Обо всем этом велись речи на сходках, а Григорий XI лежал в это время в агонии. Прежде чем он отошел в вечность, отправились сенатор Гвидо де Прохинис, по происхождению провансалец, магистраты Капитолия, капитаны кварталов, многие духовные и почетные граждане к кардиналам в Санто-Спирито и изложили им настоятельные желания римского народа. Они объявили им, что для блага Италии безусловно необходимо на сей раз сделать папой римлянина или же итальянца, который бы сохранил резиденцию в Риме, снова поднял город и привел церковную область в благоустроение. Кардиналы обнадежили их добрыми заверениями и убеждали их пещися о спокойствии города для предотвращения народных смут. Вне себя от страха переносили уже ультрамонтаны свои драгоценности, золото, брильянты, облачение, книги и утварь в замок Ангела, которым командовал французский кастеллан. Возбуждение становилось лихорадочным. Едва ли когда с равной напряженностью ожидаема было кончина папы. Все сознавали, что момент кончины Григория XI послужит сигналом всемирно-исторического кризиса.
27 марта (1378 г.) по причащении Св. Тайн с растерзанным сердцем скончался он. Понтификат последнего и несчастнейшего из авиньонских пап был короткий и безрадостный; ничего, кроме борьбы с бурями; его моральные и физические страдания были одинаково велики. Скорби и недуги сделали Григория XI уже в 47 лет старцем. Усопший перенесен был ко Св. Петру, где отслужены были первые панихиды, а через день в церковь S.-Maria Nuova на форуме, которой он был кардинал и где желал покоиться. Рим сохранил к нему долгую признательность за возвращение Святого престола в город. Через 200 лет воздвигли ему правнуки в этой церкви великолепный надгробный монумент, увековечивающий его единственное славное деяние.
2. Возбужденность римлян. – Приготовления к конклаву. – Энергичное требование римлян, чтобы новый папа обязательно был римлянином или итальянцем. – Конклав. – Поведение римского народа во время оного. – Избрание архиепископа Бари. – Мнимый папа. – Смятение и бегство кардиналов. – Рим успокаивается. – Провозглашение Урбана VI папой, признание его и хиротония. – Неуместная провокация кардиналов Урбаном VI. – Начало раздвоения. – Иоанна Неаполитанская и Отгон Брауншвейгский. – Ультрамонтаны идут на Ананьи. – Гонорат граф Фунди. – Урбан VI в Тиволи. – Бретонская банда и схватка у ponte salaro. – Прокламация французских кардиналов против Урбана. – Посредничество трех итальянских кардиналов. – Энциклика ультрамонтанов. – Они избирают Климента VII в Фунди. – Урбан VI покинут в Риме. – Св. Катарина. – Избрание новых кардиналов в Риме. – Булла отлучения
После кончины Григория кардиналы послали за вождями республики; те поклялись в добросовестной охране и уважении свободы конклава. В народе происходило брожение. Носились разжигающие слухи. Молва гласила, будто архиепископ арльский, каммерарий церкви, занявший гарнизоном замок Ангела, призвал сообща с кардиналом де С. Евстафио британскую наемную банду. Магистрат стянул вследствие этого в город войска из Тиволи и Веллетри. Заняли все мосты и ворота, чтобы помешать бегству кардиналов и контр-минировать влияние провинциальных баронов. Наивлиятельнейшие аристократы подверглись даже изгнанию из Рима. И вот во время совершения кардиналами девятидневных заупокойных служб в S.-Maria Nuova беспрестанные депутации от города делали им представления об опасном положении Рима и настоятельно просили принять в уважение желания народа. Римляне начертали весьма сильную картину страданий Рима и Италии в авиньонскую эпоху, упадка города, полнейшего разорения учреждений и вотчин церкви, страшной анархии и истощенности городов и областей благодаря самоуправствам французских ректоров и тиранов бесконечных войн, несметных безвозвратно поглощенных ими сумм, злоупотреблений по всему внутреннему и внешнему церковному управлению вследствие непотизма и бессовестной корыстности иностранных пап. Они требовали в папы римлянина или итальянца, ибо такой лишь мог спасти Италию, Рим и церковь. Промемория эта, наряду с петициями флорентинцев, представляет неоспоримо ценный исторический документ для характеристики той эпохи.
Конклав должен был происходить в Ватикане. Ввиду возложения охраны его на городские власти, назначены были несколько капитанов кварталов и граждан охранителями его и к ним придан в виде custos'a епископ марсельский вместе с епископами Тиволи и Тоди. Учреждение это приняло присягу при вступлении в отправление своих обязанностей. Борго был оцеплен; милиции окружили Ватикан, между тем как кардиналы распорядились теперь перенесением в замок Ангела и церковных сокровищ. Блок и секира предостерегали у Св. Петра от нарушения спокойствия – и эти страшные военно-осадные мероприятия служили обстановкой выборов верховного христианского первопастыря.
Вечером 7 апреля кардиналы при звуках тромпетов вступили в зал конклава, где, согласно обычаю, устроена была из занавесей келия для каждого из них. Поднялась гроза; незадолго перед тем ударила молния в залу и в келий. Предсказывали беду. Народ приветствовал процессию с почтением, но восклицал: «Romano о Italiano lo volemo!» Кардиналы могли себе сказать, что избирать приходилось им при бряцании оружием и осажденными возбужденным народом. Конклав был бурным, но страх и ревность его сократили и осуществили комбинацию, немыслимую при данных условиях ни в каком ином месте, кроме Рима. Французы, которых предводителем был Роберт Женевский, протестовали против всякого выбора лимузинца. Церковь, так говорили они, имела достаточно таковых в лице Урбана V и Григория XI. Отвергнут был также и выбор римлянина, ибо слабый Тибальдески был слишком стар, честолюбивый Орсини слишком юн и сверх того породил бы римский выбор подозрение в том, что произведен был из страха. Из остальных двух итальянцев один был из неприятельской Флоренции, другой – из города тирана Бернабо. Во время совещания кардиналов вошли в конклав капитаны кварталов и еще раз угрожающе потребовали в папы римлянина или итальянца. Кардинал флорентийский отвечал им с твердостью.
Среди этого теснения лимузинцы предложили неаполитанца Варфоломея де Приниано, архиепископа Бари и вице-канцлера церкви, слывшего человеком беспорочным, ученым и осторожным и, как представитель дома Анжу, удовлетворявшим, казалось, обеим национальностям.
Первая подача голосов оказалась для него благоприятной. Время было после полуночи. Слышен был шум народа: кардиналы бодрствовали. Снизу долетали звуки стучавших об пол залы конклава копий. Горючие вещества собирались в кучи. Наутро 8 апреля народ пришел в нетерпение; колокола били набат. Вне себя от страха поспешили кардиналы к окончательным выборам, и снова всеми голосами, кроме Орсиниева, был избран папой архиепископ Бари. Домогавшийся же тиары юный кардинал Орсини вообще искал способ помешать выборам и подавал уже опасный совет выставить призрачного папу для выигрыша времени и покоя и для перенесения конклава в какое-либо иное место.
Оповещение выборов отложено было до после полудня; под предлогом дел церкви послали за избранником. Измученными сели за обеденную трапезу. Между тем пронесся ложный слух о том, что папа – кардинал Тибальдески. Немедленно разграбил народ его жилище, и раздались у Ватикана клики восторга: «Имеем римлянина!» Двери конклава были разломаны, воины нахлынули в залу воздать поклонение римлянину. Трепещущие кардиналы укрылись в смежную капеллу, но и она была разнесена; тогда в смертельном страхе представили они ревущей толпе римлянина – мнимого папу, лишь бы спастись самим. Маститый Тибальдески второпях облачен был в митру и мантию и очутился восседающим на папском престоле, между тем как ликующие римляне повергались к ногам его, лобызали ему руки и ноги и грозили задушить его поклонениями. Кардиналы тем временем благоразумно скрылись. Трепещущий мнимый папа сидел на троне, настоящий избранник дрожал, спрятанный в одной из камер дворца. Подагрик-старик избавился, наконец, из мучительного своего положения; отчаяние и срам исторгли у него громкое признание, что папа не он, а архиепископ Бари. Когда известен сделался грубый обмен, то народ воскликнул: «У нас нет римлянина! Смерть изменникам!» Забили в набат, и все взялись за оружие. Некоторые из кардиналов возвращены был на конклав силой; они с твердостью объявили об избрании папы Приниано. Безграничное смятение сделало возможным для них бегство; шестеро заперлись в замке Ангела, четверо бежали из города, прочие беспрепятственно разошлись по своим жилищам; один лишь Тибальдески остался со спрятанным архиепископом в Ватикане.
