Вскоре после этого, 25 мая 1261 г., удрученный горем, слабый Александр IV умер в Витербо, куда он незадолго перед тем переселился после долговременного пребывания в Ананьи и непродолжительного в беспокойном Риме.

Восемь кардиналов (лишь столько было их в то время в священной коллегии) прибыли в Витербо для новых выборов. Несколько месяцев колебались они подать свои голоса, пока наконец 29 августа был избран папой случайно присутствовавший иерусалимский патриарх. Иаков Панталеон, сын сапожника из Труа, был прелат, возвысившийся в церкви своими талантами и счастьем. Тот факт, что француз достиг Святого Престола, указывал на новые политические условия, которые заставили папство, к его несчастью, покинуть национальный путь и отдаться в руки французской монархии. Цель пап, заключавшаяся в низвержении последних Гогенштауфенов в Италии, послужила основанием для их тесного сближения с Францией; и эта цель была достигнута неизмеримо дорогой ценой.

Панталеон, коронованный в Витербо 4 сентября 1261 г., воспринял унаследованную им от его предшественников ненависть к «змеиному отродью» Фридриха II со всей страстностью личного врага. Он не поехал в Рим и никогда не вступал в Латеран.

Теперь начался спор о выборе сенатора. За Наполеоном Орсини и Рихардом Анибальди следовали в должности сенаторов Иоанн Савелли и Анибальдо Анибальди, племянник Александра IV; когда же они ушли в Пасху 1261 г. то по поводу выборов дело дошло до горячей распри, заставившей папу уехать в Витербо. Тогда город так решительно разделился между гвельфами и гибеллинами что эти партийные отношения установились в нем надолго. Вскоре после смерти Александра гвельфы выбрали в пожизненные сенаторы Ричарда Корнваллийского, коронованного римского короля, после того как их голоса были куплены английским кардиналом Иоанном ди С.-Лоренцо. Другая партия провозгласила, напротив, сенатором Манфреда. Это было в первый раз, когда римляне передавали чуждому королю так ревниво охраняемую ими сенаторскую власть, и это доказывает падение у них демократического духа. Дух свободы исчез из Рима вместе с Бранкалеоне, и этот благородный человек был последним истинным республиканцем в Капитолии. Чувство независимости и величие всех вытекающих из него гражданских добродетелей понизились в это время и в других городских общинах; героическая сила, вложенная в них борьбой за свободу против Гогенштауфенов, исчезла вместе с внешней опасностью. Истощенные общины колебались между правлением черни и тиранией и явно приближались к монархическому принципу.

Будучи слишком слабыми, чтобы держаться против папы, римляне избирали своими сенаторами государей в том расчете, что король-сенатор будет защищать их собственную свободу против притязаний Святого престола с большей силой, чем это мог бы сделать какой-нибудь другой подеста. Манфред подавал им надежду на это, так как он оспаривал судебную власть папы над империей, тогда как оба других претендента на корону уступали эту власть папе.

Талантливый король находился наверху своего счастья, непостоянною благосклонностью которого он наслаждался среди своего блестящего и веселого, украшенного музами двора в Сицилии и Апулии. Его влияние простиралось даже на Пьемонт. Могущественные короли дружили с ним. После смерти своей жены Беатрисы он в 1259 г. вступил в брак с Еленой, дочерью эпирского деспота, а свою дочь Констанцу в 1262 г. выдал замуж за Петра Арагонского, сына короля Иакова, несмотря на возражение папы, который как будто предчувствовал Немезиду, которая должна была восстать со временем из этого брака для отмщения за гибель Гогенштауфенов. Выбор в сенаторы должен был иметь для Манфреда очень большое значение. Что могло для него быть желательнее того, чтобы вместе с городами Тосканы и Рим тоже находился в его власти? Там гвельфы и гибеллины спорили лишь о выборе Ричарда или Манфреда, тогда как папа старался устранить обоих претендентов, и действительно, Урбану IV удалось прекратить партийную борьбу. Спокойствие, по-видимому, восстановилось в городе, так как народ передал правление в руки доверенных людей, дав им полномочия окончательно решить вопрос о выборе сенатора. Этот выборный комитет консерваторов республики стоял больше года во главе городского управления. Когда же народ захотел положить конец такому временному порядку и передать сенаторскую власть которому-нибудь из двоих, Ричарду или Манфреду, то партии снова начали междоусобную войну. Умеренная партия сделала предложение избрать Петра Арагонского, зятя Манфреда, а гвельфы покинули далекого Ричарда и соединили свои и голоса на близком Карле Анжуйском. Избрание этого французского принца получило важное историческое значение, так как Урбан IV тотчас же вошел с ним в переговоры о передаче ему сицилийской короны. Это королевство или, скорее, сицилийский народ, которому папы так много говорили о свободе и независимости, уже много лет предлагался ими, как безвольное стадо, тому, кто меньше требовал от них. Генрих III Английский принял это предложение для своего сына, так что норманны после падения их династии далеким круговым путем через Англию снова возвратились бы сюда. Но непрерывные войны с английскими баронами, конституцию которых он пытался уничтожить, сопротивление английской церкви против дальнейшего обложения ее налогами, отдаленность и неверность предприятия не позволили Генриху выполнить свое обещание. Молодой Эдмунд оставался в Британии бумажным королем, нисколько не нарушившим спокойствия Манфреда. Поэтому Урбан IV решился выставить другого претендента, прославившегося на войне принца из строго католической Франции. Это был Карл, меньший брат Людовика IX, граф Анжуйский и Мэнский, владетель Прованса и Форкалькье. Эти владения он получил после смерти последнего графа Прованского Раймунда Беренгара IV как приданое за его дочерью Беатрисой. Уже Иннокентий IV предлагал ему Сицилию, но эта сделка не состоялась вследствие несогласия Франции. Француз Урбан IV возобновил это предложение, когда вследствие битвы при Арбии могущество Манфреда очень возросло. В 1262 г. он отправил во Францию поверенного для переговоров, и Карл охотно схватился за предлагаемою ему корону. К этому побудило его и собственное желание, и честолюбие его жены. Беатриса не могла переносить того, что она по своему рангу стояла ниже трех своих сестер, которые все были королевами: Маргарита была женой Людовика IX, Элеонора – Генриха III, Санция – Ричарда Корнваллийского. К чести святого Людовика следует заметить, что он не хотел дать своего согласия на завоевание Сицилии его братом, так как им были бы нарушены чужие права; однако его сомнения были устранены папой, указавшим на то, что обладание Сицилией проложит дорогу на Восток.

Урбан IV объявил 28 июля 1263 г. о прекращении договора с Эдмундом, хотя Генрих III не соглашался отказаться от своих претензий на Сицилию, ради которых Англия бесполезно жертвовала своим имуществом; но король, а также и Ричард Корнваллийский были в это время в плену у графа Лейчестерского Симона Монфора. Наконец король согласился отказаться от договора. Урбан вел с Карлом переговоры об условиях ленного договора, а граф в это время без ведома папы хлопотал о выборе его в сенаторы в Риме. Избрание это произошло в начале августа 1263 г. Итальянцы обвиняли Урбана IV в том, что он призвал в Италию иностранную династию, но эта вина может быть еще с большим основанием возложена на всю гвельфскую партию их страны, которая отклонилась от национального принципа. Гвельфы и папы, в узком сознании которых не осталось ничего от великого духа Александра III и Иннокентия III, снова открыли Италию для иноземного властителя. Он явился, полный алчности, и с его победой исчезла национальная мысль, а также пало и величие прежнего папства.