Дипломы Альберика так же, как это делалось и раньше, помечены годом соответственного понтификата; но на папской монете при Альберике уже чеканится его имя, как прежде чеканилось имя императора. О полноте власти Альберика не менее свидетельствуют также судебные акты. Судебные разбирательства обыкновенно происходили в Латеране или в Ватикане в присутствии папы, императора или их уполномоченных; но с той поры как светская власть была отнята у пап Альбериком, высшая судебная инстанция была передана государю Рима. Как и раньше, суд и теперь происходил в различных местах, но важной характерной чертой для нового порядка было то, что Альберик сделал местом судебного разбирательства также и свой собственный дворец. Этот дворец был на Авентине, и в нем родился Альберик, но жил он в via Lata, у церкви Апостолов, вероятно, на том месте, где ныне стоит дворец Колонна, которые ведут свой род от Альберика. Эту часть города мы уже отметили как самую замечательную; это был аристократический и самый оживленный квартал города, окруженный величественными развалинами терм Константина и форума Траяна; он включал в себя via Lata верхнюю часть нынешнего Корсо.

В одном из дошедших до нас актов мы находим уизания на случай судебного разбирательства во дворце Альберика. 17 августа 942 г. явился к нему на суд по спорному делу своего монастыря аббат Лев из Субиако; судьями курии Альберика были следующие лица: Марин, епископ Полимарциума и библиотекарь, примицерий Николай, секундицерий Георгий, аркарий Андрей, сакелларий, протоскриниарий апостольского престола, и затем наиболее знатные люди того времени: Бенедикт, прозванный Кампанино (что означает граф Катаньи) и несомненно родственник Альберика, Калолео, герцог Григорий де Каннапара, вестарарий Феофилакт, супериста Иоанн, Димитрий, сын Мелиоза, Балдуин, Франко, Григорий Авентинский, Бенедикт из Флумине, Бенедикт де Леоне де Ата, герцог Адриан, Бенедикт, сын Сергия, и другие. Таким образом, существовали два класса судей; к первому принадлежали судьи прежнего состава: министры папского двора, прелаты, которые вскоре после Альберика стали называться judices ordinarii. Римский государь оставил, следовательно, неизмененным состав суда с этой стороны. Второй класс, так же как и прежде, составляли знатные люди Рима, но теперь они уже входили в состав суда как лица, принадлежащие ко двору государя. Они являлись на суде в роли шеффенов; это нередко было для них тягостной повинностью, так как постоянных шеффенов, в смысле франкских скабинов или позднейших judices dativi, тогда еще не существовало. Таким образом «optimiti» или являлись действительными судьями, или присутствовали в качестве boni homines.

Летописцы того времени не отмечают у Альберика ни одного из тех пороков, в которых они обвиняют его мать, Марозию, и короля Гуго, и если они недовольны Альбериком, то лишь постольку, поскольку он лишил папу светской власти, держал его как пленника и по отношению к церкви казался тираном. Люди, принадлежавшие к партии германской имперской власти, считали Альберика узурпатором; но в отношении к императорской власти владычество Альберика ни в каком случае не могло считаться узурпацией, так как этой власти уже не существовало, а король Италии не имел никаких прав на Рим. Если при Григории II, когда правил законный император, римляне, сохраняя традиции республики и исходя из права избрания императора, переменили форму правления и возложили верховную власть на папу, то тем более они могли считать это право принадлежащим им тогда, когда не было никакого императора. Рим не был принесен ни Пипином, ни Карлом в дар папам, а подчинился им добровольно. Каролингская имперская конституция, которой признавалась верховная власть папы над страной, утратила свою силу с падением империи, и римляне вернули себе свое исконное право, не заботясь о том, что права папы на город узаконивались временем и еще более тысячами славных деяний пап, так как новый Рим был созданием церкви. Так же, как раньше римляне избирали папу, они избрали теперь государя и перенесли на него светскую власть, признанную некогда за папой.

Вынужденный обстоятельствами быть осторожным, Альберик удовольствовался господством над городом и принадлежавшей последнему областью, поскольку она была действительно в его власти. Не ослепляя себя никакими заносчивыми честобивыми помыслами, Альберик ограничился скромным, но прекрасным титулом «государя и сенатора всех римлян». Чтобы достигнуть сана римского императора, Альберику надлежало бы раньше завладеть короной лангобардского государства, но, вместо того чтобы вступать из-за нее в рискованную борьбу с Гуго, Альберик мудро удовольствовался своим господством в Риме, и город в долгое правление этого государя пользовался полной безопасностью и внутренним спокойствием, едва ли когда-либо в другой раз выпадавшими на долю Рима.

Можно было предвидеть, что Гуго пожелает отомстить за свое поражение. В 933 г. он с войском подошел к Риму, горя нетерпением наказать город, вернуть себе права, которые, по его мнению, давал ему брак с Марозией, и добиться императорской короны. Но осада города, несмотря на то что попытки взять приступом стены производились ежедневно, оказалась неудачной, и Гуго вынужден был отступить и довольствоваться опустошением окрестностей города. В 936 г. Гуго вновь явился перед городом, но и в этот раз также неудачно. В его войске появилась чума, и он, наконец, был вынужден заключить при посредстве Одона Клюнийского мир с Альбериком. Имея в виду усыпить осторожность своего непобедимого пасынка, Гуго решил выдать за него замуж свою дочь Альду, но обманулся сам, так как Альберик принял свою невесту и дал в Риме убежище возмутившимся вассалам Гуго, но его самого не допустил в город. Брак с Альдой состоялся потому, что надежды Альберика получить руку греческой принцессы не сбылись. По словам сорактского летописца, Альберик отправил послом в Константинополь Бенедикта из Кампаньи и приготовил свой дворец к приему невесты, но, говорит далее летописец, этот брак не состоялся. Без сомнения, Альберик искал сближения с греческим двором, желая получить признание своего сана со стороны этого двора и имея в виду придать себе внешний блеск таким высоким родством. С падением Западной империи византийский император снова стал внушать опасения. Успехи греков все более приближали их к Риму, и восточные императоры никогда не переставали считать себя законными римскими императорами. Союз с ними мог бы служить поддержкой Альберику в его борьбе с Гуго; но византийцы намерены были заключить этот союз только при условии, чтобы повелитель Рима был подчинен им как патриций. Время этих переговоров с Византией нам неизвестно точно так же, как мало известно, в чем они заключались. Мы знаем только, что Альберик добивался благосклонности императора Романа и принудил папу признать за византийским патриархом Феофилактом, сыном императора, право ношения паллия и распространения этого права на всех преемников патриарха независимо от особого на каждый раз разрешения папы. Этот образ действий, несогласный с каноническими законами, дает нам понять, какова была политика Альберика, но не доказывает, что последний ставил себе задачей снова подчинить Рим игу греков. Причиной неудачи переговоров скорее были интриги Гуго и нежелание самого Альберика изменить Риму.

Ограниченный в своем правлении одними церковными делами, папа Иоанн XI умер в январе 936 г. после 5 лет бесцветного существования под бдительным надзором своего брата. Тогда папская тиара была возложена властителем Рима на бенедиктинского монаха. Уступчивый Лев VII был вполне подходящим для Альберика папой, и с отказом последнего от светской власти между тем и другим не могло быть недоразумений. С затаенным вздохом Лев называет своего покровителя и тирана милосердным Альбериком, своим духовным сыном и достославным государем римлян. Летописец Флодоард посвятил этому папе несколько стихов в знак своей признательности за то, что был им дружественно принят. В этих стихах автор прославляет папу как человека благочестивого, стремящегося к божественному и презирающего земное, но ни одним словом не упоминает об Альберике. Таким образом то, что делалось по необходимости, возводилось в добродетель.