявку, но собрал по мелочи. Мне и нужен-то был однокомпонентный порошок или напиток для восполнения энергии в конкретном звене. Просто по откату наполняй выносливость и чувствуй себя огурчиком даже после тридцати километров бега. А пробежать нужно было около тридцатки.