В силу договора в Мельфи Николай и Гильдебранд привели с собой в Рим отряд норманнов. Графы тускуланские, пренестские и сабинские были немедленно усмирены, а антипапа был во второй раз подвергнут осаде в Галерии. Этот замок, находившийся в 15 милях от Рима, возле via Clodia, у реки Арроне, в диоцезе Сильва Кандида, был раньше domus culta папы Захарии и находился во власти графов с XI века как их наследственное достояние. Граф Герард, защищавший в этом замке Бенедикта X, был одним из самых могущественных маленьких тиранов в римской Тусции, стоял во главе партии, враждебной Гильдебранду, и был отлучен от церкви несколькими папами, в том числе так же и Николаем. Гергард сначала мужественно защищался в своем замке, но затем, после нескольких штурмов, принужден был выдать антипапу. Стоя на стене, Бенедикт X вступил в переговоры; тридцать римских вельмож поручились ему за его личную безопасность, и тогда он направился в Рим, где поселился в доме своей матери возле S.-Maria Maggiore. Собор, на котором Гильдебранд, чтобы свергнуть Бенедикта, пустил в ход свое искусство действовать интригами, снова низложил Бенедикта, лишил его священнического сана и осудил на пожизненное заключение в монастыре Св. Агнессы возле Рима.

Таким образом, расколу был положен конец, и сопротивление знати было сломлено. Отныне Риму грозил норманнский меч, находившийся невдалеке от него. Как только такое положение вещей было понято римской знатью, она, не колеблясь, перешла на сторону германского двора, раздраженного и избирательным декретом, и самовольной отдачей норманнам земель в ленное владение. Казалось, права германской короны и права города Рима были одинаково нарушены. Интересы обеих сторон слились в общей борьбе с новым папством, и с той поры Рим на целые века разделился на партию императорскую и партию папскую, Гильдебранд собрал под своим знаменем всех приверженцев реформы, но партия противников ее была многочисленнее. К этой партии принадлежали графы Тускула и Галерии, графы Сеньи и Чеккано, потомки Кресцентиев, прежних врагов Тускуланских графов, почти все капитаны Тусции и Лациума, городская знать, предводительствуемая буйным Ченчием, сыном префекта Стефана, и наконец отчасти само духовенство, во главе которого стал кардинал церкви Св. Климента Гуго Кандид, эльзасец по рождению. Сближение с Германией и возникший вскоре после того великий раскол в церкви дали возможность римской знати иметь временно перевес; многие из римских вельмож были германского происхождения и потому держали сторону императора; другие, хотя и были латинского происхождения, но боролись с господством папы над городом Римом не менее горячо. Затем папы в их борьбе с магнатами имели сравнительно мало шансов на успех еще потому, что сами они, по своему происхождению, уже давно не принадлежали к знатным римским фамилиям, не могли, следовательно, найти в них никакой опоры и были таким образом вынуждены для подчинения города своей власти прибегнуть к содействию ненавистных чужеземцев-норманнов.

27 июля 1061 г. Николай II умер во Флоренции, и катастрофа стала неизбежной. Враги реформы, тесно сплотившись, решили отомстить норманнам за их поход, во время которого было разрушено несколько замков, принадлежащих знати далее отменить избирательный декрет и восстановить патрициат. Графы Кампаньи и городские магнаты, Ченчий со своими братьями, сыновья Барунция, Ченчий и Роман, Берицо и другие, кардинал Гуго и несколько епископов собрались в Риме на совещание и постановили предоставить юному королю Генриху патрициат и обычные права по отношению к избранию папы. Таким образом, политика противников нового папства была консервативной и антинациональной. Они отправили к королю знаки патрициата: зеленую хламиду, митру, перстень и диадему и, ссылаясь в то же время на избирательной декрет Николая II, ставивший необходимым условием избрания папы соучастие Генриха, приглашали его дать Риму папу. Поощряемые канцлером Вибертом, многие ломбардские епископы и послы Милана так же присоединились к римлянам и уговаривали императрицу не поступаться коронным правами своего сына. Заветное желание этих епископов заключалось в том, чтобы папа происходил из Ломбардии, этого, по их словам, рая Италии, и был решительным противником безбрачия духовенства.

Волнения, вызванные реформой, нигде не достигали таких размеров, как в Милане. Этот богатый торговый город своим пышным блеском превосходил тогда все другие города, а в политическом отношении затмил на некоторое время даже Рим. Настоящей социальной борьбы в Риме еще не было, между тем как в Милане уже создались и сильный класс горожан, и республиканский строй. Миланские, архиепископы упорно боролись с единовластием папства уже в предыдущие века и, претендуя на право короновать королей Италии, тем самым ставили себя в положение как бы соперников пап, которые возлагали на этих королей императорскую корону. Миланское духовенство было чудовищно богато и его было так же «много, как песку на берегу морском». Декреты, вводившие реформу, вызвали особенно большое негодование именно в Милане, где церковные места покупались знатью и большинство священников имело жен. Но, с другой стороны, распущенность высшего духовенства была причиной того, что демократический класс народа, наоборот, горячо стоял за реформу; эти раздоры по вопросам церкви получили тем более острый характер, что вопросы церкви были в то же время вопросы политические и социальные.

Преемник Гериберта, Гвидон Велатский, занявший место архиепископа в 1045 г., ненавистный для партии реформистов как императорская креатура, сосредоточил вокруг себя всех приверженцев старых порядков. Партия реформы, которой было дано название pataria, удалось, напротив, найти своих руководителей в лице некоторых магнатов. Во главе народа стали, один за другим, братья Ландульф и Эрлембальд, происходившие из знатной фамилии Котта; наряду ними как проповедник выступил так же фанатик диакон Ариальд. Эти люди завязали с Гильдебрандом самые тесные отношения; таким образом, Милан так же, как Рим, распался на две партии, из которых одна держала сторону императора и мирилась с беззаконием, царившим в церкви, другая – была на стороне папы и настойчиво требовала самой строгой реформы. Правда, вначале, когда Николай II в 1059 г. послал в Милан легатом Дамиани и епископа Луккского Ансельма di Badagio, миланца по рождению, архиепископ Гвидон принужден был покориться соборным постановлениям, но примирение это оказалось непрочным; между партиями снова произошел раздор, и со смертью Николая II как в Риме, так и в Милане наступила смута. Таким образом, к римлянам, желавшим избрать папой человека, враждебного Гильдебранду, примкнула императорская партия в Ломбардии. Со своей стороны римские приверженцы реформы послали к германскому двору кардинала Стефана; он, однако, не был принят при дворе и вернулся в Рим, не достигнув никаких результатов. Тогда Гильдебранд смело решил порвать все связи с германским двором и 1 октября 1061 г. созвал кардиналов, которыми, согласно новому избирательному закону, был избран в папы Ансельм, епископ Луккский. Этот энергичный прелат, хотя и был одним из учредителей патарии, тем не менее сохранял с германским двором свои старые хорошие отношения; поэтому Гильдебранд мог надеяться, что ему удастся при посредстве луккского епископа прийти к какому-нибудь благоприятному соглашению с двором. Избрание Ансельма не противоречило бы декрету Николая, если бы затем было получено от короля согласие на это избрание; но такого согласия не было дано, и потому действия Гильдербранда получили значение открытого возмущения против королевской власти. Продолжительный раскол церкви и кровавые гражданские войны неизбежно должны были последовать за этим смелым шагом. Ансельм луккский был возведен на папский престол под именем Александра II при помощи войска Ричарда Капуанского. Аббат Дезидерий убедил этого государя проводить нового папу в Рим, где Гильдебранда поддерживали некоторые магнаты, как то: Лев де Бенедикто, Ченчий Франджипане и Иоанн Бразут. Проникнуть в Латеран Ансельму, однако, удалось только ночью, окольным путем и после серьезной битвы с сторонниками императора.