Я почти сразу почувствовал результат его возни. По венам побежал раскаленный металл, наполняя тело дикой болью.

Самое страшное, что этот урод, пока творил все это, оставался абсолютно бесстрастен, как будто не живых людей мучил, а обращался с бездушными манекенами.

Глава клана Олсон встал посреди комнаты и начал вещать, неотрывно глядя в объектив записывающей камеры.

Он трындел о справедливом воздаянии, каре, неотвратимом правосудии и еще о многих вещах, о которых так любят вспоминать крепко обиженные люди.

Не знаю, при других обстоятельствах я бы скорее всего его пожалел и полностью поддержал план возмездия. Вот только проблема в том, что в качестве сакральной жертвы для священной мести выступали мы с Полиной, а это уже не очень приятно.

Закончив говорить, все так же сохраняя на лице маску отстраненности, норвежец еще больше подкрутил дозатор, до предела открывая пропускной клапан капельницы.

Тонкий ручеек боли превратился в полноводную бурлящую реку, с грохотом скатывающуюся по горному ущелью.

Пытка стала нестерпимой.

Мы с Полиной закричали одновременно, уже не в силах выдержать воздействие раскаленного металла, бегущего по венам, проникающего все глубже и своим касанием убивающего даже намек на мысль о сопротивлении.

Удостоверившись, что все идет как надо, и очевидно не желая слушать дикие вопли, мучитель небрежно обмахнул ладони белоснежным платком и вышел за дверь, оставив нас умирать наедине.

Трудно сказать, сколько именно длились наши страдания. Лично я потерял счет времени сразу.

Казалось, вот он конец такой короткой и мало запоминающейся жизни. Пока вдруг где-то глубоко-глубоко внутри не зародилось нечто похожее на ярко-синюю искорку, стремительно разраставшуюся в размерах, и попутно уничтожающее все последствия действия блокиратора.

И уже ощущая ее появление, несмотря на всю терзавшуюся меня боль, я точно знал, что со мной происходит. Последний Постулат Силы проявился во всей красе, делая из молодых колдунов тех, кем они и являлась на самом деле – настоящих повелителей льда.

Ярл Олсон довольно потянулся, с удовольствием вдыхая свежий морской бриз, находясь на западной крепостной стене замка. Далеко внизу лениво перекатывались пестрые волны мирового океана. В стародавние времена по ним ходили драккары храбрых воителей-викингов. И его далекие предки занимали среди них достойное место.

Время шло, некогда славный род хирел, постепенно превращаясь в один из многих…

Нет. Так не должно быть. Когда все закончится, надо обязательно изменить путь клана, сделав его по-настоящему боевым, во имя своих легендарных предков. Хватит стоять на обочине жизни, пора пробуждаться от спячки и брать то, что должно по праву принадлежать всей семье Олсонов…

Он не захотел оставаться внутри и наблюдать, как медленно и мучительно умирают те двое ребят. Ему действительно было жаль эту парочку симпатичных смелых подростков. Но неукротимая жажда мести, ждущая своего часа на протяжении трех десятков лет, не могла исчезнуть из души просто так.

Жертвы необходимы, и они будут принесены. А князь Кирилл, возлагающий такие большие надежды на Виктора и Полину, видящий в них будущее своего клана, сможет полюбоваться на записи, как они погибают, забирая с собой в могилу все, на что надеялся старый колдун. А вскоре он и сам умрет, вместе со всем своим проклятым кланом убийц, навсегда избавив мир от своего мерзкого присутствия. Новый ближайший союзник клятвенно это обещал. И причин не доверять ему у Олсона не имелось.

Осталось немного, чуть-чуть подождать, и тяжелый груз вины за смерть собственной дочери наконец-то исчезнет вместе с истинным виновником ее гибели…

Северная башня, где находился кабинет ярла и куда поместили пленников, взорвалась неожиданно. Мгновенно вызвав у созерцающего водную гладь северного океана мага острый укол раскаяния, что сглупил, поддался эмоциям и оставил приговоренных к смерти одних.

Не захотел немного потерпеть, слушая крики двух мерзких отродий. Надо было сжать волю в кулак и терпеть, обязательно доведя дело до конца. Думал, что убойной дозы раствора будет достаточно. А теперь что?

Верхушка квадратной надстройки на северной стороне древнего замка, выстроенного на вершине скалы еще во времена появления здесь магического источника, разлетелась мелкими обломками, словно кто-то изнутри ударил по камням гигантской кувалдой.

Владыка стихии ветра скрипнул зубами от ярости, злясь на самого себя, не сумевшего пересилить секундную слабость и теперь вынужденного пожинать горькие плоды разочарования.

Очень горькие плоды. Судя по масштабам разрушений, мальчишка и девчонка все-таки сумели сбросить оковы алхимического блокиратора. А ведь они выглядели уже полностью сломленными, не способными на сопротивление, визжали, как животные, корчась на стульях от боли.

В замке еще раз ощутимо громыхнуло. И даже сквозь шум океанского прибоя и звуки поднявшейся в цитадели тревоги чуткое ухо ярла уловило бешеный рык:

– Вечный Лед!!!

Маг вздрогнул. Древний боевой клич Владык Холода разносился в стенах его твердыни, в очередной раз предрекая чью-то гибель.

Стоило поспешить. Он патриарх, он глава клана, и он обязательно справится с двумя одаренными, хоть и уровня повелителя стихий.

Послушный ветер сотворенных «воздушных крыльев» привычно подхватил хозяина Согне-Фьорда, доставляя его прямиком в рваный пролом, возникший на прежде идеальном теле замка.

Ярл решил не медлить и одним гигантским прыжком допрыгнул до разрушенной северной башни, очутившись в разгромленном кабинете в мгновение ока.

Дорогая антикварная мебель, пол, потолки – все пропало, разбито в мелкие щепки.

Кулаки старого колдуна сжались, а глаза зло прищурились. Мерзкие ледышки ничего не умеют, кроме как привносить в этот мир хаос и разрушение.

Последовало еще одно скользящее вперед движение, едва касаясь ногами бывшего когда-то изысканным паркета.

Две створки высоких дверей едва висели на изогнутых петлях. Будто кто-то огромный, не стесняясь, ударил по ним кулаком, с легкостью выбив вместе с дубовой дверной коробкой.

При виде последствий страшного удара у ярла впервые в душе шевельнулся червячок сомнения в собственном превосходстве.

Это ведь не чары и не заклинания. Это результат применения чистой силы. Сырой, необузданной магии, которую сначала зачерпнули, а после швырнули, небрежно сметая с дороги препятствие.

Как же бывших пленников переполняла энергия, если для простого уничтожения дверей они использовали столько мощи? Не тонко и аккуратно выбили замок, а разнесли тут все в пух и прах, нисколько не заботясь о возможном истощении собственной энергии.

Любой маг не может проводить через себя магию сколь угодно долго. Всегда есть определенный предел, переступив который одаренные на время не могли колдовать. И ощущение приближения этого состояния мог почувствовать любой новичок.

А здесь – никакой экономии. Будто они абсолютно уверены, что смогут разрушить весь замок, а силы у них еще в достатке останутся.

Похоже, он ошибся, опасаясь взрослых боевых магов Строгановых и не перенеся этот страх на их юных последователей. Близость долгожданного возмездия вскружила ярлу голову, заставила отвлечься и позволить плану мести рухнуть, не доводя до логического конца.

Мысленно он уже посылал запись князю Кириллу, с радостью представляя, как его корчит и корежит при просмотре смерти его протеже. А вместо этого им удалось сбежать, избавившись от пут и воздействия алхимического блокиратора.

Где-то внизу опять что-то взорвалось. Олсон мучительно поморщился. Гарнизон замка не состоял из бывалых воителей. Несколько одаренных и десяток-другой солдат не смогли достойно сдержать напор вырвавшихся на свободу пленников. Двое ледышек без труда громили не слишком опытных в военном деле представителей норвежского клана, своей яростью и жаждой убивать заставляя тех откатываться назад, почти не оказывая сопротивления.