— На тот случай, если ядра закончатся.

— А поменьше ничего нету?

Ким заглянул в бардачок:

— Не-а, только игрушки всякие.

Перегнувшись через сидение, я посмотрел сам. Нож, газовый баллончик, кастет…

— А это что?

— Выкидная дубинка! — Ким достал из бардачка резиновую палку.

— Её и возьму.

— Слабак.

— Ну-ну… Из твоего пистолета пальнёшь, так в больнице стёкла повылетают. Да и не воевать я туда иду.

— Зачем тогда про пушку спросил?

— Лишней не будет.

Истов Ким знал хорошо. Мы проехали по главной улице, и я мельком посмотрел на город. Из-за небольшого размера он выглядел более или менее цельным. Если взять Стольный, то там разброс уровня жизни — от земли до небес, а тут всё более или менее ровно. Во всяком случае я не заметил совсем уж нищенских кварталов или наоборот — элитных особняков. К больнице мы подъехали с заднего хода.

— Припаркуйся так, чтобы в случае чего можно было быстро свалить.

— Есть, босс!

— И так, чтобы вон за той дверью можно было последить.

Я показал на дверь с заднего хода и подключил восприятие. На ступеньках лежал камушек, чтобы подпирать дверь, рядом стояла жестяная банка из-под краски для окурков. Не прошло и пяти минут, как дверь открылась. На улицу вышли два мужика в зелёных халатах — санитары.

— Ну всё, я пошёл. Держи телефон неподалёку.

— Может мы всё-таки его в заложники возьмём? — Повернулся Ким ко мне.

— Может и возьмём, но для начала нужно понять, что к чему.

Ким хотел что-то добавить, но я открыл дверь и пошел по переулку вдоль забора. Свернул за угол и в три прыжка перескочил через забор. Территория не охранялась. Да куда там. Обычная городская больница. На воротах к заднему двору даже замка не было. Они закрывались обычной щеколдой. Но мне нужно было подобраться незамеченным. Чем позже меня заметят, тем позже будут искать.

Постоял за каким-то жестяным гаражом и понаблюдал за курцами. Навыки скрытности при дневном свете работали плохо, но работали. Как минимум я издавал меньше шума и чувствовал, где лучше затаиться, чтобы не сильно отсвечивать. От гаража перебежал к больнице, прижался к стене и вдоль стеночки пополз к заднему входу. Подобрался на расстояние пятнадцати метров и остановился. Идти дальше, значит высунуться из-за угла и попасться санитарам на глаза. Подождём.

Пока в сигаретах тлел табак, я послушал про сочную грудь медсестры из хирургии, а также узнал страшную тайну о ежемесячном перерасходе спирта, который по ночным сменам потягивали оба санитара. Вскоре они кинули бычки в банку и скрылись внутри.

Три быстрых шага, прыжок через клумбу, ручка двери. Автодоводчик почти сделал своё дело и защёлкнул замок, но я опередил его на полсекунды. Замер и перелил энергию в восприятие. Вернутся ли санитары, услышав, что дверь не защелкнулась? Нет. Шарканье ботинок удаляется.

Захожу внутрь и в тусклом свете лампочек чувствую себя почти в безопасности. В коридоре сложно разминуться с медперсоналом, но можно использовать размытие от блеклого света. Вторичные звенья скрытности подскажут, как держать голову, с какой скоростью идти и у какой стены держаться, чтобы сделать себя максимально безликим и при этом не выглядеть человеком, который нарочно прячется. Но это на крайний случай. А вообще я больше рассчитывал на восприятие. Намного безопаснее заранее знать: кто и где ходит, чем лишний раз рисковать.

Поднялся с первого на четвёртый, разглядывая схемы пожарных выходов. На четвёртом этаже схема отличалась. Палаты для пациентов стали меньше по размеру, но их было больше по количеству. Вероятно, на четвёртом этаже были не вип-палаты, но хотя бы индивидуальные, платные.

Из того, что я узнал про Лиса, мог предположить, что тот засунет отца в общую палату. Ненависти к папаше за пять лет ссылки накопилось достаточно. И всё же индивидуальная палата была проще в наблюдении. Поставил охранника возле двери и готово.

Поднялся с лестницы на этаж и удачно наткнулся на дверь с надписью «кладовая». Дождался, пока мимо проедет женщина с каталкой, и скользнул внутрь. Есть. На железном стеллаже нашёл халат и шапочку. Грязные и мятые, но что есть… Надеваю и смотрю по сторонам. Швабры, вёдра с надписями, ветошь на батарее. Не то. Собираюсь уходить и натыкаюсь взглядом на мусорное ведро. Опа! Использованный шприц, пустая ампула и жёлтая бумажка из врачебной тетради или журнала. Лучше, чем ничего.

Вышел из кладовой и пошёл по коридору. Притормозил на углу, чтобы не встретиться с разговаривающей по телефону медсестрой и посмотрел вдоль стены с палатами. Вот и он!

Мужик в костюме сидел на стуле рядом с палатой номер четыреста восемь и смотрел в стену напротив. Одарённый с оранжевой материей. Квадратная голова, полуприкрытые глаза, стрижка-площадка и наушник в ухе. Притопывает правой ногой. Были бы в этом мире развиты технологии также, как в моём, охранник залипал бы в интернете, а так его спасала музыка. Боюсь даже представить, как ему обрыдло сутками сидеть возле двери и следить за тем, как ничего не происходит. На этом, кстати, можно и сыграть.

Подойду, представлюсь дежурным врачом, покажу шприц и ампулу, которую предварительно наполнил водой. Вряд ли он станет задавать лишние вопросы.

Прохожу треть коридора и замедляюсь в промежутке между плафонами, чтобы пропустить медсестру. Нужно же было ей выйти именно сейчас. Идёт мимо и щурит глаза, пытаясь меня рассмотреть. Вторичные связи скрытности работают, но я же не невидимка, чёрт возьми!

— Здравствуйте! — Поворачиваюсь к ней и киваю.

Получилось неплохо. Вроде и не прячусь, но и, опустив голову, не позволил рассмотреть черты лица.

— Здрасте! — говорит медсестра, и мы расходимся.

Вторичная характеристика скрытность повышена до 9;

Общий объём материи увеличен до — 14,95 относительных единиц.

Тут уже и до охранника недалеко. Замечает меня боковым зрением и поворачивает голову, а я ускоряюсь, чтобы навалиться на него как можно неожиданнее:

— Я к господину Скову с уколом, — сую охраннику шприц и ампулу прямо под нос.

Поправляется в стуле и вытаскивает из ушей наушники. Я ему киваю, что бы это ни значило, и тянусь к ручке двери.

— Куда?!

— К господину Скову на укол, — повторяю и показываю шприц с ампулой.

— Ты мне ещё в рот его запихни! — Отмахивается и встаёт.

Здоровый. Весом за сотню, широкий в плечах, и встал легко. Часто такие бугаи похожи на раскачивающиеся на волнах лодки. Неповоротливые и медленные. Этот живенький для своего строения. Готов спорить, что основных звеньев ловкости там не меньше, чем силы, но разглядывать материю нету времени.

— Извините, — подхожу на шаг ближе к двери. — Могу войти?

— Что за препарат?

Серьёзно? Дядя, неужели ты в этом что-нибудь понимаешь? Я, конечно, тоже не понимаю, но фантазия работает:

— Бирпентазол, — вроде не слишком загнул.

— Ага, — кивает.

Ну, молодец, что сказать. Видимо, одобрил применение бирпен… что-то там … зола.

— А это…, — чешет репу. — Оказывает кардио?

— Простите?

— Ну это…, — лезет в карман. На свет показывается клочок бумаги, на котором что-то написано синей ручкой. — Кардиостимулирующее действие… оказывает?

— Конечно…, — вижу, как хмурится лицо, — нет! Конечно же, нет! Я знаю о противопоказаниях, не волнуйтесь!

— Откуда знаешь?! — Выпучивает глаза и смотрит по сторонам.

— Читал историю болезни, — замечаю, что мой ответ не удовлетворяет охранника. Похоже, они что-то скрывают от врачей. — И… приписку в истории болезни… её тоже видел.

— А-а-а! — Наконец-то успокаивается и присаживается на стул.

— Могу войти? — Показываю на дверь.

— Пожалуйста, — кивает, а в следующий миг меняется в лице и тянется к шприцу. — А где колпачок с иголки? Эй! Она ржавая!

Почти вошёл… Разжимаю руку. Шприц вместе с ампулой падают на пол. Охранник хватает меня, думая, что я буду убегать. Ну а куда мне убегать? Я в гости к Скову пришёл. Даю ему подержать свой локоть и прицеливаюсь с левой. Добавляю энергию в кулак и пробиваю с проникновением. Эдакий удар с толчком в конце, который приходится целиком на материю.