Немедленно вслед за истечением юбилейного года над Римом разразилась страшнейшая из когда-либо бывших анархия. Правление новых сенаторов Петра Счиарра и Иордана, сына Пончелла, было бессильное; аристократия не уважала никаких законов, нанимала на жалованье разбойников и брави и наполняла злодеяниями город и страну. Иордан покинул Капитолий после произведенного на один из его замков нападения, и властью овладел Лука Савелли, прогнавший папского викария Понцио Перотти. Не существовало никакого более правительства; республика казалась распавшейся. Папа находился в безвыходном положении. 2 ноября 1351 г. назначил он, правда, сенаторами пфальцграфа Бертольда Орсини и Петра, сына Иордана Колонна, однако вскоре затем дал разрешение Тринадцати, сделанным народом в бедствии его регентами, устроить управление городом по их благоусмотрению. Римляне утомлены были двувластием сенаторов, которые, постоянно будучи выбираемы из обеих партий, преследовали выгоды лишь своей партии. Неоднократно требовали они в сенаторы себе иностранцев, по примеру таковых же со времен Бранкалеоне, зачастую правосудно правивших Римом. Климент VI охотно внял их жалобам; вопрос, каким способом дать прочное устройство городу, ниспровергнуть ли старую систему, делать ли сенаторами, вместо римских магнатов, иноземцев, должна ли Капитолийская республика быть аристократической или демократической, подвергнут был серьезному обследованию в Авиньоне. Папа учредил конгрегацию из четырех кардиналов для решения этого вопроса об устройстве Рима. Один из них обратился за советом к Петрарке, и римский почетный гражданин и друг Колы подал его в двух дошедших до нас письмах. Основные его положения остались те же, какие были до падения трибуна; напротив, злополучие Рима усматривал он в непрерывной власти правительствующих родов, и единственное спасение – в исключении аристократии изо всех общественных должностей, как то состоялось во Флоренции. Он вспоминал о борьбе плебеев с патрициями в Древнем Риме; подобно тому как народ добился консулата в то время, так требовал он и для современных ему римлян такого же права замещать пополанами сенат. Он советовал кардиналам дать демократическую организацию Риму. Вырвите, так говорил он им, у знати все эту зачумляющую тиранию; даруйте Plebs Romana не одну лишь часть общественных должностей, но отымите этот постоянно наихудшим образом отправляемый сенат от недостойных обладателей, ибо если бы даже они были добрыми людьми и римскими гражданами, чем никогда не были, то и тогда пользовались бы лишь половинным на то правом; теперь же деяния их такого рода, что не только вполне недостойны высшей магистратуры, но и города, который они разрушают, и корпорации граждан, которую угнетают. Взгляд Петрарки заслуживает серьезного внимания. Почитая римских аристократов за пришлых иноземцев, он выражал тем лишь историческое происхождение и контраст феодализма к латинскому характеру. Это на самом деле было германским институтом, пересаженным на латинскую почву путем нашествия. Борьба итальянского горожанства в республиках против ленной аристократии, являвшейся почти повсеместно с германским происхождением, проистекала, таким образом, из туземного и национального антагонизма, и демократы по-прежнему все еще выводили свою свободу из древнеримского гражданского права. В эпоху Петрарки повсюду почти одержана была победа латинским началом над германским феодализмом, да и поныне Италия есть всецело демократическая страна, в которой рознь между аристократией и гражданством весьма невелика.

Тем временем народ римский, ободренный благосклонным настроением папы, возобновил борьбу с аристократией и распорядился сам. Благомыслящие граждане собрались 26 декабря 1351 г. в Санта Мария Маджиоре и порешили там вручить власть пожилому и уважаемому плебею. Толпой проследовали они перед домом Иоанна Черрони и повели его на Капитолий. Лука Савелли бежал из сенаторского дворца: колокол созывал на парламент; граждане явились без оружия, бароны – вооруженные. С криками требовал народ Черрони в ректоры города, и тогда же состоялось водворение плебея на Капитолий и инвеститура его викарием от имени папы. Так и этот переворот совершился бескровно, делом одной минуты. Климент VI, вполне самоудовлетворенный, пожелал римлянам благополучия и послал им в подарок 14 000 гульденов золотом. Он утвердил Иоанна Черрони сенатором и капитаном, даже продолжил срок его правления до Рождества 1353 г. Никогда не состояли римляне в более дружественных отношениях к папам, как во время удаления последних в Авиньон.

Вернулось спокойствие; правление Черрони напоминало, казалось, первое время трибуна без его гениальных идей и фантастических деяний. И теперь снова префект отказал в покорности и породил тусцийскую войну, ибо, по падении Колы, Иоанн де Вико снова сделался тираном Тусции. Вспомогательные войска флорентинцев, дружина Патримониума под начальством папского капитана Николы делла Серра и римские фаланги под предводительством Иордана Орсини расположились станом перед Витербо. Однако они ничего не достигли, а лишь с позором вскоре разошлись. Уже 19 августа 1352 г. совершился въезд тирана де Вико в Орвието, где народ вручил ему пожизненную синьорию.

Неудачность тусцийской войны поколебала престиж Иоанна Черрони; его окружали заговоры; тот же деятельнейший враг трибуна, Лука Савелли, подкопался под его правление, и конец Колы ожидал и его преемника. Обессиленный и усталый, объявил он в начале сентября парламенту, что бремя должности стало для него невыносимо; это породило смуты и смятение, так что Черрони тотчас бежал из Рима. Маститый пополан слыл за одного из честнейших людей, но не постеснялся увезти городскую казну. Подобно Коле, отправился он в Абруццы, приют преступников, бандитов и отшельников; там приобрел замок, в котором и заперся. Так пало народное правление в Риме во второй раз. С оговоркой о папском утверждении провозгласили себя теперь сенаторами пфальцграф Бертольд Орсини и Стефанелло Колонна; но папа их не признал, а викарий его подверг их, как хищников церковного имущества, отлучению. Помимо сего, наступила вакантность Святого престола. 6 декабря 1352 г. скончался в Авиньоне Климент VI после десятилетнего, с царственным блеском проведенного понтификата со славой щедрого, расточительного, любящего искусства и науки государя, но не праведника. Пышность двора его в Авиньоне, где он громадными пристройками расширил папский дворец, была царственная, как вся его манера, но курия исполнена сладострастных пороков, между тем как великие размеры папства все более стушевывались под давлением Франции. Климент VI приобрел папам Авиньон, к чему они стремились, чтобы повелевать там как независимым монархам. Прекрасное это приобретение явилось желанным плодом неурядиц в неаполитанской монархии. Кардиналы, назначенные судить признаваемую светом виновной королеву Иоанну, побеждены были красноречивыми слезами и прелестями прекрасной грешницы и оправдали ее. Они попрали долг правосудия и исполнили долг благодарности к памяти пресветлого деда королевы, бывшего самым горячим другом церкви. 12 июня 1348 г. продала Иоанна Авиньон папе ранее еще окончательного своего оправдания за поразительно малую цену 80 000 гульденов золотом; продажа могла, таким образом, иметь вид подарка или даже подкупа. Бесхарактерная королева, упрочившись на неаполитанском своем троне, неоднократно протестовала против себя самой; она называла себя обманутой по несовершеннолетию, по слабости пола и по многоразличным интригам; преемники ее подымали подобные же протесты, но папы остались при законном владении Авиньоном. Климент VI отныне мог, как государь, жить в своем собственном, ему принадлежащем городе, да и на самом деле не владел никакой другой собственностью, где бы мог обрести верное убежище. Перед смертью видел он возмущение всей церковной области. Пеполи в Болонье, Манфреди в Фаэнце, Франческо Орделаффи в Форли, Иоанн Габриэлли в Губбио стояли во всеоружии, и в это самое время префект города властвовал от Орвието до самого Рима. Саму Болонью Пеполи, вероломно взятый в плен папским графом Асторгием да Дурафорте, из мести и нужды продал архиепископу миланскому, тому самому Иоанну Висконти, который некогда принял кардинальский пурпур от лжепапы при Иоанне XXII. Честолюбивый тиран, которому повиновались Ломбардия и большая часть Пьемонта, мог теперь бросать из Болоньи жадные взоры на Тоскану, причем Климент VI оказался вынужден преобразить свою буллу отлучения в инвеституру и продать Висконти за ежегодный оброк викариат Болоньи.