Возвращаясь из Лиона, папа в июне 1275 г. виделся в Бокере с королем Кастильским; после долгого сопротивления Альфонс отказался от своих претензий. С Рудольфом Григорий встретился в Лозанне, и здесь римский король возобновил 20 и 21 октября свои лионские обещания, причем обсужден был также вопрос о замужестве его дочери Клеменции с Карлом Мартеллом, племянником Карла Анжуйского. Заключение мира с империей решено было утвердить торжественным актом перед императорским коронованием в Риме, а последнее было назначено на 2 февраля 1276 г. Дипломы Рудольфа только повторяли или подтверждали выданные Оттоном IV и Фридрихом II акты. Если бы их признание было единственным плодом истребительных войн, продолжавшихся полстолетия, то ничто не могло бы служить более сильным обвинением против бессилия или безумия человеческого рода. Но с результатами борьбы Гогенштауфенов было то же, что и с результатами борьбы за инвеституру они были другие и имели более духовный характер, чем те, которые были написаны на пергаменте.

Григорий X возвратился примиренным в Италию, где он надеялся скоро короновать нового главу империи. 18 декабря он прибыл во Флоренцию. Так как этот город был под интердиктом, то папа не должен бы был его посещать; но сделавшаяся непроездной Арно принудила его к этому, и он оказался в необходимости разрешить Флоренцию от интердикта на то время, пока он останется в ней. Он благословил собравшийся народ, как солнечный луч, промелькнул через город, но как только оставил позади себя его ворота, так снова поднял руку для проклятия и оттолкнул флорентинцев во тьму – странная сцена в настоящем средневековом духе! Достигнув Ареццо, папа заболел и, к несчастью для Святого престола, умер уже 10 января 1276 г. Первосвященничество Григория X было коротко, счастливо и богато содержанием; он блещет, как Тит своего времени. Хотя он и не мог вполне закончить заключение конкордата с империей, но практическое вступление в него было уже готово. Благородный успех был наградой благородной деятельности.

Все оплакивали потерю одного из самых лучших пап, за исключением не расположенного к нему короля Карла. Последний старался провести выбор такого папы который был бы его орудием, и отчасти достиг своей цели, хотя три следовавшие за Григорием X незначительные папы все один за другим скоро умерли. 21 января 1276 г. в Ареццо был выбран Петр из Тарантезы в Савойе, архиепископ лионский а с 1275 г. бывший кардиналом-епископом Остии, – первый доминиканец, сделавшийся папой. Он поспешил в Рим, где 23 февраля получил посвящение, приняв имя Иннокентия V Как усердный слуга Карла, он тотчас утвердил его в звании римского сенатора и даже в звании имперского наместника в Тоскане, чем нанесена была обида Рудольфу Габсбургскому. Так удачно начатому Григорием X делу примирения грозила опасность. Опасались похода Рудольфа на Рим и войны его с Карлом, так как римский король дал понять свое глубокое неудовольствие, и уже его уполномоченные послы явились в Романью требовать присяги на верность империи. Новый папа настойчиво потребовал от него не приближаться к границам Италии до тех пор, пока он не исполнит своих обязательств и в особенности не передаст церкви Романью. В этой провинции, обещанной, но еще не переданной Святому престолу и которая со времен Оттонов всегда принадлежала империи, Рудольф хотел пока сохранить имперские права, не столько в расчете удержать их за собой, сколько для того, чтобы иметь в руках средство угрожать папе, так как последний продолжал предоставлять Карлу управление имперскими делами в Тоскане. Между тем Иннокентий V умер 22 июня в Риме.

Так как Карл находился в это время в городе, то сенаторская власть давала ему право охраны конклава, а также и средство влиять на него. Он с беспощадной строгостью держал кардиналов в заключении в Латеране, где он велел так плотно заложить окна их помещения, что даже птица не могла бы проникнуть туда. Восемь дней французские кардиналы спорили с итальянскими, и упорствующим давали только хлеб, воду и вино, тогда как сторонники Карла получали хорошее продовольствие и даже находились в противозаконном сношении с королем. Такая жестокость и несправедливость раздражила итальянских прелатов, в особенности их главу Иоанна Гаэтани Орсини, который впоследствии не забыл конклава. После долгой борьбы наконец был избран итальянец. Оттобонус де Фиеско, старый кардинал-диакон С. Адриано, провозглашен был папой 24 июля под именем Адриана V.

Этот племянник Иннокентия IV возобновлял прошлое, к которому уже не следовало бы возвращаться; но он умер уже через 39 дней, 17 августа 1276 г., в Витербо, даже не получив посвящения. Тотчас после своего избрания он отменил за Григория X о конклаве, вследствие ли страданий, перенесенных им во время заточения, или вследствие признания им, что строгое выполнение этой формы невозможно.

Карл вторично ошибся в своих надеждах, потому что и на этот раз новый выбор пал не на француза. Партии, на которые разделялись кардиналы, боролись долго и жестоко, при постоянном шуме, производимом гражданами Витербо, которые не хотели повиноваться декрету умершего папы, а напротив, заключили кардиналов-избирателей в самый тесный конклав. В нем под влиянием могущественного Гаэтани Орсини 17 сентября выбран был папой кардинал-епископ Тускуланский, назвавшийся Иоанном XXI.

Петр Гиспанус Юлиани, архиепископ Браги, родом португалец и единственный из этой нации избранный папой, был сыном врача и сам был сведущ в медицине и в философских науках; он был автором нескольких медицинских и схоластических сочинений. Григорий X научился его уважать на Лионском соборе, назначил епископом Тускуланским и взял с собой в Италию. Невежественные хроникеры говорят об Иоанне XXI как о магике; они называют его заодно и глубоко ученым и безрассудным, мудрым глупцом на папском престоле, человеком без приличия и достоинства, любившим науку и ненавидевшим монахов. Народная толпа и в XIII столетии удивлялась папе, сведущему в астрологии и естественных науках, с таким же суеверным страхом, с каким ранее смотрели на Сильвестра II. Озлобленные и необразованные монахи нарисовали враждебный Иоанну XXI портрет его: его ученость не в тех науках, которые тогда считались каноническими, а в таких, которые были чужды монастырям, возбуждала недоверие; его либеральная манера свободного обращения с людьми даже самого низкого звания, особенно с учеными, возбуждала зависть и насмешки. Чем был бы Иоанн как папа – этого он не успел показать миру, так как умер уже 16 мая 1277 г. в Витербо, где он основал свою резиденцию и расширил папский дворец. Даже необыкновенный род его смерти способствовал укреплению детского суждения о нем как о волшебнике: его убил обрушившийся потолок комнаты, которую он устроил для себя во дворце в Витербо.

В течение шести месяцев Святой престол опять оставался незанятым и церковными, делами управляли из Витербо кардиналы. Карл, желая провести в папы человека своей партии, задерживал выборы, но этим не достиг своей цели, так как латинские кардиналы в конклаве все с большим успехом противодействовали французам. Когда же нетерпеливые граждане Витербо заперли избирателей в своей городской ратуше, то 25 ноября самый влиятельный из кардиналов, Иоанн Гаэтани

Орсини, был провозглашен папой под именем Николая III. В этом высокоталантливом сыне когда-то еще при Фридрихе II знаменитого сенатора Матеуса Робеуса жило не благочестивое настроение, но вся сила его отца. При Иннокентии IV он был сделан кардиналом у Сан-Николо in carcere, протектором ордена миноритов и генерал-инквизитором. Он служил при восьми папах и участвовал в семи папских выборах; он возвел на папский престол Иоанна XXI, который и находился под его влиянием. Научно образованный, опытный во всех светских делах, он был настоящим главой коллегии кардиналов. Его знатный римский род занимал начиная с конца прошлого столетия высшие места в церкви и в республике. Это обстоятельство давало кардиналу повод считать себя на положении владетельного князя, но оно же привело его, когда он сделался папой, к непотизму, перешедшему всякие границы. В сущности, он был римский магнат полный силы и королевского величия, копивший богатства, не задумываясь о способах, совершенно по-светски настроенный, полный любви к своему родному городу, не без патриотического чувства к своему отечеству и ненавидевший распоряжавшихся в нем чужестранцев. Если бы он был на престоле св. Петра вместо Климента IV, то Анжуйский дом, конечно, не появился бы в Италии.