Давний противник Григория, вполне понимавший политические условия того времени, Виберт, неизбежно должен был принять как антипапа самое деятельное участие в борьбе. Это был полтинник опасный, каким Кадал не мог быть. Человек знатного происхождения, образованный, одаренный государственным умом, честолюбивый Виберт давно мечтал о тиаре, надеясь отнять ее у Григория. Теперь Виберт достиг своего избрания, но посвящение и власть могли быть получены им только в базилике Св. Петра. Покинув Бриксен, Виберт немедленно направился в Ломбардию, а Генрих, назначивший свой поход в Италию на следующий год, пошел против саксов. В октябре на Эльстере Генрих был побежден в кровавой битве, но в то же время избавился от своего врага, так как Рудольф был убит. Прошла зима, и весной 1081 г. Генрих с войском спустился с Альп, чтобы наказать своего римского противника.

Этот момент является поворотным пунктом в истории Генриха и Григория. Прилив, вознесший Григория на высоту, сменился отливом, и для Григория наступили времена, когда несчастие стало преследовать его в Риме; затем последовали падение Григория и смерть его в изгнании. Но изумительный гений Григория сказался во всей своей яркости и на закате дней этого человека, когда одинокая звезда его величественно опустилась за горизонт истории, скрывшись в безбрежном море прошлого.

Борьба между обоими ожесточенными противниками, императором и папой, длившаяся многие годы, происходила в самом Риме и составила в его существовании особую эпоху, которая сопровождалась полным разорением города. Эта замечательная война из-за Рима в противоположность тем, которые происходили раньше, не была ознаменована никакими героическими событиями, так как она велась очень небольшими силами. Тем не менее важное значение самой борьбы, удивительная судьба короля, осаждавшего Рим, и нравственное величие папы, защищавшего осажденный город, придают этой борьбе исключительный интерес. Генрих IV, Григорий VII, Роберт Гюискар и великая маркграфиня были действующими лицами этой трагедии.

С лета 1080 г. Виберт оставался в Равенне и собирал здесь войска, между тем как Григорий прилагал все свои старания к тому, чтобы возбудить против него крестовый поход. Норманны, однако, изменили папе. Гюискар, правда, уклонился от союза с Генрихом, но увещаниям папы так же не последовал, так как готовился к походу в Грецию, чтобы восстановить на византийском троне самозванца Михаила Дука. Этот замысел лишал папу необходимой для него в то время помощи норманнов; но, вынужденный обстоятельствами, Григорий не мог не одобрить его. Что касается Иордана Капуанского, то он принял сторону Генриха. Таким образом, единственным союзником Григория оставалась Матильда. Тем не менее приближение врага не лишило Григория его мужества; по примеру Велизария он решил защищаться от нападения, оставаясь за стенами Рима. Когда Рудольф пал, Григорию настойчиво советовали примириться с Генрихом, указывая, что на поддержку Германии нет никакой надежды, что сопротивление графини Матильды, по мнению ее вассалов, есть не больше как одно безумие. Но Григорий не поддался на эти советы и потребовал от германцев, чтобы они выбрали нового короля и при этом напомнил, что король, который будет избран ими, должен быть покорным вассалом церкви. Генрих вступил в Италию весною 1081 г. В Германии все еще продолжалась междоусобная война; но приверженцы Генриха были достаточно сильны для того, чтобы одолеть римскую партию. Три года ужасной борьбы, которую Генрих вел как воин и политик, сделали этого человека, богато одаренного от природы, вполне мужественным. На этот раз он явился в Италию, чтоб отомстить за свой позор в Каноссе, добиться императорской короны и заставить папство снова служить имперской власти. В страстной борьбе Генрих провел еще целых три года; но из тез целей, к которым он стремился, были достигнуты только две первые: папство, освобожденное гением Григория из-под ига имперской власти, сохранило навсегда свою независимость от этой власти.

В Равенне Генрих надеялся усилить свое войско и привлечь на свою сторону Гюискара; эта надежда, однако, не оправдалась. Хитрый герцог, не внимая одинаково и просьбам Григория, уже в Пасху 1081 г. отплыл в Дураццо. Тогда Генрих возложил на себя итальянскую корону и созвал в Павии собор, на котором Виберт был провозглашен папой под именем Климента III. Затем, не встречая на пути никаких преград со стороны маркграфини Матильды, Генрих двинулся на Рим.

22 мая Генрих расположился лагерем на Нероновом поле, и Григорий имел случай убедиться при этом, как были предусмотрительны его предшественники, воздвигшие укрепленный город Леонину. Норманны, тосканцы и городская милиция охраняли стены Леонины; зато в самом Риме королевская партия была слаба и не имела предводителя. Со времени Тотилы Рим ни разу не подвергался такой продолжительной осаде, к которой Генрих намерен был теперь приступить. Но силы его были недостаточны, и первый поход не дал никаких результатов. Генрих призвал в свой лагерь римлян, принадлежавших некогда к партии Кадала и Бенцо; некоторые ландграфы, и в частности Тускуланские, перешли на сторону Генриха. Он учредил свой сенат или курию и назначил придворных должностных лиц, новых судей и нового префекта. Все это было целесообразно, так как усиливало партию короля. Но Рим остался верен папе и на предложения Генриха ответил отказом. На Пасхе в лагере была устроена процессия, и Генрих принял в ней участие, надев на себя корону. При виде этой процессии сторонники папы могли торжествовать: императорская корона и папская тиара, которыми король и его ставленник-папа так страстно желали овладеть, хранились в базилике Св. Петра, остававшейся недоступной для осаждавших город. Спустя 40 дней Генрих снял свой лагерь и направился в Тоскану. Бессильный враг на этот раз должен был ограничиться лишь одной угрозой своему противнику.

Города Пиза, Лукка и Сиена, бывшие тогда в цветущем состоянии, воспользовались случаем освободиться из-под власти маркграфини и получили императорские декреты, благодаря которым их гражданская независимость возросла еще более. Только одна Флоренция оказала Генриху сопротивление и выдержала осаду. В Равенне, в которой король проводил зиму, к нему явился посол императора Алексея. Теснимый Гюискаром, император просил Генриха о помощи и в надежде получить ее возможно скорее послал королю большую сумму денег. Между Генрихом и императором был заключен договор. Получение византийских денег оказалось вполне своевременным, так как победить Рим, по-видимому, было легче золотом, чем мечом. Весной 1083 г. судьба оказалась, однако, все так же неблагосклонной для короля. Сторонники папы по-прежнему мужественно защищали Леонину; пролом в стене не послужил на пользу осаждающим; пожар в базилике Св. Петра, изменнически подожженной, был так же вскоре прекращен. Генриху пришлось снова отступить в Кампанью; он миновал Соракте, с большим трудом переправился через Тибр и 17 марта остановился в Фарфе.

Подчиненное непосредственно имперской власти, это аббатство явилось для Генриха превосходной точкой опоры в Сабине. Фарфские монахи вели постоянную борьбу с Кресцентиями из рода Октавиана (Кресцентий, сын Октавиана и Рогаты, был отцом Иоанна, Гвидо, Ченчия и Рустика) и к папам относились враждебно, так как последние стремились отнять у аббатства его независимость, которая была исстари дарована ему императорскими декретами. Аббат Бернард остался верен Генриху; почтив приезд своего верховного властителя подобающими празднествами, аббат затем помог ему провиантом и деньгами.

Свой поход в Сабину Генрих совершил с той целью, чтобы оградить себя здесь от нападений маркграфини и быть ближе к Лациуму, в котором via Latina охранялась Тускуланскими графами, затем он занял Тиволи и сделал его резиденцией нового папы который должен был продолжать осаду Рима и в то же время поддерживать возмущение на соседней норманнской территории. В отсутствие Роберта его врагам удалось поднять восстание в итальянских провинциях, принадлежавших этому герцогу. Подпав под иго норманских пиратов, лангобарды испытывали те же бедствия как и англосаксы под тиранической властью Вильгельма – Завоевателя.