Собственно, а почему бы и нет? Вечный Лед и Неугасимое Пламя всегда соперничали между собой. Просто сейчас ставки выходили на совершенно иной уровень.

Интересно, кто из них являлся инициатором столь масштабной игры? Интуиция подсказывала, что «затейники» из числа зажигалок. Князь Кирилл не настолько тщеславен, чтобы затевать что-то столь грандиозное по размаху.

– Напомню, что это всего лишь мое предположение, – скромно заметил Престон.

Я рассеянно кивнул, все еще обдумывая теорию о глобальном доминировании. Даже если это не огненные, в конце концов, такая идея обязательно придет кому-нибудь в голову – создать единое государство в рамках планеты. Это вытекало из желания кланов расширить собственные владения. Рано или поздно все равно это случится.

– Что думаешь о Катаре? Есть смысл связываться? – резко спросил я, отбрасывая прочь ненужные мысли.

Не здесь и не сейчас думать о новом мировом порядке. До этого еще надо дожить.

– При условии обещанной автономии? Это сулит немалые выгоды, – Престон внимательно поглядел на меня.

Я криво улыбнулся. Насчет выгоды – это он в точку. Вопрос в том, успеем ли мы извлечь эту самую выгоду.

– Меня напрягает возможная реакция на наше появление. Уход американцев вовсе не гарантия, что нас примут хорошо.

Престон равнодушно пожал плечами.

– Им нужны новые покровители. Арабы всегда нуждались в протекции сильных мира сего, – в его голосе проскользнули презрительные нотки «цивилизованного человека» в адрес «диких туземцев».

Ну да, кто бы сомневался. Впрочем, плевать, мы не об этом.

– Хорошо, я услышал тебя и обязательно обдумаю наш разговор. А пока попрошу подготовить аналитическую справку по Катару. Центры влияния, основные игроки, расстановка сил. В общем, все как обычно. Сделаешь?

– Конечно, милорд, – Престон склонился в коротком поклоне.

Я кивнул на прощание и направился к своему кортежу.

Граница владений клана Мамонтовых.

Научно-исследовательский комплекс компании «Новые горизонты».

Подземный уровень. Минус четвертый этаж.

Сектор лабораторий. 06:55

Ремни-фиксаторы сменились металлическими полосками, вместо каталки – стальная конструкция, снабженная сервомоторами, умеющая принимать как горизонтальное положение, так и вертикальное. Прибавилось трубочек, проводов, сложного медицинского оборудования.

У дверей застыли двое охранников, позы напряжены, глаза цепко впились в объект потенциальной опасности, руки сжимают скорострельные стрелковые комплексы, готовые в любую секунду выплюнуть град разрывных пуль.

Еще несколько вооруженных до зубов парней находятся в соседних комнатах, готовые прийти на помощь в любой миг по сигналу. В коридорах усиленные посты, уровень тревоги снижен всего на одну планку от максимального. Смерть коллег не прошла незамеченной для сотрудников службы безопасности комплекса.

Я подхватил пластиковый стул у стены и поставил его ближе к кровати плененного иноземца. Выглядел последний на удивление бодрячком.

– Ты хотел со мной поговорить? – я с удобством расположился.

Подопытный медленно повернул голову, в запавших глазах на худом лице темным пламенем тлела ярость.

Ясно, злится и, судя по всему, сильно. В принципе неудивительно. Я бы тоже бесился, окажись в похожем положении.

Швед что-то сказал. Как и прежде, ни одного слова я не понял. На помощь пришла электроника, закрепленное у изголовья устройство послушно перевело произнесенную фразу. Из миниатюрных динамиков донеслось:

– Мне сказали, что вы здесь главный.

Искусственный механизм не смог передать гнев, что отчетливо слышался в голосе скандинавского беженца. Непорядок, придется ему выучить русский для нормального общения.

– В какой-то мере да, – согласился я, закидывая ногу на ногу. – Хотя если брать сферу исследований, то это царство профессора Кнабе. Он тут первая скрипка.

От входа скользнул едва заметный ветерок, дверь приоткрылась и быстро закрылась, в комнату зашла стройная фигурка в белом халате.

– Ваш кофе, ваше сиятельство.

Уже знакомая девушка (Яночка, кажется?) осторожно протягивала мне большую кружку, исходящую крепким запахом божественного напитка.

Миловидная барышня, следуя давней привычке, не забыла наклониться поближе, чтобы взгляд обрабатываемого самца сам уперся в глубокий вырез с двумя более чем симпатичными полушариями.

Чертовка. В томном взгляде явственно виднелось смирение с желанием услужить, готовность быть покладистой и покорной.

– Спасибо, – поблагодарил я, принимая горячую кружку. – Можешь идти.

Эффектный разворот и шаг от бедра походкой профессиональной модели на подиуме, оставляя за собой шлейф чувственного парфюма. Умеет подать себя. Этого не отнять. Против воли слегка обернулся, наблюдая, как девица уходит. А потом незаметно покосился на шведа. Тот тоже не отрывал заинтересованного взора от ладной фигурки до тех пор, пока та не скрылась за дверью.

Я про себя усмехнулся. Сработало. Злости в нашем беспокойном друге значительно поуменьшилось. То, что надо для спокойного и взвешенного диалога.

Идея привлечь сексапильную ассистентку возникла спонтанно. Для отвлечения внимания самое то. Сбить настрой, сместить акценты мысленной установки на ярость, заставить думать о чем-то другом. Потому и не взял кофе сразу, а попросил принести в палату именно ту, что ночью так зазывно старалась показать себя.

Получилось. Швед уже не походил на озлобленное на весь мир существо. Женщины всегда оказывали влияние на мужчин. Присутствие симпатичной особы сыграло роль источника умиротворения. Продлится это недолго, но для завязки беседы достаточно.

– Итак, вы хотели поговорить, – я отхлебнул из кружки, стараясь принять самый безобидный вид.

Парочка охранников у дверей незаметно испарилась, оставляя нас наедине.

– Когда меня отпустят? – прозвучало из недр электронного переводчика.

– Когда исследования будут завершены, – быстро ответил я, чтобы меня не заподозрили в лукавстве.

Пауза. Мрачная, тяжелая, гнетущая – вязкой смеси из злобы и ненависти.

Блин, похоже передышка не продлилась долго. Субъект снова переключился в режим гнева на окружающих. Похоже, здесь и толпа полуголых девиц, энергично отплясывающих канкан, вряд ли поможет. Слишком велика концентрация на негативе.

– То есть меня все же отпустят?

Следом угрюмый взгляд исподлобья, полный подозрений и недоверия. Мужик не верил, что уйдет отсюда живым. И нельзя сказать, что у него на это не имелось причин.

– Если не станешь делать глупостей, – я неспешно сделал еще один глоток и напомнил: – Бежать тут особо некуда. Если ты еще не понял, мы очень глубоко под землей.

Сумрачное выражение лица со сжатыми в тонкую полоску губами и пылающие гневом глаза – он не мог шевелиться, но постарался передать весь спектр эмоций, что им сейчас овладели.

Вышло отлично. Вплоть до пожелания мне и всем находящимся в лабораторном комплексе сдохнуть особо мучительным образом.

Я усмехнулся, мне понравилась показанная тень проявленной воли. Рыданий и нытья тут не дождешься. Это обнадеживало. У него имелся характер.

– Почему я должен вам верить?

– Не должен. Только глупец станет верить в добрые намерения, оказавшись в подобных условиях.

Швед растянул рот в улыбке, больше похожей на оскал загнанного в ловушку зверя.

– Тогда зачем мы вообще разговариваем? – справедливо заметил он.

Я развел руками и честно ответил:

– Потому что без твоего добровольного согласия исследования затормозятся.

Скандинав в изумлении уставился на меня, хмуря брови. Не понимал, где подвох, но подозревал, что он непременно должен присутствовать.

Зря, кстати. Я говорил чистую правду и не собирался врать. Зачем? Взаимовыгодное сотрудничество всегда лучше обмана.

– И вы так просто это мне говорите?

– А ты предпочел бы услышать что-то другое? – вопросом на вопрос ответил я и, не давая собеседнику вставить слово, спросил: – Как тебя зовут?