— Проходите! Чего встали?! — крикнул кто-то из темноты. — Нам не нужны проблемы!

Отлегло. Опустив дубину, я доковылял до алтаря. Он представлял из себя каменную арену с диаметром три метра, крышу которой подпирали колонны, в центре алтаря возвышалась гранитная стойка и поддерживала какой-то мутный камень размером с кулак. Отдышавшись, я собрался с духом и положил на камень ладонь. Ничего не произошло.

— И что дальше? — спросил я у Мина.

— Ждать, — ответил он и достал из кармана орех.

— В смысле, ждать?

— А ты думал — Треул прибежит по первому твоему зову? Таких алтарей по всей Отре — тысячи, стоят почти на каждой горе.

— Мин?!

— Чего? — травник закинул в рот орех

— Ты не мог раньше об этом сказать?!

— Ты не спрашивал.

Травник укусил орех и схватился за челюсть, я надеялся, что треснул его зуб, а не скорлупа.

— И долго ждать?

— Мы здесь уже вторые сутки сидим! — вместо Мина ответил кто-то из мужиков.

…….

Мы устроились по левую сторону от алтаря, и спустя пятнадцать минут Мин сопел, положив голову мне на плечо. Полоска выносливости заполнялась также медленно, как полоска установки виндовс 10 на втором пентиуме, и всё же с каждой минутой я чувствовал расслабление. Захотел спать.

Доступное количество переходов — 73. Хотите совершить переход?

Если Треул появится здесь, когда я буду в отключке, то все мои старания пойдут насмарку. Нет, ночь мне придётся провести на горе.

— Что ты скажешь ему, Блас? — спросил кто-то из мужиков.

— Всю правду, — ответил второй. — Треул учует ложь за версту. С ним не стоит шутить!

— И про охотника расскажешь? — вклинился писклявый голос.

— Про охотника расскажу в первую очередь, — ответил Блас.

Из разговора мужиков я понял, что их изгнали из деревни за то, что они разграбили какой-то караван, а спустя несколько дней они повздорили с охотниками в таверне и убили одного. Так пастухи, мельники и рыбаки превратились в бандитов. Чтобы уплыть на Акулий остров они похитили лодку, а хозяина и его сына отправили на дно. Затем Табрин приложил обухом по голове их общего друга — Самира за то, что тот слишком часто говорил, что они должны раскаяться и сдаться. Корабль бирюзовых клинков преградил им путь у самого берега, тогда они вернулись на материк и затерялись в джунглях, а когда за их головы назначили награды, они решили, что единственный способ выжить — это стать Ратхари.

Выслушав их историю, я положил дубину поближе. Мне предстояло ночевать бок о бок с грабителями и убийцами, которые прятались за масками деревенских простолюдин.

…….

На рассвете меня разбудило сообщение:

На вас действует проклятье Ратхари.

Ваше здоровье не восстанавливается.

Ваша выносливость не восстанавливается.

Вы умираете.

Пришла третья стадия. Вокруг полоски здоровья появился чёрный ободок, а её красное содержимое стало медленно испаряться. Здоровье убывало не быстрее, чем набиралась выносливость, но от этого — не легче. Я умирал.

Чёрные нити доползли до ладони и покрыли почти всё предплечье. Кожа на руке потрескалась.

Мужики сказали, что ждут Треула уже вторые сутки. Прошла ещё одна ночь. Кто может сказать, как часто хранитель осматривает свои силки? Трое суток — это он запаздывает или только что тут побывал? По меркам человека — трое суток — это приличный срок, а по меркам божества? Для него годы могут иметь такую же ценность, как для нас — минуты!

Нужно было чем-то заняться, и я просидел десять минут, отсчитывая в голове секунды, чтобы понять — как быстро закончится здоровье. По самым оптимистичным прогнозом получилось, что времени у меня осталось не больше трёх часов, хотя последний из них будет протекать уже с мигающей красной полоской и напоминать предсмертные муки.

Проснулся Мин и потянулся с широченным зевком.

— Доброе утро!

— Началась третья стадия.

— А?! — Мин обхватил себя за плечи и с ужасом посмотрел на мою руку. — И что делать?

— Если у тебя нет травы, которая приманит Треула, то — ничего.

— Трава, точно! — Мин вскочил на ноги. — Лечебные травы замедляют смерть от проклятья!

Травник посмотрел по сторонам и вприпрыжку пошёл к кустам, что росли на другой стороне вершины. Я не стал ему напоминать, что он не умеет готовить лечебные травы, впрочем, его бы это не остановило.

Я проследил, как Мин отошёл метров на четыреста и зарылся в кустарнике. Травник много косячил, но всё же был славным малым, он придумал, как очистить пещеру маугов, и не бросил меня умирать. Хотя мог. Я наблюдал, как его голова всплывает в разных местах кустарника, когда за спиной что-то вспыхнуло!

Это было похоже на звук подожжённого бензина — большой выброс энергии и трепет ветра. Мы вскочили и уставились на мутный камень алтаря.

— Отра всемогущая, он пришёл! — обладателем писклявого голоса оказался Веод.

— Заткнись! — рявкнул на него Табрин — мельник с большой головой и шрамом возле уха.

Внутри мутного камня вспыхнул фиолетовый огонёк, который считанные секунды разросся и вышел за пределы камня. Фиолетовый дым, слишком густой для обычного газа, рвался наружу и заполнял пустоту алтаря, он походил на кисель или желе с вкраплениями светящихся блёсток. Вся эта масса клубилась и выглядела довольно прикольно, захотелось набрать себе горсть и пожамкать в ладошке.

Не прошло и минуты, как алтарь стал напоминать контейнер для хранения фиолетового топлива, но без стенок. Энергия, кисель, желе… чтобы это ни было, оно удерживалось в периметре колонн какой-то силой. Мы замерили и смотрели на чудо (иначе не назовёшь), не в силах пошелохнуться. Спустя пару минут к алтарю подошёл Блас и попробовал просунуть в кисель руку, но энергия его не пустила. Он попробовал сильнее — бесполезно. К алтарю начали подтягиваться остальные, когда раздался этот голос:

— Я приму только троих! — слова прозвучали, словно пронизывающий до костей холод.

Нам понадобилось всего пару секунд, чтобы понять — что случится дальше. Мужики разошлись друг от друга подальше и потянулись к поясам и сапогам, в свете восходящего солнца блеснули лезвия ножей и кинжалов. Нас было семеро, не считая Мина.

— Знаете, я, наверное, не пойду… — писклявый Веод поднял руки, но договорить не успел.

Табрин обхватил его со спины. Чёрное лезвие кинжала пробило шею, пролив на землю алую кровь, а затем трижды погрузилось в грудь. Изувеченный Веод даже крикнуть не успел, сполз к ногам Табрина с серой полоской над головой.

Бломир замахнулся топором на Бласа, но тот вовремя отскочил и предупредительно полоснул ножом воздух:

— Назад, сука! На куски порежу!

Табрин, видя, что Блас отходит всё дальше от алтаря, подал знак рыбаку Бломиру — убить Водоса, и обошёл того со спины.

— Эй! Вы чего?! — Водос заикался. — Почему меня?! Почему не Бласа или Думира! А ещё лучше вон того…!

Водос кивал в мою сторону, но его слова оборвались коротким криком. Бломир вонзил нож ему в спину и радостно улыбнулся. Бломир. Уровень Митры — 2. Рыбак. За убийство друга Бломир только что получил второй уровень Митры, его глаза светились от счастья, но радовался он не долго. Табрин перестал считать его союзником. Запрыгнул сверху, повалил на живот, и нанёс десять ударов в поясницу, Бломир кричал и дёргался, но полоска его здоровья закончилась быстрее, чем он успел что-то придумать.

— Убьём негожего, — сказал Думиру перепачканный в кровь Табрин. — И нас останется трое!

Табрин убил двух друзей Думира, в том числе лучшего друга — Водоса. В обычной ситуации Думиру хватило бы смелости напасть на Табрина, но сейчас это не имело смысла, голос из алтаря превратил их в единички, которые нужно было сократить до трёх. Я остался последней.

За ночь полоска выносливости заполнилась до краёв. Я бы мог убежать, но зачем? Отсрочить смерть на пару часов? Ну уж нет! Я вскинул дубину на плечо и посмотрел на красную полоску здоровья. Умирать, так в бою!

Бандиты зашли с двух сторон. Думир. Уровень Митры — 1. Пастух и Табрин. Уровень Митры — 2. Мельник. Пастух переоценил свои силы и напал, не дождавшись, Табрина, что и сыграло против него. Уклонившись от кинжала, я продырявил ему ногу шипами, а затем сломал нос рукояткой дубины. Здоровья у Думира осталось меньше половины.