— То есть на предыдущих условиях мы бы вытянули долг?

— Однозначно, — кивнул Кумар. — Вероятно, мы бы лишились клуба, улицы развлечений и пары кварталов, но продолжили бы существовать. Могу показать расчёты, — пиджачок поднял со стола чёрную папку, которую в последнее время всегда носил с собой.

— Не надо! — прервал Бита и обвёл всех взглядом. — Я вот чего вас собрал… Не хочется этого говорить, но, кажется, мы спеклись. И теперь окончательно… Выходов я не вижу… С Жидкими я говорил уже двадцать раз, чуть ли на коленях к ним не приползал. Не знаю, что случилось, но они не хотят меня слушать. Думал, что они целят в нашу высотку, хотя кому она нахрен упала?!

— После выхода из игры варваров, которые создавали в городе лишнее давление, значимость территории значительно снизилась, — подтвердил Кумар.

— Больше всего бесит, что я не понимаю причины! Обычно мотивы лежат где-то на поверхности, но сейчас, хоть убей, не понимаю, что они задумали. Была мысль, что они решили ввязаться в войну на гербухе и вытеснить с рынка наш супер-продукт, но я говорил с Центровыми. Те по-прежнему заинтересованы в нашем товаре, и, если бы Жидкие задумали что-нибудь такое, быстро бы их подмяли. Короче, у нас есть неделя времени, поэтому будьте готовы, что скоро мы разбежимся. Мы были отличной командой, но ссаное колесо фортуны сожрало нас с потрохами!

— Дерьмовые новости, босс, — сказал Башмак после затянувшейся паузы.

— Как есть, как есть…

— Мы отправили запросы нашим партнёрам в Портовый и Игровой, — продолжил Кумар. — К концу недели должны прийти ответы. Полагаю, мы подыщем работу для Дока и Башмака, если вы не найдёте что-нибудь сами. Пит ты сам всё понимаешь, боевой костяк братства не особо пользуется спросом на стороне.

— Я жив благодаря вам. Да, если бы сам Дохлый пришёл сюда и предложил место в Псарне, я послал бы его в задницу.

— Сайлок. Мы обрисовали ситуацию Центровым, они нас услышали и, как сказал Бита, они по-прежнему заинтересованы в товаре. В ближайшие дни они сделают тебе очень достойное предложение.

— Вот и всё, господа. Век битников подошёл к концу…

… … …

Обстановка на базе битников, мягко сказать, была не очень. Простаки, что помогали по хозяйству и кухне сворачивались и уходили. Ушла половина команды подготовки. Никто их не осуждал. Они были ещё слишком молоды, в том плане, что не успели запятнать себя кланом. Жидкие, Центровые, дома из Игрового, да и любые другие братства заберут их с радостью. Тем более, что многие из них подошли к порогу стадии раскрытия.

Отчасти это походило на обанкротившуюся компанию. Часть сотрудников уже сократили, другая ждала своей участи. Для одних банкротство — неприятность и нужда заново искать работу, для других — конец важного этапа в жизни, для немногих — крах и конец всего…

Как я и предполагал, на следующий день Пит выглядел много лучше. Появился румянец на щеках, расправились плечи, вернулся твёрдый шаг. Материя выглядела просто замечательно. Обновленная, чистая, свежая и струящаяся силами, будто молодой побег, что почувствовал влагу и солнце. Вместе с возвращением силы Питону вернулась былая хмурость и беспечность, во рту появилась зубочистка. За завтраком мы немного поговорили, и я услышал не самые хорошие новости. Пит был обязан мне, но не меньше он был обязан битникам, посему настрой его не изменился. То, что он сказал в кабинет у Биты, были не просто слова. Он на самом деле намеревался остаться в здании до последнего и отбивать Жидких, Псов и любого другого, кто сюда заявится.

Обычно, по традиции и чести именно капитану полагалось пустить корабль на дно, но костяк битных сплотился слишком сильно. Бита был боссом, но Кумар и Питон стали для него не просто помощниками, а несущими стенами.

Пожалуй, больше всего я переживал за Биту. Он прожил яркую, красивую и опасную жизнь. По его истории можно было снимать фильм. Простак, который не просто чувствовал себя наравне с одарёнными, но подчинил их и сделал верными помощниками. Повёл за собой. Стал лидером и надёжной опорой. Братство битников в этом плане было уникальным. Сможет ли кто-то повторить его успех? Сомневаюсь…

Бита заслуживал счастливого конца. Неожиданного переворота, возвращения на рынок. Уже много лет они с Кумаром барахтались у самого дна долгового котла, но каждый раз одёргивали пятки от кипящего масла. И на этот раз у них был план, Кумар всё просчитал, взвесил риски, но… Кто-то хотел потопить битников сильнее, чем получить деньги. Ведь это очевидно. Если Жидкие сольют долг Псам, то те отберут всё. Но ведь, недвижимость и земли почти ничего не стоят, потому как в городе этого навалом. Битники перестанут существовать, а значит вернуть долг будет некому.

Все мы хотели видеть счастливый конец. Бита закатывает знатную пирушку и уходит на покой с горой отложенных кредитов. Он заслужил беспечную старость, но жизнь несправедлива…

В последние пару дней я получил слишком много свободного времени. Мне привезли ингредиенты только на половину недельной нормы. Кумар всё просчитал, взвесил затраты, себестоимость, проценты от сбыта и решил, что продажа лабораторного оборудования перекроет возможную прибыль за вторую половину недели.

Так уж случилось, что я меньше других страдал от кончины битников. И даже наоборот. Центровые сделают мне предложение. Хотя об этом не сложно было догадаться, весь Центр сидел на моей элитной гербухе. Не знаю, на что рассчитывают Центровые, но я планирую выжать из них в десять раз больше, чем из Биты и Кумара. Короче, если не считать паршивого осадка на душе, я должен был радоваться. Мне грозили большие бабки, новые знакомства, возможности и ресурсы.

Не совсем понятно, что делать с Сашей. Вряд ли я смогу так просто перетащить её к Центровым. И за себя толком не знаю. Как они меня встретят? Получу ли я такой же кусок уважения, как у битников? Или их босс считает меня просто поваром, который работает за большие деньги? Эта мысль мне не понравилось. Что, если они дадут мне неимоверную кучу нала, но насядут, как на раба, и мне ничего не останется, кроме как сутками торчать в лаборатории и батрачить с утра до ночи?

Удивительно, но Сашу её будущее волновало меньше, чем меня. Она жила исключительно одним днём. Сегодня у неё был спортивный зал, тир и время для развития ментального вмешательства.

— Что будет потом — посмотрим потом, — ответила она, подняла со стола карандаш, дважды перекрутила в воздухе и опустила грифелем на лист бумаги. — Как же я балдею от этого!

— Подожди ещё пару дней и забалдеешь вдвойне, — ответил я, закрывая за собой дверь.

В лаборатории у меня хранился целый рассадник вторичных улучшителей для материи. Почти все они предназначались мне, но парочка припаслась и для Саши. На самом деле спешить было некуда, чем больше связей она создаст самостоятельно, упражняясь с перемещениями предметов и мебели, тем эффективнее сработают улучшители.

С каждым днём на базе битников становилось всё меньше людей. Она угасала, будто стареющее сердце. Вещей у меня набралось немного, но я собрал их заранее. В основном — ингредиенты, записи, результаты экспериментов и пробники. Барахло вместилось в один рюкзак.

В пятницу все, кроме Биты, Кумара и Питона должны были навсегда покинуть высотку. Почти все выбрали последним днём четверг, чтобы не шутить с огнём и не нарваться на неприятности, если те последуют слишком быстро. В среду Кумар объявил последний день общего питания, потому как в четверг с нами прощалась команда поваров. Оставшимся суждено было перебиваться закусками или доставкой.

За завтраком я сидел с Сашей. Девчонка была не очень разговорчивой, вылавливала вилкой макароны, не прикасаясь к прибору. Надо сказать, с каждым днём у неё получалось всё лучше. Мы сидели недалеко от Кумара. Он разговаривал с Доком. Я не слушал их разговор, но отлавливал некоторые слова. Ждал, когда они закончат беседу, потому как хотел поговорить с Кумаром по поводу литейщика. И вдруг я услышал знакомое имя в их беседе. Сначала не придал значения, но то повторилось ещё несколько раз. Дубль… Дубль… Дубль… Дождавшись, когда Док уйдёт с пустым подносом, я подсел к Кумару: