Злой рок постиг, однако, Стефана уже осенью того же 897 г. Поругание, совершенное над телом Формоза, возмутило друзей последнего и всех благомыслящих римлян; германская партия воспрянула духом и подняла народ. Преступный Стефан был схвачен, заключен в тюрьму и там удавлен. Немного лет спустя апостольский престол занял Сергий, друг Стефана и злейший враг Формоза: он воздвиг Стефану памятник в базилике Св. Петра; надпись на памятнике, гласящая о низвержении и смерти Стефана, свидетельствует о том, что ненависть к Формозу и тогда все еще жила.

В сентябре или в октябре 897 г. место Стефана заступил Роман, человек неизвестного происхождения; спустя четыре месяца он умер. О преемнике Романа, Феодоре I, сообщается, что он был сын Фотия и в то же время римлянин; правление этого папы продолжалось всего двадцать дней. К числу его немногих деяний, которые могут быть поставлены ему в заслугу, относится торжественное погребение тела Формоза. Тело это было найдено рыбаками в Тибре; останки человека, не находившего покоя ни при жизни, ни по смерти, были отнесены в базилику Св. Петра, и набожные люди рассказывали, что лики святых в капелле, когда тело было внесено в нее, благоговейно склонились. Соборным решением Феодор также вернул сан тем духовным, которые были рукоположены Формозом. Таким образом, при Феодоре власть снова перешла к партии, против которой шел Стефан; правда, аристократы, принадлежавшие к другой партии, пытались после вскоре последовавшей смерти Феодора вернуть себе власть, но безуспешно. При содействии маркграфа Адальберта Тусцийского они уже тогда провозгласили папой могущественного кардинала Сергия; тем не менее партия Формоза взяла веру, и Сергий, изгнанный из города так же, как и его приверженцы, должен был опять бежать в Тусцию.

При обстоятельствах, оставшихся для нас неизвестными, весной или летом 897 г. был посвящен в папы Иоанн IX, бенедиктинец и кардинал-диакон. Он происходил из германского рода и был сыном Рампоальда из Тибура. Два года управления этого папы свидетельствуют о его сдержанности и уме. Глубокое молчание истории города за это время нарушается двумя соборами Иоанна, акты которых со хранились. Недолгое управление Романа и Феодора помешало им вернуть церкви чистоту, утраченную ею со времени ужасного собора Стефана.

Иоанн IX, рукоположенный Формозом, созвал собор в базилике Св. Петра Епископы и пресвитеры, подписавшие постановления собора Стефана, были также приглашены; они стали утверждать, что подписывались только по принуждению пали в ноги папе и молили о пощаде. Тогда им было объявлено прощение, но надругавшиеся над могилой сергианцы (они оставались в Тусции, готовые к бою, и выжидали только удобного случая напасть на Рим) были снова отлучены от церкви. Акты собора Стефана были преданы проклятию, и даже (читаем мы с изумлением) признано было необходимым на будущее время воспретить всякий суд над мертвым. Собор блестяще восстановил добрую память о Формозе, признал его избрание в папы законным и утвердил совершенные им рукоположения.

Десятым постановлением того же собора было определено, что посвящение вновь избранного папы отныне должно происходить всегда в присутствии императорских легатов. Кровавые распри, сопровождавшие избрание Иоанна и его предшественников, привели к необходимости признать это условие даже тогда, когда императорская власть стала одним призраком. С другой стороны, причиной такого решения были отчасти также дружественные отношения между Иоанном IX и Ламбертом. Положение Рима заставляло Иоанна искать поддержки в императорской власти, и он желал восстановления ее, предвидя, что без поддержки со стороны этой власти папство погибнет. И положение это должно было быть действительно ужасно, если Иоанн был вынужден издать подобный декрет. С удалением Арнульфа власть Ламберта в Италии никем не оспаривалась; не видя опасности в своем сопернике Беренгаре, Ламберт надеялся, что ему удастся спокойно достигнуть императорской власти. Иоанн прилагал все старания поддержать эти надежды; на том же соборе он признал Ламберта императором и предупредительно пояснил Ламберту и итальянцам, что помазание, совершенное Формозом над «варваром» Арнульфом, должно быть признано недействительным, так как оно было вынужденным. Взоры Иоанна уже не были обращены больше ни на Германию, где Арнульф боролся со смертью, ни на Францию, которая раздиралась смутой; в блестящем Ламберте Иоанн видел единственный залог мира и безопасности.

Иоанн и Ламберт имели свидание в том же 898 г. в Равенне, где Иоанн созвал собор из 74 епископов. Этот собор был важен, так как на нем было принято несколько постановлений, относившихся к императорской власти. В силу этих постановлений каждый римлянин получал право апеллировать к императору и искать у него правосудия; всякий, кто препятствовал римлянину пользоваться этим правом и тем наносил ущерб его имуществу, объявлялся подлежащим императорскому суду. Таким образом предстояло учредить императорский суд в защиту слабых от посягательств на них сильных, и есть основание предполагать, что император снова назначил в Рим своего уполномоченного. Далее, был возобновлен договор с церковью, заключенный еще Гвидо. Было подтверждено, что церковные владения и Рим составляют государство и папе принадлежит в нем верховная власть. Ламберт обещал вернуть церкви незаконно отнятые у нее патримонии и защищать также папу против римлян, осужденных на изгнание. На том же самом соборе папа указывал, что провинции, которые ему пришлось на пути в Равенну видеть собственными глазами, совершенно разорены; он жаловался также, что мятежники не позволяют его людям рубить лес, необходимый для постройки обрушившейся Латеранской базилика, и что доходы церкви истощены так, что нередко случается, что нечем уплатить жалованье духовенству и служащим при дворе папы и не из чего подать милостыню бедным. Так низко и так быстро пало римское государство, тогда как всего только 40 лет тому назад папы еще расходовали миллионы из своих средств на возведение новых городов, называя их, как Помпей и Адриан, своим именем.

Мужественный Ламберт с полной искренностью заключил мир с Римом и восстановил в нем императорскую власть достойным образом. Столь же чистосердечно хотя и по необходимости, старался и папа поддержать Ламберта в его императорском сане. Живое участие вызывают в нас усилия этих двух людей внести порядок в хаос, царивший в Италии, освободить ее от всякого иноземного вмешательства и впервые в границах ее создать независимую империю. Этот период покоя, которым наслаждалась тогда несчастная страна, казалось, нес в себе залог лучшего будущего, и юный император был преисполнен смелых надежд. Но несчастный случай нарушил этот прекрасный сон.

Из Равенны Ламберт направился к верховьям По в поля Маренго, или Маринка, покрытые в те времена лесами. Охотясь здесь, император упал с лошади и разбился, а с ним погибли и надежды Италии. Несчастный юноша с душой рыцаря и героя умер на полях, которые 900 лет спустя были прославлены великой битвой. Некоторыми лицами высказывалось тогда предположение, что Ламберт погиб от руки Гуго, мстившего за смерть своего отца, графа Магинфреда Миланского, которого Ламберт приказал казнить, но такое предположение было основано только на одних слухах.

Неожиданная смерть Ламберта изменила положение Италии. Беренгар тотчас же отправился из Вероны в Павию, чтобы овладеть ломбардским королевством, па некоторое время счастье улыбнулось Беренгару: часть знати признала его королем, а по смерти императора Арнульфа в ноябре 899 г. он уже мог не опасаться вооруженного вмешательства германцев. Тем не менее Беренгару, хотя он и обеспечил себя дружбой с Адальбертом Тусцийским и заключил договор с удрученной горем матерью Ламберта, не удалось достигнуть желанной цели. Гвидо и Ламберт очень скоро получили императорскую корону, но, похищенные смертью, также скоро утратили ее; между тем Беренгар, несмотря на долгие годы своих стараний, не мог добиться того, чтобы получить императорский сан. Для Беренгара в этом отношении оказались бесполезными даже такие благоприятные условия, как устранение Ламберта и Арнульфа и получение им самим королевства Италии. Это непонятное обстоятельство объясняется тем, что уже в 899 г. произошло первое вторжение венгров в Верхнюю Италию, и в том же самом году Людовик Прованский выступил претендентом на императорский престол.