Подошёл официант. Простачёк с напряжённой улыбкой и дрожащим голосом. Сбивчиво спросил у меня — буду ли я что-то заказывать, вписал в блокнот: два кофе и две порции блинчиков. Ушёл.

— Я поговорила с ним несколько минут. Кажется, он предупреждал меня об опасности, — Саша замолчала, а после аккуратно ударила кулаком по столу. — Точно! Тот говнюк сто процентов в этом замешан! Он сказал, что меня похитят. Ещё секунда и я бы ему бутылку о голову разбила, но говнюк начал нести ещё большую ересь. Сказал… Как же там было… Он настаивал, чтобы я поверила ему. Сказал, что похищение неизбежно, даже если я обращусь в полицию. А про себя сказал, что ему плевать на последствия, что он уже и так труп. Сказал, что продержался намного больше, чем рассчитывал, и попросил меня принять какое-то дерьмо.

Её рассказ оживлял в памяти воспоминания и запускал мыслительные процессы. Я подключил интеллект, и материя тут же принесла на блюдечке, что тем странным чуваком мог быть мой брат. Он работал с Ханом на той стороне. Полагаю, меня к ним подтянул тоже он, но себя не светил. Почему? Он меня предал? Что было дальше? В какой-то момент вся эта налаженная схема переброски энергий между мирами дала сбой. Мы с братом оказались за бортом. Хотя нет, он оказался за бортом, а меня Хан хотел оставить. Зелья, которое я должен был сделать для брата — проверка. Если бы я сделал, как они просили, брат бы исчез, а я остался. По телефону он сказал, что он уже труп, но я его предупредил, значит у него появилось время. Что, если он до сих пор прячется? И не только прячется, но и ищет способ… Способ чтобы что?

— Он попросил тебя принять какое-то дерьмо? — переспросил я.

— Да, — она кивнула и хищно улыбнулась. — Достал из кармана пузырёк с красной жидкостью. Небольшая такая фиговина, будто пробник духов. Знаешь? Попросил меня выпить и даже время точное назвал. Суббота, вечер. Тогда-то меня по башке и добланули. Я из клуба возвращалась…

— Погоди-погоди! Что с пузырьком?

— Ты ещё спрашиваешь?! Ты бы стал пить ядовито-красную хрень из рук наркоши?! Он уваливал из моей конуры с распухшим ухом и вот таким порезом на всю руку! Я таких ублюдков, озабоченных, повидала. Подмешают тебе дряни в напиток и делают, что хотят. Обычно эти конченые хотя бы втихоря подмешивают, а этот, мудак, в открытую просил. Повезло, суке, что я до горла не дотянулась. Самого заставила бы выпить!

— Понятно…

— Скажешь, нужно было пить? — спросила Саша, увидев моё смятение.

— Не знаю. Ты сказала, что чувствуешь что-то. Что?

— Сложно сказать, но, похоже, та дрянь, от которой я бегала всю свою жизнь, вырывается наружу. Если раньше всё это казалось расплывчатым и почти неосязаемым, то теперь… Не знаю, как это объяснить, но я могу этим управлять.

— Называй вещи конкретными именами. Что ты умеешь делать?

— Ну…, - она посмотрел на свои руки, затем покрутила головой и остановила взгляд на официанте. — Вот, например! Официант!

Парнишка подошёл и вновь угостил нас кривой улыбкой. Простаки, пускай и не видели материю, но за многие годы научились отличать одарённых.

— Счёт, пожалуйста! — попросила Саша и сверкнула глазами.

Официант кивнул и пошёл за стойку спиной. Выглядело странно и немного дико. Шёл он быстро и лавировал между столами также легко, будто отрастил на затылке глаза, хотя его взгляд ни на секунду не отрывался от глаз Саши. В слепую он выбил чек и вернулся к нам. Положил бумажку на стол.

— Спасибо.

— Пожалуйста, приходите к нам ещё!

Впечатлённый фокусом я подтянул к себе чек, собираясь заплатить, но удивился ещё раз. Официант пробил два кофе и две порции блинов, но итоговая сумма заказа составила ноль кредитов.

— Неплохо, — я отодвинул чек на середину стола и задал последний вопрос. — Как он выглядел? Тот парень?

— Обычный. Куртка, брюки, короткая стрижка… Шрам у него был. Так с ходу и не заметишь. Давний, но я разглядела. Изогнутая полоска над правой бровью, длинная — сантиметров пять…

— Хорошо, — я встал и кивнул на дверь. — Пошли!

… … …

В детстве с братом мы очень любили велосипеды. Гоняли сутками. Гремя багажником, стаскивали зелёный раскладник с четвёртого этажа и носились без устали.

Одно время нам приходилось туго. Второй велосипед купли, когда мне исполнилось десять, а прежде приходилось пользоваться одним. Днём мы его знатно раздалбливали на кочках, лестницах и колдобинах, зато по вечерам исправно латали, поджимали и смазывали.

Скрип педалей, хруст звёздочек и мятая рама нас не сильно пугали, но однажды, кажется, это было воскресенье, я наехал на гвоздь. С пробитым колесом не поездишь. Проверено. Устаёшь, будто запряжённая лошадь. Никуда не годится, короче.

Мы очень любили кататься, посему пришлось нашему отцу потратить половину своего выходного на починку. Велик разобрали прямо в прихожей. Сняли переднее колесо, отец взял инструменты, заготовил латку и ушёл на кухню. Юные гонщики крутились рядом и каждые две минуты спрашивали — скоро ли колесо будет готово. Вскоре отец нас выгнал, но покрутить педали хотелось очень сильно, поэтому не остановило нас и одно колесо.

План придумали быстро. Под раму поставили деревянный брусок. Конструкция получилась неустойчивая, и тогда роль второй опоры сыграл брат. Лёг на пол и взял переднюю вилку без колеса в руки. С табуретки я перебрался в седло и ударил по педалям. Под совместный хохот мы разогнались до двухсот километров в час (отсчёт вёл брат) и собирались пойти на мировой рекорд, как внезапно брусок накренился, а я почувствовал, что рама дрогнула. Передняя вилка упала на брата, хорошо он среагировал и отвёл её в сторону. Отделался легче, чем могло быть. Передним крылом разрезало кожу над бровью, кровь залила прихожую. С тех пор у брата остался тоненький шрам над бровью, который не так просто заметить…

… … …

Были у битников времена, когда Кумар проводил кастинги и выбирал одарённых в команду. Не пройти кандидаты могли по любой мелочи — замешкались, сбивчиво говорили, пугались или вели себя недостаточно честно. Те времена прошли. Для битников уж точно…

Сашу пустили в общий дом только потому, что она изъявила желание. Впрочем, выбора у неё почти не было. Оставаться в дешёвой гостинице для простаков или пойти за человеком, который связан с ней прошлым миром.

Её поселили на восьмом этаже. Дали приличную комнату и тренировочную одежду. Последней она очень обрадовалась. Не потому что спешила в спортзал. Как и любая пацана, она балдела от широких и удобных вещей, особенно если они делают её более мужественной.

Про братство я объяснил ей в такси. Рассказал, как всё устроено, и обещал устроить хотя бы на время. Пиджачок согласился без проблем. Признаться, мой вес в братстве стал столь велик, что разрешения я спрашивал чисто формально, понимая, что даже если получу отказ — смогу надавить.

Договорились, что Саша освоится, придёт в себя, осознает случившееся и сама решит, что делать дальше: становиться частью Битников, участвовать в делах братства или идти своей дорогой.

Про возвращение я ей не лгал. Сказал прямо:

— Я не знаю, как это сделать, и не знаю — возможно ли это вообще…

… … …

Прошла неделя, немного подсобралось деньжат. В этот раз у меня нашёлся телефон Варёного и мне не пришлось исполнять фокусы с проникновением в машину. Один звонок, и два контейнера винарса привезли прямо на базу.

В последнее время я слишком много занимался алхимией, но давно не испытывал приятного чувства разливающегося тепла, хотя связь уже почти созрела. Стоило мне взять первые пробы винарса, как материя увеличилась:

Вторичная характеристика алхимия повышена до — 9;

Общий объём материи увеличен до — 9,60 относительных единиц.

Ещё одной хорошей новостью стало то, что с получением девятого уровня алхимии я изменил многие взгляды на прежнюю работу. Сказать по правде я придумал, как сделать гербуху ещё круче, но оставил своё открытие при себе. Город ещё не отошёл от предыдущего новшества. Зато работа с супер-ингредиентами принесла значительно большие плоды. Винарс больше не казался засекреченным шифром, к которому я подобрал один единственный ключик, и использовал его только как горшок для взращивания вторичных связей.