Последние слова она произнесла, тщательно следя за произношением. Явно цитировала кого-то из тех приходивших «хилов».

Тоже мне повторюшка…

– Нам никто ни хрена не объяснял, – пробурчал я. – Запихнули в кузов бэтээра и повезли под присмотром автоматчиков в какой-то дурацкий замерзший лес.

Тут я оживился и, подскочив, зачастил:

– Прикинь, у них там посреди земель торчит высоченная башня, а вокруг нее самая настоящая зима. Представляешь, лежит снег, торчат белые деревья, холод, как на северном полюсе, а всего в паре метров проходит граница, где обычное лето. Натуральный дурдом. Я, когда увидел, думал, у меня крыша поехала и глюки начались.

– Ничего себе, – Анька пораженно открыла рот. – Правда, что ли? И вас туда завезли? Зачем?

Я опять откинулся на сбитое одеяло, облокотившись на него правой рукой.

– Да черт его знает. Нет, сначала все шло нормально. Даже не замерз никто, магия защищала и вела сквозь лес. А потом закрутился форменный беспредел. Сначала стало жутко холодно. Пробирало прямо до печенок, а одеты все… сама видишь как. Позже началось и вовсе сумасшествие. Мы забежали в какие-то здания из льда…

– Из льда? – удивилась девушка.

– Ну они так выглядели снаружи. Может, из чего еще. Да неважно… Главное, когда мы там оказались и рванули дальше, чтобы где-нибудь погреться, Сергей, Игорь и дядя Гена – они сначала с нами приехали, – все трое прямо на наших глазах превратились в ледяные статуи и разбились. Прикинь, как долбаные хрустальные вазы разбились. Полный аут.

– Обалдеть, – выдохнула Аня.

Начав говорить, я уже не мог остановиться и тараторил, стремясь выговориться.

– Ага, – поддакнул я. – Я тоже думал, что там сдохну. Потом как-то выбрались. Накрыло чем-то непонятным, равнодушием, что ли, не знаю, как толком объяснить. Короче, вышли оттуда. А снаружи, угадай кто? Те самые солдаты, которые перед этим дурдомом нас собирались пристрелить, если не зайдем в лес. Представляешь?

Девушка всплеснула руками.

– В вас хотели стрелять? Это же незаконно!

На моих губах заплясала саркастическая ухмылка.

– Ну да, конечно, будут эти сволочи беспокоиться о законе. Если еще не в курсе, здесь они и есть закон. Я про Холодный Предел, если не поняла.

– Да поняла я.

Устало проведя рукой по затылку, я окончил сумбурный рассказ категоричным заявлением:

– Короче, все они тут козлы конкретные. Людей мочат, как насекомых. И по-хорошему надо бы нам с тобой валить отсюда поскорее. Да боюсь, уже не выпустят, гады. И про магические способности, по ходу, наврали с три короба. Я до сих пор ни черта не чувствую. Хотя чуть не сдох в этом гребаном морозильнике.

По телу побежала нервная дрожь.

– Времени мало прошло, – заметила Анька.

Я вдруг на нее разозлился.

– Да какое к черту время? Ты что, не слышишь, что я тебе говорю? Там людей убивали, превращая их в натуральные ледышки.

Сказал и тут же осекся. Блин, что это со мной. Прямо как Полина заговорил. А точнее – завопил. Еще не хватало вести себя как плаксивая девчонка. Надо взять себя в руки.

Впрочем, Полину вряд ли можно назвать плаксивой. Такая скорее заставит реветь других, чем сама проронит хоть каплю слезы.

– Ладно, ты извини, что-то нервы ни к черту, – повинился я перед Анькой. – Просто люди умерли больно уж жутко. Вспоминаю, до сих пор мурашки по коже. Я ведь тоже думал, что так же грохнусь и останется от меня горка осколков насквозь промороженной плоти. Никому не пожелаю подобной участи…

Девушка печально кивнула.

– Знаешь, нам об этом не говорили, но мне кажется, не все с этого этажа выжили. Когда только проснулась, я приоткрывала дверь и видела, как на каталке кого-то везли к лифту. Не знаю, кто это был, но его полностью накрыли белой простыней. С головой.

Я непроизвольно вздрогнул. На ум моментально пришел мир, созданный ментальным магом с хирургами-маньяками.

Да… Нехило все завертелось. Такими темпами скоро окончательно спятим и будем весело хихикать, пускать слюни, валяясь в собственных испражнениях.

Полный аут…

За окном вдруг раскатисто громыхнуло. Да так громко, что оконные стекла задрожали.

Не тратя время на всякие восклицания, я ловко перекатился на другую сторону кровати, спрыгнул на пол и метнулся к окну. Пришлось наклоняться вбок и вытягивать шею, чтобы рассмотреть происходящее.

Внизу на парковке, видневшейся справа, уже вовсю шла перестрелка. Из двух серых микроавтобусов с одинаковыми зелеными наклейками на боку выскакивали люди с оружием наизготовку. Им противостояли охранники больницы и солдаты в знакомых белых комбезах.

На повороте в сторону магистрали полыхал огромный костер – все, что осталось от подорванной легковушки.

Треск автоматных очередей с четвертого этажа через стеклопакет напоминал стрекот кузнечиков в наступающих сумерках, и поэтому не казался чем-то опасным. Если бы не взрыв, мы вообще могли не обратить внимания на начавшееся нападение.

– Что там происходит? – рядом ткнулась Анька, ее глаза настолько расширились, что стали походить на два чайных блюдца.

Ничего не ответив, я молча стукнулся лбом о поверхность окна и медленно покрутил головой, разминая шею. Удивляться уже надоело. Наплевать на все, буду воспринимать происходящее как само собой разумеющееся.

– Видели, что творится на улице? – в комнату влетел Стас, на ходу подпрыгивая на одной ноге, пытаясь удержать слетевшие шлепанцы. – Рад, что ты в порядке, Вик. Знал, ты сможешь.

Последнюю фразу я не понял, но спрашивать, что имелось в виду, не стал. Он как ни в чем не бывало хлопнул меня по плечу и пристроился с другого бока, уставившись на творившееся внизу представление.

Нападающие, вооруженные крупными автоматическими винтовками, без устали вели обстрел занявших оборону боевиков клана Строгановых. Последним белая форма определенно не помогала, а скорее приносила вред своей излишней яркостью.

Вот так вот. Не будут выделываться. Снежинка у них, может, и крутая, но городской камуфляж сейчас им бы точно больше помог.

– Нафиг они надели эти лохмотья? Отсюда они похожи на здоровенные ходячие презервативы, – ругнулся Стас. – Они же как на ладони для врагов.

– Не гони, – осадил его я. – Прикид выглядит очень круто. Особенно вблизи. Но в бою это явно не помогает. В этом ты прав.

Нетерпеливо поерзав, устраиваясь поудобнее, Анька вдруг поинтересовалась:

– Тогда почему никто из них до сих пор не убит и даже, кажется, не ранен? В отличие от нападающих. Гляди, сколько у них уже людей неподвижно лежит на земле.

Я вытянул шею, пытаясь заглянуть еще дальше. К сожалению (или к счастью, тут уж как посмотреть), моя палата находилась не прямо над парковой, где развернулось сражение, а значительно дальше, что здорово мешало обзору.

– Может, перейдем в другую комнату или найдем другое окно? – предложил я.

Обсудить идею толком не вышло. События понеслись вскачь и стали слишком захватывающими, чтобы пропускать хоть секунду.

Со стороны дороги в поворот на больницу резко вписался темный автомобиль. Вильнул, обходя догорающие останки, сделал еще один разворот и резко остановился, точно напротив машин нападающих.

– «Ауди», – прошептал Стас, успевший рассмотреть известный всему миру символ из четверки соединенных колец. – R-8, наверное. Или другая спортивная модель.

– Да тихо ты! – с негодованием прошипела Анька, которой до марки приехавшего автомобиля не было никакого дела.

Враги не заставили себя долго ждать и с удовольствием переключились на столь удобно разместившуюся мишень.

На пришельца буквально обрушился дождь из свинца, грозя за мгновение превратить творение немецкого автопрома в решето вместе с находящимися внутри пассажирами.

Я даже дышать перестал, боясь пропустить хоть мгновение развернувшейся драмы. Ведь очевидно, что столь эффектно появившемуся наглецу сейчас настанет конец.

Но этого не произошло. Все случилось ровно наоборот. Выпущенный град пуль словно застывал в невидимом киселе, зависая в воздухе на пару мгновений, а потом падал на асфальт безвредными кусочками смятого металла.