Мы хотели подцепить убитого верёвкой и по-быстрому вытащить, но стоило приоткрыть люк, как дом затянуло слезоточивым порошком. Плюясь и отхаркиваясь на улице, пришли к выводу, что вычистить подвал придётся полностью, тем более, что Мин всё ещё не терял надежды стать настоящим травником, которому рано или поздно понадобится место для хранения своих творений.

Если бы жрица Акрота знала, что наши забавы могут привести к техногенной катастрофе, то выгнала бы из Хандо обоих, но мы не стали ей ничего говорить, решили провернуть всё в ночи.

Целый вечер мы готовились. Делали из тканевых мешков что-то наподобие вентиляционной трубы с двумя рукавами. Рвали, шили и вязали, пока не получилось полое изделие в форме буквы «Т». Её нижний конец уходил к подвалу, левый — в дверь, для забора свежего воздуха, а правый — в окно, для выброса порошка. Конструкцию, которая напоминала трубу в аквапарке, мы подвесили на верёвках к потолку и открыли люк.

Кажется, получилось! Ветер дул из двери в окно и уносил поднимающийся из подвала порошок. Процесс шёл не быстро, но глядя на столб слезоточивого порошка, который будто дым из трубы уходил из окна, Мин сиял от гордости:

— Вот это круто! И как это вам удаётся?

— Ты о чём? — спросил я, поглядывая на опускающееся за горизонт солнце.

— Вы на Оглонских островах до сих пор нюхаете друг у друга подмышки на свадьбе, но додумались до такого?!

— Не бери в голову! — я махнул рукой и мечтательно произнёс. — Подмышки это совсем другое!

— Почему?

— Вот женишься на Акроте, тогда узнаешь!

Ночевать мы пошли в соломенный амбар. Предупредив Мина, чтобы он не совал мне ничего в глаза и нос, я заснул. Заканчивались третьи сутки пребывая на Отре.

Доступное количество переходов — 69. Хотите совершить переход?

Переход выполнен успешно. Доступное количество переходов — 68.

Возвращаться после трёх суток было сложнее, жор и жажда буквально поедали меня изнутри. Лёжа на диване парализованным, я думал, что потеряю сознание от истощения. До кухни добрался минут через сорок, хотелось жрать, но желудок привык со сквозняком внутри. Кое-как затолкав в себя еды и воды, я пошёл спать. Вставать нужно было рано.

Доступное количество переходов — 68. Хотите совершить переход?

Переход выполнен успешно. Доступное количество переходов — 67.

Проснувшись, я снова увидел рожу Мина. Да, что ж такое-то?!

— Что на этот раз? — спросил я, потирая для приличия глаза, хотя заспанным я себе не чувствовал.

Вместо ответа травник встал и подошёл к двери амбара, а затем показал пальцем куда-то на улицу. Я вышел и тоже офигел. От дома мина по траве и до самого забора тянулась белая полоса порошка шириной полтора метра. Выглядело это мягко скажем необычно. У крыльца толпились местные жители и боязно заглядывали в окна.

— Они нас прикончат!

— Пошли, ссыкун! — я взял его за руку и повёл вниз к дому.

Кудахтанье женщин началось метров за тридцать, до того, как мы подошли. В общей массе бубнежа я разобрал только обрывки фраз. Собравшиеся кричали и показывали пальцем на ковровую дорожку из слезоточивого порошка.

— Что случилось?! — крикнул я, чтобы угомонить бушующую толпу.

— Что вы наделали?!

— Почему трава белая?!

— Мешки на стенах висят!

Отдельные выкрики снова утонули во всеобщем гомоне.

— Травник переродился! — сказал я зловеще.

Замолкли первые ряды. Глядя на них, заткнулись последующие. На улице повисла напряжённая тишина, глаза селян бегали от меня к Мину и обратно.

— Как это переродился?!

— Вы замечали, что раньше у травника не всё получалось?

— Ага… руки из жопы… в башке навоз… не понимаю, как он ещё не подох…

— Недавно Мин с достоинством выполнил задание, за что Отра наградила его третьим уровнем Митры! — я обнял травника через плечо. — А ночью из него вышло всё дерь… вышло всё плохое! — я показал пальцем на след от порошка.

— Ах вот оно что?! — женщина из первого ряда с серпом в руке открыла рот. — Сколько же в нём дерьма то сидело?!

— Много! — я повёл Мина к двери. — А теперь расходитесь!

Задвинув селянам телегу про перерождение, мы отправили их по домам. След от порошка, конечно, никуда не делся, но я предусмотрел это заранее. Если бы ветер дул в сторону деревни, то про идею с проветриванием пришлось бы забыть, а так… Ну полежит порошок месяц-другой, а со временем ветер его раскидает.

Конструкцию мы не разбирали, порошка в подвале было ещё навалом, но Денама вытащили. Наши усилия и причинённый природе ущерб оказались не напрасными:

Сапфир (средний).

Рубин (малый).

Золотые монеты — 40.

и изюминка на торте:

Кольцо скорости. Требуемый уровень Митры — 3.

Увеличивает скорость реакции на 10 %.

Изготовлено из серебра.

Почистив убитому карманы и сняв побрякушки, мы отнесли его на местное кладбище и закопали. Времени на прощальные речи не было, день близился к середине, а мы ещё даже не приступили к делу.

…….

С драгоценными камнями меня не кинули. Наученный опытом, прежде чем продавать камни, я попросил у торговки — показать, что у неё есть на продажу. Малые камни она продавала за двести золота, а средние — за четыреста пятьдесят. За оба своих я выручил пять сотен. На кармане появилась увесистая куча бабла: золотые монеты — 540.

За следующие несколько часов мы обошли в Хандо всех охотников, таская за собой арендованную лошадь с телегой. Деньги таяли также быстро, как телега набирала вес и наполнялось металлом.

Мой план едва не порушил Додос, когда мы пришли к нему за рецептом вонючего мяса. Детский аниматор использовал какой-то настой, чтобы придать мясу химическую вонь. Суть в том, что животных этот запах не отпугивал, а цапов, наоборот — привлекал, хрен знает откуда Додос узнал рецепт, но с его помощью у него почти всегда получалось показать детишкам кровавое кино со счастливым концом для цапа, и не очень счастливым — для его жертвы.

Додос наотрез отказался выдать нам рецепт своей прикормки, даже за астрономическую сумму в семьдесят золотых! Мне пришлось едва ли не на коленях ползать и клясться святой Отрой, что мы не отожмём у него бизнес и не станем переманивать его клиентов в виде маленьких дребезжащих золотом мешочков с деревянными мечами. Уговорили. Пузырёк с концентрированной вонью и тушка зайца стоили нам полторы сотни. Обменивая мешок золотых монет на барахло Додоса, я трясся от негодования, а охотник доброжелательно улыбался.

Бедняжка лошадь еле дотащила груз до поляны, однако её усталость и рядом не стояла с тем, как предстояло заколебаться нам. Мы принялись за работу. Гремя железом, обливаясь потом и слушая нытьё Мина, я подбадривал себя мыслями о имени, которое мне дарует Отра. Ради того, чтобы люди перестали пялиться на мой знак во лбу, можно было и попотеть.

Закончили через два часа. Внимательно глядя под ноги и ступая на носочках, вымотанные и истощённые мы отошли к краю поляны и посмотрели на то, что получилось. Возле отвесной скалы утёса торчал врытый в землю кол, а на верёвке вокруг расхаживал бешеный лис, которого нам в качестве подарка вручил Додос. А дальше… Пятьдесят два капкана!

Перетаскав столько железа, я чувствовал себя грузчиком после двадцатичетырёхчасовой смены, но выглядело очень хорошо. Лис, будто находился на необитаемом острове, вокруг которого растеклось капкановое море. Если ты — не человек, который знает — куда нужно ставить ногу, чтобы её не лишиться, то пройти через четыре ряда ловушек было невозможно.

Подъём на утёс едва не просадил выносливость до нуля, и нам пришлось передохнуть на пол пути. Однако через десять минут я стоял перед крутым обрывом и поливал лапку кролика вонью из пузырька Додоса. Мясо впитало запах, я бросил его лису. Схема выглядела глупо, но Додос сказал, что по-другому не сработает. Если бросить тушку кролика без привязанного внизу лиса, то цап не выйдёт на поляну, потому что предпочитает свежую добычу, а если не бросать пропитанное вонью мясо, то цапа придётся ждать сутками или даже неделями.