Как только Адриан умер, немедленно начался раскол. Коллегия кардиналов была уже давно разделена на две партии, иерархическую и имперскую; но в Ананьи между ними был заключен договор, согласно которому обе партии должны были выбирать одного и того же кандидата. Тем не менее партии Адриана, предводительствуемой Бозо, племянником папы, удалось захватить в свои руки укрепленный дворец близ базилики Св. Петра, где и были устроены ею совещания. Менее сильная германская партия постаралась тогда найти поддержку у императорских послов, которые все еще оставались в Риме, и подкупом приобрела себе сторонников в сенате.

Для избрания папы было созвано в базилике Св. Петра собрание, в состав которого вошли кардиналы, императорские послы, духовенство, знать, народ и сенаторы; последние взяли на себя охрану собора и держали двери его запертыми. Прошло три дня, но соглашение все еще не было достигнуто. Тогда более сильная партия провозгласила 7 сентября папой канцлера Роланда Бандинелли, родом из Сиены.

Едва, однако, этот кандидат, отказывавшийся от избрания, был облачен в красную мантию, как кардинал Октавиан, глава германской партии, сорвал ее с его плеч. В след затем какой-то сенатор, негодуя, в свою очередь отнял мантию у Октавиана; но капеллан последнего сбегал за другой, и Октавиан второпях надел ее наизнанку. Как ни смешен был вид кардинала в подобном наряде, собранию уже было не до того, так как начался большой беспорядок. Стоявшие наготове толпы воинов с оружием в руках проникли в базилику Св. Петра, после чего партия Октавиана объявила его папой и была поддержана низшим духовенством, в особенности капитулом базилики Св. Петра, народом, большинством сенаторов и многими капитанами; был пропет Те Deum, и затем новый папа под именем Виктора IV был тотчас же торжественно отведен в Латеран.

Тем временем Роланд и его сторонники бежали в укрепленный Ватикан. Подкупленные сенаторы продержали их здесь взаперти в течение девяти дней и затем перевели в Транстеверин, где они были подвергнуты еще более строгому заключению. Через три дня они были освобождены отсюда Оддо Франджипане, который уже давно был известен как самый ревностный вассал церкви и враг республики. После этого в городе наступила реакция; в торжественной процессии при звоне колоколов, с развевающимися хоругвями Роланд проследовал по улицам Рима, но затем в сопровождении всех своих сторонников из духовенства, множества вооруженного народа и знати, коллегии судей и школы певчих немедленно покинул город и направился в Кампанью. Такими удивительными сценами удаления римлян из города осложнялось в то время избрание пап!

У подошвы Вольских гор, на окраине Понтийских болот, находится Нинфа; в то время это был небольшой город, теперь – христианская Помпея с почерневшими городскими стенами и баронским замком неприступного вида и с развалившимися церквями, сплошь увитыми плющом. Здесь 20 сентября был посвящен под именем Александра III один из самых могущественных пап, знаменитый противник императора Барбароссы. После посвящения Александр удалился в Террачину, на границу сицилийского государства, король которого не замедлил признать его папой. Некоторое время Октавиан имел в своих руках значительную часть города. Этот кардинал, происходивший из рода Кресцентиев и принадлежавший к фамилии графа Монтичелли, имел привлекательную наружность и отличался щедростью; поэтому он мог рассчитывать, что найдет в Риме большую поддержку. Префект города Петр, его родной племянник, Тебальди и Стефани, некоторые члены фамилии Гаэтани, Пьерлеоне и другие могущественные нобили были его сторонниками. Интересы сената, казалось, так же требовали тогда избрания папы из среды германской партии; что касается римского народа, то он никогда не заботился о том, который из пап законный, а лишь о том, который из них дает больше денег. Как римлянин, Октавиан был желательным для народа кандидатом. Низшее духовенство, находившееся со времени Арнольда во вражде с кардиналами, как сторонниками старых порядков, почти единогласно высказалось так же в пользу Октавиана. Напротив, среди высшего духовенства приверженцами Октавиана были только епископ ферентинский, епископ Тускуланский Имар, изменивший Роланду, аббат Субиако и четыре кардинала, из которых двое, Гвидо Кремонский и Иоанн, были главными виновниками провозглашения Октавиана папой. Кроме того, деятельное участие в избрании его принимали еще пфальцграф Оттон и Гвидо Бландрате. Охраняемый всеми ими, Октавиан покинул Рим, когда в нем началась неистовая реакция, и 4 октября в Фарфе был посвящен епископом Тускуланским в папский сан Под именем Виктора IV После того он удалился в Сеньи в Вольских горах. Таким о6разом, оба папы разместились в Кампаньи, один ввиду другого, так как из Сеньи можно было отчетливо видеть Ананьи, где проживал Александр.

Не подлежало сомнению, которого из двух претендентов император признает папой. Роланда, ревностного борца за папский абсолютизм, того заносчивого кардинала-легата, которого некогда хотел убить пфальцграф Оттон, или Октавиана, давнего соперника Адриана IV И тот, и другой апеллировали к христианскому миру, и Фридрих воспользовался этим случаем, чтобы выступить в роли защитника церкви. В письме, написанном из лагеря у Кремы, он сообщил «кардиналу Роланду», что приказывает ему явиться на собор, который будет созван в Павии. Свое право созвать собор Фридрих основывал на примере прежних и позднейших императоров. Но Александр III, уже отлучивший Октавиана от церкви, считал себя законным папой и отказался последовать приглашению, как несогласному с каноническими правилами. Собор состоялся в феврале 1160 г., вскоре после того, как геройски защищавшаяся Крема была взята и разорена Фридрихом. Уверенный в своей победе Октавиан явился на собор. Многие свидетели и во главе их капитул собора Св. Петра, затем огромное большинство римлян как духовного, так и светского звания высказались в пользу Октавиана, и собор, находившийся вполне под влиянием императора, постановил 11 февраля решение, согласно которому Виктор IV был признан законным папой, после чего император почтил его торжественным принесением присяги. Что касается Роланда, то он как государственный изменник и еретик был отлучен от церкви; деятельные сношения его партии с Сицилией, Миланом, Брешией и Пьяченцей могли быть легко доказаны.

Так же мужественно, как Григорий VII, вступил Александр III в борьбу со страшным врагом. Борьба велась за независимость церкви, которую Фридрих решил подчинить собору своих епископов и своей имперской власти. На карту были поставлены все приобретения, достигнутые Григорием и Каликстом. В этой второй великой борьбе многое из прежнего было снова пережито самим Римом, хотя условия его существования были уже совершенно иные, чем прежде. Но тогда как Григорий VII находил своих союзников на почве религиозного фанатизма, в возмущении патарии, в могуществе женщины, преданной церкви, и в политике узурпатора, папству надлежало теперь во имя независимости искать поддержки у городов, которые мужественно боролись за нее. 2 марта, в четверг на Пасху, в соборе Ананьи Александр отлучил императора от церкви; это отлучение уже ничего другого более не означало, кроме объявления войны. Полагая, что усиление могущества Фридриха должно внушать опасение христианским государям, Александр отправил к ним легатов в надежде, что некоторые из этих государей, исходя из таких опасений, признают его папой: эти расчеты не обманули Александра. Поощряя так же ломбардцев к восстанию, он в своих отношениях к республикам действовал, однако, с большой осмотрительностью. Обстоятельство, крайне благоприятное для Александра, заключалось в том, что император был всецело занят жестокой войной с Миланом. В то время как Виктор IV следовал за Фридрихом вместе с его двором, Александру удалось с помощью сицилийцев подчинить своей власти Лациум. Число приверженцев Александра росло даже в изменчивом Риме, так как антипапа не возвращался сюда. Вновь избранные сенаторы объявили себя сторонниками Александра, и затем Франджипани удалось повести дело так, что в июне 1161 г. Александр даже получил возможность вступить в Рим, где им после того была освящена церковь S.-Maria Nova близ замка этой фамилии, у арки Тита. Но уже спустя 14 дней Александр покинул ненадежный город, считая себя более безопасным в Пренесте и в Ферентино.