— Беру!

Заплатив две тысячи, я добавил к своему и так уже забитому колчану пять осветительных палочек.

— Слушай! А где ты шмотки берешь?

— Раньше скупали то, что игроки выбиваю в квестах, и перепродавали с наценкой. Что-то под заказ делали у кузнеца, но сейчас перешли на оптовые закупки. Прибыль возросла почти на треть!

— Ого!

— Да! Появился новый поставщик, зовут Виктор. Продает шмотки в полтора раза дешевле, чем в среднем по рынку. Мы очень сильно сомневались в качестве, но всё-таки решились взять пробную партию и не пожалели. Шмот превосходный! Не знаю, как он умудряется держать такую цену, но с ним скоро вся лока работать будет!

— Интересно… а где он находится?

— На западе, пешком два дня пути. На дороге есть указатели, деревенька называется Вартичи, стоит на побережье моря или океана, фиг знает! Это достаточно далеко, и местность там высокогорная, но если будет возможность, советую не проходить мимо. Этот Виктор вообще очень интересный персонаж, дружелюбный и подвязки у него в каждом городе — полезный знакомый.

— Ладно. Удачной торговли!

— И тебе удачи, Вированый!

…. ……

Ворота Питера отворил незнакомый парень с копьем — свежая кровь партизан. Позволил пройти и уважительно или даже преданно кивнул. Не хотелось бы зазвездиться, но похоже я стал популярным.

Дорога из главных ворот стелилась метров на двести вперед, а потом расслаивалась на две части, предлагая сделать выбор. Направо — в неизведанную часть локации по направлению к клану быстрых ветров, или налево — назад к учебке.

Чтобы идти на разборки к Якушу, нужно было хотя бы иметь план, я же набросал всего парочку идей. Выбор очевиден — двигаю в учебку и разбираюсь с перечником, а по дороге придумываю, как прижать алчного козла.

Мыслям о Якуше времени так и не нашлось. Я не смог оторваться от размышлений о волшебном камне и возможности прикоснуться к чему-то магическому.

Бесшумные сапоги мяли зеленую траву вдоль песчаной дороги, в спину светило солнышко, пели птички. По мимо прекрасного дня удовольствие приносило и ощущение собственной значимости. Я больше не боялся шорохов диких зверюшек или шайки нубоватых пацанчиков со стрелами без наконечников. Могу предложить, что сейчас случайные прохожие предпочтут сами сойти с тропы, лишь бы не иметь дело с парнем в чушейке, как её обозвал Макс.

По дороге так никого и не встретил. Солнце висело вертикально над головой, когда за очередным холмом показался забор. Я до последнего сомневался, пережила ли учебка набег амазонок, и ни спалили ли её дотла, к счастью — нет. Дыры в выломанном и выгоревшем заборе заменили свежие стволы деревьев, из виднеющихся труб тянулись струйки дыма.

Я вошел через парадные ворота. На месте, где раньше стоял гостевой домик, кузнец с седым Александром укладывали бревно. Вокруг выросшего на полтора метра дома кружила детвора.

— Добрый день! — я поприветствовал работяг, проходя мимо.

Либо мужики не услышали, либо им было плевать, но ответа не последовало. Подходить и проверять причину я не стал, желания болтать не было, да и добраться до перечника хотелось уже сегодня.

Повариха Дарья будто и не помнила о ужасной трагедии. Напевая какую-то старинную хрень, толстушка работала черпаком. Задав вопрос про красный матовый камень, я получил встречный: «А не голоден ли ты, Мирон?». Понятно. Разговор мог иметь продолжение лишь после согласия отведать стряпню.

Похлёбка стоила все те же пять сотен и буквально сводила скулы от непередаваемого вкуса.

— Мирон, миленький! — квест не заставил себя долго ждать. — Сходи на полянку сожжённых камней, а? Найди перечник для меня? Я в долгу не останусь!

— Конечно схожу, теть Даша! А где она, полянка эта?

— У моря. Выйдешь из главных ворот и повернёшь налево, а там указатели подскажут дорогу.

…. ……

Поднимая пыль, я уже второй час шел по вымершей дороге. Выпустил вторую стрелу, чтобы разведать местность и понять насколько далеко я от цели.

Пейзажи пушистых холмов катились далеко к самому горизонту и лишь изредка разбавлялись зеркалами голубых озер и пиками окаменевших гор. Там, где объекты становились расплывчатыми и терялись в миражах собственного отражения, земля заканчивалась и переходила в бесконечную гладь. Если меня не обманывали глаза, то там начиналось море, и идти туда предстояло еще не один час. Про расстояние говорил и Светлов. С его слов, дорога займет два дня, а это означает как минимум то, что ночь я проведу под открытым небом. Или же мне повезет…

В спокойствие природы и витающее в воздухе умиротворение вторгся топот копыт и раздражающий писк. Оглянувшись, я увидел пару запряженных лошадей. За повозкой понимался трехметровый слой пыли.

Первая родившаяся мысль предложила прикончить кучера и всех кто находился в телеге, чтобы продолжить путь на собственном транспорте. Благо я не повелся на провокацию и заставил себя еще немного подумать.

Хрен знает, как в средневековье останавливают попутки, но других способов, кроме как вытянуть поперек дороги большой палец, я не знал. Сработало! Рулевой снизил скорость и остановился, опередив меня на два корпуса.

— Привет! — выкрикнул я, пробираясь сквозь поднятую пыль. — Я иду к морю! Вы, случайно, не подкинете меня?

— Добрый день, — кучером оказался коротышка с огромным пивным животом, на плечах которого висела кожаная дубленка, несмотря на температуру в восемнадцать градусов.

— Я иду к морю! Не подвезете?

— Я еду к Маяку, везу смотрителя на смену, — возчик кивнул через плечо. — Могу высадить тебя на развилке, стоить будет тысячу.

Я кивнул. Кучер покопался в своих мыслях, после чего сказал, что деньги списаны. Довольно забавно наблюдать за тем, как деревенский непись, что крутит самокрутки, используя газету и табак, ловко справляется с безналичными транзакциями. Это, как если бы бабушка, что стоит в очереди за пенсией, подсказала мне, как оптимизировать ява скрипт, чтобы увеличить производительность софта.

Деньги уплачены, можно занимать места. Я запрыгнул в телегу и оказался рядом с пацаном в черной кожаной куртке и бандане. Забитая татуировками рука оторвала от губ косяк.

— Йоу! — выдавил он на выдохе. — Дябнешь?

— Ты не непись, да?

— Ща докурю и буду, как непись, — чуваку понравилась собственная шутка и он похихикал, прикрывая рот.

— Что куришь?

— Попробуй! — он протянул косяк. — Знакомый ддшник из Старгорода угощает. Потрясная вещь!

— Нет, спасибо, — я жадно проводил взглядом вполне легальные кайфы. — Ты смотритель маяка?

— Ага.

— Серьезно? И что ты там делаешь?

— Поддерживаю огонь, чтобы проплывающие корабли не сели на мель или не врезались в рифы.

— И все? То есть ты реально сутками сидишь в башне и палишь костер?

— Ага, — очередная затяжка испепелила почти целый сантиметр косяка. Смотритель задержал дыхание, а потом процедил, сохраняя дым в лёгких. — Обожаю свою работу.

— А что в Тизере больше нечем заняться?

— Конечно есть! Но я же здесь не круглыми сутками работаю! В обычное время я, как и остальные, прокачиваюсь, барыжу шмотками и хожу в рейды. А раз в две недели беру что-то вроде отпуска на три дня, запасаюсь травушкой и балдею, глядя на разбивающиеся о скалы волны.

Телега набрала скорость. Скрип колеса сначала просто напрягал, а уже через полчаса превратился в дрель, что миллиметр за миллиметром дырявила череп, пробираясь к мозгу. Ромич, так представился попутчик, еще трижды предлагал разделить с ним курево, ссылаясь на то, что путь предстоит долгий, но я отказался.

…. ……

К вечеру телега остановилась перед развилкой. К вкопанному в землю бревну прибили две дощечки. На той, что показывала налево выцарапали: «Вартичи, Холм бессмертных, Маяк», а та, что указывала направо, сообщала: «Сад сожженных камней, Белая пристань, Ущелье гадюк».

— Будешь в этих краях, заходи! — крикнул Ромич с удаляющейся телеги. — Поболтаем!

К тому времени, как я закинул рюкзак за спину и примостил сверху лук, кучер уже потерялся в складках ландшафта, однако разрушающий нервные клетки скрип преследовал меня еще целую минуту.