Огромная неуправляемая машина, под названием тюремное общество, давила и рвала на куски такие качества, как: справедливость, мужество и честность. Я ощутил моральное давление и едва не впал в ступор. Восемь этажей преступников драли глотки, чтобы посеять во мне страх, и, кажется, у них получилось...

Я глянул на Патрика. Только сейчас до меня дошло, что вечно болтающий сокамерник так и не произнёс ни одного слова после прибытия в форт. Округлившиеся глаза и кривая улыбка: либо он тоже боялся, либо онемел от переполняющего восторга.

- За мной! - охранник вырвал нас из оцепенения.

Мы проследовали к лестнице и начали подниматься. Охранник остановился на пятом этаже и достал связку ключей. Неразборчивый гомон заключенных, что не стихал ни на секунду, преобразовался во что-то связное, а после превратился в конкретный призыв:

- В пятьсот девятую! В пятьсот девятую! В ПЯТЬСОТ ДЕВЯТУЮ!

Дверь на этаж отворилась, и мы пошли вдоль левой стены камер. Номерные таблички представляли собой деревянные прямоугольники с символами, выведенными черной краской: пятьсот один, пятьсот два...

- Ты! - надзиратель остановился и ткнул Патрика дубиной в грудь. - В пятьсот девятую!

- ДА-А-А-А-А-А! - зрители отозвались благодатным криком.

Охранник дождался пока рёв стихнет:

- А, ты - в пятьсот десятую!

Я посмотрел на Патрика. Лицо исказила ненастоящая улыбка, он показал большой палец и нелепо пожал плечами. Теперь я видел - Патрик боялся. Хрен знает, что его ждало в пятьсот девятой, но я радовался тому, что мне досталась следующая.

- Держись, - сказал я, перед тем как нас впихнули в камеры и захлопнули двери.

Понадобилось несколько секунд чтобы привыкнуть к темноте. Попадающий в камеру свет с улицы лишь прибавлял контраст, раздражающий глаза. Камера обрела очертания: появились линии коек по бокам, приколоченный к стене столик, умывальник и унитаз. В углу кто-то шевельнулся:

- Добро пожаловать! - с койки встал щупленький пацан.

Ситуация с агрессией заключенных нехило меня напрягла, и чтобы как-то себя успокоить, я представил, как уклоняюсь от летящей в бок заточки и вырубаю пацана правым крюком. Полегчало. От моей плюхи даже Гром подняться не смог, у паренька точно не будет шанса.

- Привет.

- Тут всех так встречают, не бери на свой счёт. Я - Картон. Алексей Кортунов.

- Мирон.

- Первый раз?

- Да.

- Могу рассказать, что тут к чему, - Алексей снова улёгся на койку и закинул ноги на дужку.

- Было бы неплохо.

Сокамерник достал из-за уха окурок и сунул в рот. В свете мерцающей спички я рассмотрел белое лицо с вкраплениями веснушек:

- Кайфов нет?

Я повертел головой.

- Жа-а-аль..., - лёгкие одной затяжкой съели половину окурка. Леха выпустил дым. - То, как потечёт жизнь в спасательном круге, зависит от твоих ценностей... ну и физических способностей. Еще год назад форт Норта был местом, куда людей доставляли для того, чтобы те отбыли положенные сроки за совершенные преступления. Но со временем всё меняется.

- ПАРНИ! - раздался басистый рёв через стенку. - Нашего нового друга зовут Патрик!

- АХАХ-ХА! - отозвалась толпа. - ПРИВЕТ, ПАТРИК!

- ...преступлений совершалось всё больше, увеличивалось и количество преступников, - Картон продолжил, как ни в чём не бывало. - Часть игроков возвращалась за решётку неоднократно и, будучи более подкованными в делах тюремных, они стали считать себя опытнее и важнее вновь прибывших заключенных. В последствии к ним примкнули и те, кто попадал в спасательный круг на долгие срока, так появились иерархические разделения. Еще интересно?

- Более чем.

- Человеческое общество - сложный эволюционирующий организм, стремящийся жить в покое и комфорте. Но, как правило, этого добиваются только те, кто встаёт у вершины пищевой цепочки, остальным приходится довольствоваться малым, - Леха наслюнявил большой и указательный пальцы и затушил окурок. - О чём это я? А! Так вот, по поводу жизни в форте! Если манит воровская жизнь, то можно вступить в банду, заплатив круглую сумму или доказав свою преданность. Члены банды живут лучше других, пополняют кошельки за счёт тех, кто нуждается в защите, выступают спонсорами подпольных боёв и ведут постоянную борьбу с другими бандами за людей, территорию и авторитет.

- УПС, НАШ МАЛЬЧИК УДАРИЛСЯ НОСОМ О КРОВАТЬ! ТАКОЙ НЕЛОВКИЙ!

- АХА-ХА-ХА!

- Второй путь - быстренько у отбыть положенные часы и свалить. Если выбираешь этот вариант, то будь готов работать и выполнять все установленные тюрьмой правила, это позволит сократить срок на четверть, а если повезёт, то даже на треть. Скорее всего, придётся иногда башлять ворам, иначе парни будут провоцировать на преступление либо форсить экстренные выходы. - Картон достал из-под матраса какую-то палку и закинул в рот. - Ещё есть безопасный, но зашкварный вариант - записаться в тюремные помощники. Неписи гарантируют неприкосновенность и отдельную камеру, но будь готов к плевкам в спину, оскорблениям и соплям в тарелке.

- ОЙ-ОЙ-ОЙ! ПАТРИК БАНДИТОМ ЗАХОТЕЛ СТАТЬ!

- Без штрафов из тюрьмы можно выходить в офлайн только с восьми до девяти вечера, именно эта отметка определяет отсиженный день. В другое время дверь в реальность будет закрыта, единственный выход - экстренный, но, по мимо пяти дней штрафа в настоящем, получишь плюс два дня к сроку в форте. Официально, насилие в тюрьме запрещено. Ответственность за нарушение - двойная, то есть, если кто-то заставит тебя выйти экстренно, то после подачи заявление на разбирательство, преступник получит наказание в два раза большее - плюс четыре дня в спасательном круге. Но местные бандиты быстренько подмяли систему под себя. Заявление ты можешь написать, но после этого будь готов к тому, что экстренно выходить придётся каждый день. Члены банды будут по очереди брать на себя ответственность, чтобы сгноить стукача в форте. Добавят себе по четыре дня, а тебе накинут сорок или того больше.

- На этом всё и держится?

- Именно! Идеальный инструмент для манипуляций. Если хочешь побыстрее выйти, то придерживаться нужно примерно такого порядка: заходишь в онлайн с восьми до девяти утра, переживаешь день и либо выходишь вечером, либо остаешься на ночёвку. Если проведёшь в камере ночь, то её посчитают по полной длительности, а если захочешь поваляться в постели дома, то ночь посчитают за два часа.

- СЕГОДНЯ БУДЕМ ПАТРИКА В БАНДУ ПРИНИМАТЬ, ГОТОВЬТЕСЬ! - казалось, что этот истерический бас сотрясал стены.

- Что там происходит? - я ткнул пальцем за спину.

- Там твой друг?

- Вроде того.

- Боюсь, что всё плохо. Именно так формируется четвёртый слой арестантов - изгои. Их пока не так много, но это лишь вопрос времени. Форт Норта превращается в типичную тюрьму с грязными развлечениями и унижениями слабых. До жополюбства ещё не дошло, но, что-то подсказывает мне, что это лишь вопрос времени. Сильные порабощают слабых, а когда речь заходит о психованном Нике..., - Лёха почесал голову. - Не повезло твоему другу. Ник его достанет.

- НАШ МАЛЫШЬ ПРЕДЛОЖИЛ МНЕ МАССАЖ СТУПНЕЙ!

- АХАХА-ХА-ХА!

- Не думай, что тебя это не коснётся. Ты - новенький, не успеешь оглянуться, как потянутся с заманчивыми предложениями: прятать в заднице наркоту, платить за безопасность и пресмыкаться перед большими дядями.

- И что делать?

- Подлизываться, платить или бить.

Через час принесли завтрак. В алюминиевой посудине плавали макароны с тушенкой - довольно сносно. Подкрепившись, я улёгся на кровать и попытался вздремнуть. Из отключки выводили периодические выкрики из соседней камеры, а вскоре дверь отворилась:

- Прогулка!

Заключенные выстроились напротив камер. Охранники поочередно открывали этажи и провожали группы зэков во двор, мы дожидались, пока уйдут первые четыре партии.

- Эй, бедолага! - крикнул мне мужик из камеры пятьсот девять.