Подключился Табрин. Он пёр, размахивая ножом, будто дирижёрской палочкой, а я отражал удары и отступал. Окружить меня не получилось, потому что Думир отставал, хромая на продырявленную ногу. Разъярённый мельник рассчитывал покончить со мной быстро, но я не собирался ему помогать, и один раз даже решился на контратаку — порвал ему брюхо ударом снизу, но едва не поплатился за это жизнью. Табрин зацепил меня ножом по лицу, пустив по щеке кровь. Здоровье замерло на мигающей отметке.

Заканчивалась выносливость, а я отступал вокруг алтаря. Каждый удар, который я отражал, отнимал у меня драгоценные силы. Думир плёлся позади. Кажется, он кричал, что отрежет мне яйца, когда за его спиной нарисовался Блас. Уровень Митры — 1. Пахарь.

Блас ударил ножом сверху вниз. Лезвие вошло рядом с ключицей, и жёлтая полоска здоровья отскочила в красную зону, под тяжестью удара Думир рухнул на колени и распластался на земле. Провернув нож вполоборота, Блас добил своего бывшего друга.

Услышав предсмертный крик Думира, Табрин остановился и опустил нож. Я на всякий случай отошёл от него подальше, но мельник, похоже, изменил планы на мой счёт. Мне показалось, или он улыбнулся? Ну точно, мельник улыбался! Он развернулся к Бласу и вскинул окровавленные руки:

— Поздравляю! В живых осталось всего трое!

Я так не думал. Жестокость и хладнокровие, с которыми мельник убил своих друзей, не делали его живым, я посчитал, что смерть Табрина станет услугой для всей Отры. Если этот широкомордый мельник сгниёт в земле, то спокойно вздохнут даже Ратхари, узнав, что он не явится к ним на Проклятый утёс.

Без малейшего сожаления я вдарил ему дубиной в морду. Ржавые шипы порвали щёку и глаз, и на долю секунды в воздухе повисло кровавое облачко. Второй раз, вкладывая в удар остатки выносливости, я приложился в шею, этого оказалось достаточно.

Валяясь на земле, Табрин держался за изувеченное лицо и пристально смотрел на меня. Он пытался, что-то сказать, но вместе с брызнувшей изо рта кровью, из его тела ушла жизнь. Табрин умер, а его уцелевший глаз спрашивал: «Зачем?», впрочем, я и не надеялся, что он поймёт.

Табрин. Уровень Митры — 2. Мельник убит.

Получено Митры — 80.

Блас и я стояли возле алтаря и смотрели друг на друга. В моей руке раскачивалась дубина, а в его — нож, к этому парню у меня не было претензий — его предали прежде, чем он успел что-то сделать, но что он думал про меня, я не знал.

Тикнуло проклятье Ратхари, и полоска моего здоровья моргнула. Я осунулся и облокотился на дубину, чтобы не упасть, Блас видел это, но продолжал стоять на месте.

— Не против, если я пойду первым? — спросил я.

— Без проблем! — он выдохнул и показал рукой на алтарь.

Я ткнул пальцами в фиолетовое скопление между колоннами, и кисель впустил мою руку. Продвигаясь малыми шажками, я погрузил внутрь локоть, плечо и стопу, а затем вошёл одним большим шагом. На всякий случай задержал дыхание, но вскоре убедился, что в фиолетовой жиже можно дышать.

Внутри я почувствовал себя странно. Вроде бы стоял на ногах, но складывалось ощущение, что нахожусь в невесомости. Тело потеряло вес. Улетучились усталость и боль от полученных ран. Глядя на алтарь изнутри, я понял — на что похож этот фиолетовый кисель — он напоминал вырванную из пространства космическую туманность фиолетового цвета, а вкрапления жёлтых, красных и тёмно-синих блёсток походили на вращающиеся в ней звёзды.

Странная хрень происходила с проклятой рукой. За последнию ночь она почернела уже до локтя, но, оказавшись в киселе, сухая и наполовину мёртвая кожа будто снова ожила. Она оставалась чёрной, но выглядела посвежевшей, а в змеином браслете светились выемки глаз.

Напротив входа в алтарь на троне сидел Треул. Уровень Митры — 0. Хранитель. Он был в два раза больше обычного человека, но человеческого в нём не было. Кожа чёрного цвета, высохшее до черепа лицо, когти вместо ногтей и глазницы, которые заполнила такая же фиолетовая масса с вкраплениями тёмно-синих блёсток. Треуг носил глянцевые чёрные латы и каменную корону на голове, на шее висел амулет из серебряных безделушек, а возле трона стоял посох с мутным камнем в навершие. Сморщенные губы хранителя показали идеально сохранившиеся белые зубы.

— Жаль, что ты убил мельника, — Треул открыл рот, но голос его донёсся откуда-то сверху. — Он стал бы отличным Ратхари.

— Извиняй! — я пожал плечами.

— Извиняй!? Ха-ха-ха! — Треул загоготал так громко, что я едва не оглох. — Ты понимаешь, что разговариваешь с одним из трёх хранителей!? Обычно, людишки ползают передо мной на коленях!

— А без этого можно? — спросил я, но колени на всякий случай протёр. — Я сегодня устал и не хотелось бы…

Треул поднял посох. Мутный камень вспыхнул красным огнём, и хранитель направил навершие на меня, я зажмурил глаза, приготовившись, что сейчас будет больно, но «больно» не было.

— Ладно, не буду тебя убивать! — Треул опустил посох и злобно скривился. — Я взял за правило — перевоплощать всех негожих, которые приходят в алтари. Те, кому Отра не даровала имя, отлично подходят для службы Треулу.

— Спасибо.

— Подойди! — хранитель указал на место перед троном.

— Секундочку! — я вытянул руку. — Понимаю, что это прозвучит странно, но я не хочу становиться Ратхари.

— А?! — Треула скривило, будто он укусил лимон.

— Всё дело в этой штуке! — я показал ему змеиный браслет. — Ты же можешь его снять?

— ЧТО?! — Треул надул грудь, и его глаза перекрасились из фиолетового в чёрный. — Ты спрашиваешь, может ли Треул — хранитель тёмной энергии снять браслетик?!

— Ну да, — я улыбнулся уголком рта.

— ТЫ СЕРЬЁЗНО?! — глаза хранителя покраснели, и он топнул ногой.

— Это да или нет?

Треул хотел что-то ответить, но замер с открытым ртом, выпучив глаза. Ему понадобилось время, чтобы собраться с мыслями.

— Отра — мать всего живого, скажи мне…, - Треул закрыл глаза и подпёр голову рукой. — Почему я до сих пор его не убил?

— Слушай, эта фиговина в любом случае убила бы меня, — я показал на браслет. — Терять мне нечего. Если не можешь снять — так и скажи! Я пойду ещё у кого-нибудь поспрашиваю.

— Точно! — хранитель что-то вспомнил и резко повеселел. — Я не стану снимать с тебя браслет, но могу сделать так, чтобы он больше не причинял тебе вреда!

— Давай! — обрадовавшись, я потёр руки.

— Для этого мне придётся передать тебе небольшую часть энергии, но после этого…

— Давай-давай!

— … но после этого…

— Ну давай уже скорее!

— … но после этого…

— Да хорошо бухтеть! Валяй!

— Валять!? — седые брови хранителя взлетели на чёрный лоб. — Я не собираюсь тебя валять!

— Да не валять, а — валяй! Ну начинай, короче! Делай! Лей! Заливай! Накачивай! Вливай! Наполняй!

— Во славу Отры, да заткнись ты уже!

— Окей.

Хранитель поднял посох. Камень в навершие перекрасился в чёрный цвет, и тоненькая струя из него вырвалась наружу. Энергия проникла в меня через ноздри.

Вы получили тёмную энергию.

— Всё, давай, вали отсюда! — приказал Треул.

— Хорошо, — я развернулся, но остановился у выхода. — А можно последний вопрос?

— Валяй! — он махнул огромной когтистой рукой. — Тьфу, ты, блин! В смысле — задавай!

— Почему у тебя нулевой уровень Митры?

— Потому что Митра и тёмная энергия не могу сосуществовать в одном теле, — Треул широко улыбнулся.

— И что будет с теми, кто…? — я показал пальцем себе в грудь.

— Без понятия! — ответил хранитель и засмеялся.

…….

Проклятье Ратхари на вас больше не действует.

Первое, на что я посмотрел — полоски состояния. Слава Отре или хранителю Треулу, но мои здоровье и выносливость выбрались из плена коричневого ободка! Наконец-то я мог спокойно дышать, наблюдая, как они восполняются. Следующим шагом я убедился, что надпись о проклятье Ратхари пропала из списка активных эффектов, и что я больше не получаю весёлые сообщение о том, что умираю. Кайф!