8 апреля 998 г. аббат Фарфы был привлечен к суду пресвитерами церкви Св. Евстахия в Риме: пресвитеры требовали, чтобы им были отданы принадлежавшие аббатству церкви Св. Марии и Св. Бенедикта в термах Александра, утверждая, что монастырь Фарфа издавна платил им дань за эти церкви. Обычный римский суд, состоявший из императорских и папских судей, был созван у дверей церкви Св. Петра, неподалеку от S.-Maria in turn. Император назначил своим заместителем и председателем архидиакона императорского дворца, а шеффеном – префекта города, пфальцграфа Иоанна; остальными шеффенами были двое дворцовых судей, первый дефензор и аркарий, а со стороны папы трое judices dativi Аббат Гуго отказался, однако, следовать началам римского права и принять защиту римского адвоката, утверждая, что аббатство всегда было под покровительством лангобардского закона. Он ссылался далее на свое германское происхождение указывал, что права германцев признаются в Риме со времени конституции Лотаря, Это привело председателя в раздражение; он схватил Гуго за рясу, не отпускал его и принудил занять место рядом с собой. Благодаря, однако, расположению императора Гуго получил возможность съездить в Фарфу, чтобы привезти оттуда своего собственного лангобардского адвоката. Через три дня Гуго явился назад с монастырским стряпчим Губертом и предъявил грамоту Лотаря и удостоверение папы Пасхалия. Согласно этим документам, Фарфа так же, как и другие монастыри франкского государства, подлежала действию только лангобардского права. При этом Гуго объявил, что он готов доказать подлинность предъявленных документов и присягой, и поединком, и свидетелями. Противная партия отклонила эти доказательства и пыталась воспрепятствовать применению лангобардского закона; но председатель принудил ее подчиниться этому закону. Пресвитерам-истцам был дан адвокатом Бенедикт, сын Стефана с рынка, помещавшегося у театра Марцелла, и адвокат немедленно сформулировал жалобу на аббата. За полным отсутствием лангобардских судей председатель, недолго думая, прибег к такому приему: он назначил судьей самого монастырского адвоката Губерта, заставив его дать клятву в том, что он будет судить по правде. Лишенный таким образом своего адвоката, аббат Гуго запротестовал против такого назначения, но председатель дал ему в защитники одного сабинянина. Последний был совершенно незнаком с судопроизводством и не знал, что следует ему говорить на суде; поэтому Губерту, ставшему уже судьей или шеффеном, было разрешено сначала обучить новичка предстоящему делу. Лангобардский судья, согласно лангобардскому праву, настаивал на том, чтобы обвиняемая сторона принесла присягу в том, что Фарфа уже в течение 40 лет владеет спорными церквями. Но пресвитеры возражали против такой присяги, желая по римскому праву доказать с помощью свидетелей, что Фарфа уплачивала дань церкви Св. Евстафия в течение 40 лет. Спрошенные поодиночке свидетели дали противоречивые показания и потому были признаны ложными; когда же пресвитеры отклонили и принесение присяги, их жалоба была отвергнута и сами они признаны неправыми, а спорные церкви были оставлены за монастырем. По судебному обычаю того времени при этом поступали так: судья брал из рук обвиненной стороны ее прошение, в котором излагалась жалоба, или, если дело шло о подлоге, подделанную грамоту, делал ножом крест на этом документе и передавал его выигравшей стороне; последняя же должна была хранить его как оправдательный акт, который в случае надобности мог быть всегда предъявлен. В то же время было воспрещено также возобновлять возбужденную пресвитерами жалобу под страхом уплаты штрафа в 10 фунтов золота, из которых одна половина должна была поступать в пользу императорского дворца, а другая – в пользу монастыря. При крайней неустойчивости гражданских основ одни и те же процессы обыкновенно повторялись бесконечное число раз и иногда тянулись с невероятным упорством целое столетие, возобновляясь, как только какая-нибудь из спорящих сторон находилась в более благоприятных условиях, в силу ли возможности подкупить судей или вследствие смены правящей власти, и таким образом получала надежду добиться осуществления своих притязаний.

Акты описанного процесса были занесены в протокол, подписаны судьями и стряпчими и вручены аббату; именно этот протокол мы находим в регестах Фарфы, и он свидетельствует нам, как наивно и быстро совершалось в ту эпоху судопроизводство и как оно в то же время было осложнено и запутано правовыми порядками различных национальностей. Шаткость правосудия не имела границ; обману и подкупу были широко раскрыты двери; поэтому мы можем судить, насколько закон служил гражданину и колону действительной защитой.

Римское placitum дает нам случай сказать несколько слов о судопроизводстве в Риме при Оттоне III. Излагая процесс Фарфы, мы видели, что существовало два класса судей: Palatini и Dativi. С первыми мы уже знакомы, это были семь папских министров, существовавшие начиная с VIII века. После восстановления империи эти судьи по-прежнему составляли обычный папский суд по гражданским делам Но по мере того как Латеран получал значение императорского дворца, Judices Palatini становились вместе и императорскими судьями и назначались в качестве шеффенов столько же императорами, сколько и папами. Особые условия, в которых находился Рим и которые заключались в том, что город имел своим верховным властителем императора, а местным государем папу, создали это исключительное смешение обеих властей, имевших в судопроизводстве одних и тех же общих представителей. Примицерий и секундицерий, аркарий и саккелларий, протоскриниарий, первый дефензор и админикулатор считались вместе с тем и императорскими сановниками. Времена, когда эти папские министры были римскими тиранами, миновали; древняя чиновная иерархия была нарушена и Каролингами, и папами; но Judices Palatini сохранились и под председательством примицерия составляли высшую коллегию римских сановников. Руководя выборами папы, они также устанавливали церемониал коронования императора; подобно тому, как семь Латеранских епископов совершали посвящение в папы, так семь дворцовых судей окружали императора и принимали непосредственное участие в его короновании. Примицерий и секундицерий считались государственными канцлерами; как в процессиях они вели папу, так точно при торжественных церемониях они шли по обеим сторонам императора. Образуя постоянную высшую судебную коллегию императорского и папского дворца, семь Judices Palatini назывались также и Judices Ordinarii. Происходившие в Риме перевороты не касались судебных полномочий этих лиц, и мы видели, что Альберик обращался к их содействию точно так же, как император и папа. Напротив, прежние duces утратили свою судебную власть. Еще в конституции Лотаря 824 г. duces упоминаются наряду с judices, но при Оттонах им уже не принадлежала судебная власть. Римское судопроизводство подверглось некоторым изменениям еще при Карле Великом; судебная власть военных и гражданских чинов, установленная законами византийских времен, уже не существовала при франках, уступив место более свободным германским учреждениям, поскольку они сказались в институте шеффенов. Таким образом с средины X века мы и в Риме находим Judices Dativi, и о них с 961 г. очень часто упоминается в грамотах; а в Равенне эти Judices Dativi известны уже с 838 г.

В чем заключалась сущность этой категории судей, все еще недостаточно выяснено; соответственно своему имени (Dativi), их «давала» в качестве шеффенов высшая власть – император, папа, патриций, а в провинциальных городах – графы. Этих судей справедливо считали институтом германского происхождения и приравнивали их к скабинам – постоянным франкским шеффенам, которые избирались под надзором графа из свободных поселян местности или судебного округа в качестве людей, сведущих в законах. Такие шеффены должны были принимать участие в суде и постановлять судебное решение. Из документов мы узнаем, что в Верхней Италии Dativus назывался по имени того города, в котором он был судьей, и что этот сан считался присвоенным навсегда лицу, имевшему его, и признавался этим лицом даже после его смерти. Относительно Рима остается недоказанным, что в избрании Judices Dativi участвовал также и народ; по-видимому, их «давал» всегда только император или папа; поэтому они не были, как в Верхней Италии, городскими общинными шеффенами, а иногда могли даже называться дворцовыми судьями. В качестве Judices Dativi являются и высшие светские сановники; так Феофилакт именуется «консул и Dativus Judex»; Иоанн – «префект, пфальцграф и Dativus Judex». Но встречаются также и не имеющие какого-либо другого сана Judicis Dativi; адвокат монастыря Фарфы, Губерет, назывался также Dativus с того момента, как он был сделан судьей.