С каждым годом становилось тяжелее. Мозг Биты работал на пределе возможностей. Гербуху он употреблял почти как лекарство. Стоит пропустить несколько часов… Стресс сожжёт, словно спичку. А всё потому, что у Биты не было материи…

Мир оказался к нему несправедлив. Бите приходилось вести неравную борьбу. Во главе всех сильнейших кланов стояли одарённые. Он был единственным исключением. Только головой покрывал разницу в способностях. Бита устал и хотел на покой. Впрочем, он слишком далеко зашёл, чтобы так просто уйти. Нужен сильный преемник. В противном случае его клан раздербанят на части, разворуют, а людей прикончат…

Вынюхав очередной пакет, Бита почувствовал себя лучше. Затуманенные стрессом мысли очистились. Он спрятал слабости и стал прежним Битой – человеком, который всё контролирует.

– Успокоился?

– Да. – Розовый поспешно кивнул, придерживая рукой окровавленный нос.

– Запачкаешь пол – заставлю убирать.

Кабинет главы клана походил на корабельный мостик. Деревянный пол, обитые вагонкой стены, картины, пара книжных шкафов. Через стеклянную стену на двадцатом этаже открывался вид на город.

– Рассказывай!

– Кажется, он одарённый, – шмыгая носом, ответил Розовый.

– Кто?

– Бегунок.

– Он ушёл?

– Да. Я взял четверых парней из клуба, как ты и просил. Хотели немного помять его, забрать деньги и товар, но…

– Что?

– Он отделал пятерых! – Розовый дёрнул челюстью и скривился от боли. – Я пушку достал, а он прыгнул прямо на ствол! Ублюдок мелкий! Малой совсем, но вообще без башки!

– Способности?

– Ничего такого не видел, – Розовый пожал плечами. – Просто хорошо дрался… Но он точно одарённый! Не мог обычный малолетка так легко с нами разобраться!

– Одарённый бегунок? – Бита посмотрел в потолок. – Интересно…

– Приставьте ко мне Питона! Следующей ночью мы выловим засранца и переломаем кости! А лучше – пускай Питон его грохнет! Совсем оборзели, мрази тупоголов…

– Тс-с! – Бита поднёс палец к губам. – Иди!

– Но…

– Иди работай, Розовый!

Бита подождал, пока Розовый выйдет, и потянулся к стакану с водой.

– Что думаешь?

– Одарённый бегунок? – Кумар, седой мужчина с высохшим лицом и прямой осанкой, всё это время неподвижно стоял у стены. – Впервые о таком слышу.

– Я тоже.

– Не думаю, что отправить на разборки Питона – хорошая идея. Если на побегушках у варщика одарённый бегунок, значит, мы имеем дело с серьёзными людьми. Пролить кровь – это легко, но последствия…

– Верно. – Бита попил. – Как сильно это по нам ударит?

– На клубе мы делаем примерно двенадцать тысяч в месяц. Сумма приличная, но не критичная. К тому же пацан приносит не больше пятнадцати пакетов. Такие объёмы покроют только пятую часть спроса. Если, конечно, варщик не начнёт давать ему больше.

– Не начнёт.

– Я не был бы так уверен. – Кумар поправил галстук. – Спрос рождает предложение. Если мы не прогоним бегунка, а варщик поймёт, что его товар лучше, то рано или поздно он увеличит объёмы.

– Нет.

– Почему ты так уверен?

– Нет никакого варщика.

– Как это нет?! – Кумар вытянул шею и выпучил глаза.

– Пацан… Он сам и есть варщик…

Последний раз Шустрик приходил меня проведать в четыре часа утра. Я проторчал в туалете всю ночь без сна и отдыха, но к четырём ещё не закончил.

Пилюли, которые Шустрик взял у Тренера, содержали ингредиент. Коричневый. Таблетка не целиком состояла из ингредиента, а лишь малая часть. Измельчив двадцать штук, я получил небольшую горочку составного компонента. Творческий процесс продолжился. Теперь я комбинировал синий, бирюзовый, серый и коричневый. С учётом слойности количество комбинаций увеличилось до нескольких тысяч. Я бы с удовольствием проверил их все, но времени не осталось.

Вторичная характеристика «алхимия» повышена до 4.

Общий объём материи увеличен до 1,59 относительных единиц.

Из кабинки я выполз в шесть утра с затёкшими ногами, болью в спине и недосыпом. Рухнул в кровать и отключился на час. Затем завтрак, водные процедуры, разминка перед боем. Бой с Томагавком поставили последним. Кровавое зрелище со смертельным исходом станет финальным аккордом бойцового дня.

Оставшееся время я потратил на отдых. Завалился на кровать и хотел вздремнуть, но был чересчур возбуждён. Скользнул внутрь и посмотрел материю. Четыре пурпурные связи едва светились. Так выглядело умственное истощение. Вот почему, чем больше я работал, тем меньше получалось. Хорошо хоть успел…

Суммарно шестнадцать часов работы ушло на то, чтобы приготовить два рецепта. Они получились не идеальными… И даже опасными. Но лепить пришлось из того, что было. Будь у меня ещё один склеивающий компонент, я бы минимизировал побочки, но где его взять?

Шустрик вернулся с ринга с разбитым носом и опухшим глазом. Несмотря на увечья, лыбился:

– Тройку выстоял!

– Молодец! – я похлопал его по плечу.

– И в тыкву саданул!

– А?..

– Во! – Шустрик показал кулак со сбитыми косточками. – Мочил падлу, как ты меня учил! Из присеста боковым в челюсть! Это было офигительно круто!

– Рад, что тебе понравилось!

– Жаль, что мудила Медный площадку закрыл! – Шустрик показал ряд окровавленных зубов. – Если тренироваться, то на ринге можно не только грушей быть! Привыкли, падлы, малолеток шпынять!

– У меня есть к тебе дело, Шустрик.

– Какое? – Пацан изменился в лице и потянулся к кепке.

– Возьми вот это, и если услышишь, что я…

– Сайлок! – из двери показался Тренер. – Твой выход!

Остаток фразы я договорил Шустрику на ухо, получил одобрительный хлопок по спине и пошёл к выходу. По пути ощущал на себе десятки собравшихся взглядов.

– Удачи! – крикнул Вадос.

– Удачи, Сайлок! – присоединился Ден.

– Возвращайся!

– Ещё увидимся, мужик!

Серый коридор, запах пота, клубящийся сигаретный дым. Я иду к двустворчатой двери с небольшими окошками. За ней слышится голос ведущего. Он представляет меня.

Обычно бойцы выходят на ринг в шортах и с перчатками, но не пацаны из Аквариума. На мне штаны, майка с длинным рукавом и кеды. Большая часть бинтов намотана на предплечье. Они пригодятся, чтобы смягчать удары. На кулаках бинт – в один слой. Только для виду. Так полагается.

В каждой ладони под бинтом прячутся два пакета – единственная надежда на спасение.

Зал забит до отказа. Тысячи две. Зрители орут и вскидывают таблички, делая последние ставки. Курят и пьют тут же. Одна из главных прелестей подпольных боёв. Зрители приходят, чтобы почувствовать атмосферу бесправности и анархии. Алкоголь, сигареты и нецензурная брань приобщают их к общему хаосу… Они хотят видеть кровь… Нет, сейчас они хотят видеть смерть…

Появляюсь я, и толпа на миг стихает. Зал погружается в молчание секунд на десять. По спине и затылку бегут мурашки. Мне страшно? Да, самое время признать…

– Последний поединок закончился для него не слишком удачно, но за чёрной полосой обычно следует белая! Ведь так?! – рвётся голос из динамиков. – Встречайте на ринге-е-е-е-е-е… Сайлок!

Переступаю канаты, прижимаюсь спиной к стойке и отключаюсь. Исчезают шум, свет, запахи. Беснующая толпа размывается, словно пейзаж на заднем плане. Мой мир – квадрат семь на семь метров, огороженный канатами. Здесь только я и он…

– Как же давно, друзья, мы не видели его на этом ринге! Все заявленные бои с его участием срываются и переносятся! И вот он здесь! Один из самых успешных выходцев Болотной лиги! Трёхкратный бронзовый призёр Серебряной лиги! Участник Каменной потасовки! Безоговорочный лидер по количеству штрафов! Самый скандальный и жестокий участник подпольных боёв! – раскрасневшийся ведущий набирает в легкие воздуха. – Встречайте на ринге-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е… То-ма-га-а-а-а-а-а-вк!

Он врывается в зал, будто зверь. Бешеный, не прирученный. Пробивается через толпу желающих дать ему пятюню и взлетает на ринг. Весом – больше килограммов на пятнадцать, старше – лет на пять. В глазах ярость и сумасшествие… Он прыгает по рингу, машет руками и злобно косится… Конченый мудак… Такой же конченый, как и те ублюдки, которые всё это придумали… Против меня – несовершеннолетнего пацанёнка – поставили мужика. Неуравновешенного мудилу с задержкой в развитии… Он в шортах, на руках бинты, без майки. Во всю грудь татуировка боевого топора – томагавка.