По другую сторону Пантеона уже Аноним Эйнзидельнский отмечает монастырь S – Maria in Minervium, т. е. на развалинах древнего храма Минервы, а в Graphia говорится: «Рядом с Пантеоном находится храм Минервы Халкидской». Неподалеку отсюда стояла триумфальная арка, считавшаяся аркой Камилла, почему и местность эта называлась также Gamigliano. Одна очень древняя улица, находившая здесь, была прозвана ad duos amantes, и это прозвание перешло также и на монастырь S.-Salvator. Возле находилось Iseum, и среди его развалин еще стояли прекрасные группы Нила и Тибра, находящиеся в настоящее время в Ватикане. К счастью, они сохранились так же, как и статуя Марфорио.

Мы отметим еще одну триумфальную арку возле церкви Св. Марка, часто упоминаемую в Средние века. Она называлась аркой «окаменелой руки – arcus manus саrneae» и стояла при входе в улицу Macell de'Corvi (воронов рынок), существующую в настоящее время. Основательно или нет, некоторые считают самое название улицы искажением слов «manus carnea». Вероятно, здесь стояло изображение руки как знак находившейся тут когорты; предание же говорит, что это была рука палача который при Диоклетиане подверг мучениям благочестивую Люцину и за то был превращен в камень.

О состоянии театра Помпея нам ничего не известно, но он отмечен как театр или храм. Его развалины, как и других древние здание в этой местности, были настолько значительны, что окружающий квартал уже в X веке назывался Parione – именем, которым еще в настоящее время называется VI округ Рима. Эту же местность называли также по имени большой древней урны, обращавшей на себя внимание народа. О цирке Фламиния еще упоминается вскользь, и позднее он снова отмечается под именем «золотой крепости». Театру Марцелла дается в документах его древнее название, хотя народ уже называл его Antonini. По берегу реки мы находим известный нам Ripa Graeca впереди церкви S.-Maria in Cosmedin и древнюю Marmorata.

В одном замечательном документе 1018 г., относящемся к епископству Порто, юрисдикции которого подлежали тогда остров Тибра и Транстеверин, приведены существовавшие в то время названия некоторых мостов через Тибр. В этом документе описаны границы епархии Порто, причем исходным пунктом взят «разрушенный мост, где течет вода»; затем граница ведется «вдоль стены Транстеверинского города, к Септимианским воротам и к воротам Св. Панкратия»; далее, в Кампаньи через реку Арроне, к маяку у моря, и назад в Рим по середине реки к разрушенному мосту близ Marmorata, к мосту S.-Maria, к мосту евреев, по середине реки и прямо к вышеназванному разрушенному мосту, самому близкому к католическим церквям в Транстеверине, S.-Maria, S.-Chrysogonus и S.-Caecilia, монастырю Св. Панкратия и монастырю Свв. Космы и Дамиана. Из этого описания заключить следующее: разрушенный мост, с которого начато описание границы, продолженной затем через Септимианские ворота вдоль Транстеверинской стены, есть современный ponte Sisto; второй разрушенный мост, который существовал близ Marmorata, можно видеть в настоящее время у Авентина; в Средние века этот мост назывался ponte Probi, или Theodosii in Riparmea (ripa marmorea); современный ponte Rotto, цепной мост, назывался в то время p. S.-Mariae, по имени близ стоявшей церкви; наконец, нынешний мост quatro Capi (некогда Fabricii) назывался мостом иудеев, так как возле него жили евреи. У Палатинского моста возвышаются, недалеко друг от друга, три замечательных здания.: храм Fortunae Virilis, круглый храм Весты и полуразрушенная башня, которую называли домом Пилата, Кресцентия и даже Коло ди Риенцо. Храм Fortunae Virilis, псевдопериптер ионического стиля, хорошо сохранившийся, величественного и прекрасного вида, был воздвигнут, вероятно, еще во времена республики. По преданию, это святилище Сервия Туллия было превращено в церковь уже при Иоанне VIII; позднее она была посвящена Марии Египетской, прекрасной грешнице, искупившей свои заблуждения в пустыне, и теперь храм называется S.-Maria Egiziaca. Стоящий против него храм Весты, называвшийся в позднейшие годы Средних веков templum Sibyllae, обращен в неизвестное для нас время также в церковь, которая называется S.-Stefano delle Carrozze или, по имени одной иконы S.-Maria del Sole. О так называемом доме Пилата мы будем говорить дальше. Все эти три здания вместе с мостом и церковью S.-Maria in Cosmedin делают эту часть Рима одной из самых привлекательных.

Такова наша Graphia Рима X века. Мы видим, что Марсово Поле в то время было уже значительно застроено, холмы Квиринал, Виминал и Эсквилин были заселены по-прежнему, а у городских стен тянулись, как и теперь, поля и виноградники. Целий, на котором в течение веков сохранялась древняя дорога Caput Atricae, и Авентин, по-видимому, были особенно густо застроены и имели много улиц; местность вокруг Форума была также обитаема; Субурра все еще сохранялась. Самым блестящим кварталом была, однако, via Lata. Транстеверин был, вероятно, также хорошо заселен. Наконец, постройкой Леонины, так называемого «Портика святого Петра», воздвигнутой Львом IV в ватиканском Борго, было положено основание новой городской колонии.

В истории папства одиннадцатый век был одним из самых замечательных. Такого поразительного контраста между глубоким упадком власти и затем неожиданным ее подъемом мы нигде не встречаем. С прекращением династии Оттонов Рим оказался в условиях, сходных с теми, в которых он был, когда прекратилось существование империи Каролингов. Папская власть постепенно утрачивала свое нравственное и политическое значение, а город в то же время не переставал прилагать усилия к тому, чтобы освободиться от этой власти навсегда. Усилия города оказались, однако, тщетными, и папская власть сохранилась в нем. Эта власть, как начало несокрушимое, враждебное муниципальному развитию, могла быть подавлена только временно, но не окончательно, и с помощью сторонних сил она постоянно восстанавливалась. В Риме не существовало такого гражданского элемента, который мог бы явиться основоначалом светского правопорядка. И в самом Риме, и в областях, примыкавших к городу, по-прежнему были только могущественные представители знатных фамилий, ленные вассалы церкви; они похищали у пап их власть и затем оспаривали ее друг у друга. В качестве патрициев они господствовали над Римом в первую половину XI века, назначали пап из своей среды и сделали Святой престол родовым достоянием. Папство пало так низко, что, казалось, наступили снова времена самых развратных древних императоров. Но затем последовала замечательная реакция, и римская церковь с изумительной быстротой достигла всемирного могущества.

Наступлению такого переворота существенным образом содействовали те условия, в которых находился Рим, так как из него именно исходили ближайшие стимулы, вызывавшие более или менее широкое общественное движение. Постоянная связь Рима с императорами и папами, даже те события, которые происходили в ограниченных пределах городских стен, борьба города против светской власти церкви, притеснения, которым подвергала пап римская знать, беспомощность пап и необходимость для них постоянной и бдительной обороны, – все это было причиной более или менее отдаленных последствий и широких политических комбинаций, Можно даже утверждать, что история папства не шла бы по тому пути, которым она развивалась до Григория VII и после него, если бы город Рим не вел постоянной борьбы против духовного управления.