Удрученный всем этим, несчастный Адриан II созвал собор. Анастасий, которого не без основания считали участником в преступлении брата, снова был отлучен от церкви, и ему было объявлено, что он будет предан анафеме, если не удалится от города более чем на 40 миль или позволит себе исполнение каких-нибудь церковных обязанностей. Кардинал получил этот декрет 12 октября 868 г. в базилике Св. Пракседы и дал клятву подчиниться произнесенному над ним приговору. Описанные события показали, до какой степени дух своеволия овладел римской знатью. Еще сдерживаемая в то время авторитетом императора, эта знать неизбежно должна была захватить в свои руки папский престол, когда императорская власть перестала существовать в Риме.

Адриан II продолжал действовать в том же самом духе, в каком действовал Николай I. Церковная история прославляет твердость, с которой Адриан II вел борьбу против епископов, не желавших покориться авторитету папы; мы лишены, однако, возможности хотя бы даже мимоходом остановиться на знаменитом восьмом вселенском соборе, который происходил в 869 г. в Византии под председательством папского легата и на котором декреты Николая I о низложении Фотия были снова подтверждены.

С другой стороны, государи своей внутренней слабостью не переставали содействовать возрастанию могущества пап. Орудие борьбы, которым располагали последние – отлучение от церкви, – оказывалось все более и более могучим. Своей роковой страстью к Вальдраде Лотарь пробил глубокую брешь в том престиже, которым была окружена королевская власть; Николай смело проник в эту брешь, и с такой же твердостью шел по ней Адриан. Восстановленная в своих правах жены и королевы несчастная Теутберга была вскоре же после того снова прогнана мужем и бежала к королю Карлу Лысому. Она объявила папе Николаю, что решилась отказаться от брака с государем, который поступает как тиран и намерена искать спокойствия своей душе в монастыре; но эта жертва догмы была обречена, по-видимому, на нескончаемые муки. Папа отказал дать ей развод, говоря, что он мог бы сделать это только при условии, если бы и нарушитель брака, Лотарь, также отказался навсегда от права вступить в новый брак. Николай отлучил Вальдраду от церкви, а Лотарю написал гневное письмо, в котором грозил ему той же карой.

Сильный только в своей слабости к женщине король безропотно покорился этому унижению и просил папу дозволить ему для оправдания явиться лично в Рим; но Николай отказал королю и в этом. По смерти Николая Лотарь обратился с той же просьбой к его преемнику, надеясь склонить его на свою сторону, и, по-видимому, Адриан изъявлял согласие на поездку короля в Рим. В то же время Лотарь обратился к посредничеству императора. Извещая его о своем приезде, Лотарь просил императора помочь ему добиться от папы развода с Теутбергой и права на вступление в брак с Вальдрадой. В июне 869 г. Лотарь прибыл в Равенну. Послы Людовика, который в это время был занят осадой Бари, старались объяснить Лотарю, что он не должен ехать дальше, так как таким образом он только еще более затруднит положение императора; но ослепленный страстью король думал об одном – о том счастье, которое ждало его в объятиях Вальдрады и за которое он готов был отдать все сокровища своего королевства. Он спешно продолжал свой путь и, прибыв к фату, мольбами и подарками добился того, что его сторону приняла императрица Энгельберга. Тогда император потребовал, чтобы Адриан прибыл в Монте-Касино; туда же отправилась вместе с Лотарем и Энгельберга. Здесь Лотарь осыпал папу подарками, но мог добиться от него очень немногого: 1 июля 869 г. папа только допустил Лотаря к причастию после того, как вероломный король торжественно поклялся, что с той поры как Вальдрада была отлучена от церкви, он не знал этой женщины. Затем Энгельберга вернулась к своему мужу, папа отправился в Рим, а Лотарь, утративший всякий стыд, следовал за папой по пятам. Вступление короля в город было так же позорно: ни один священник не вышел навстречу королю. Прокравшись тайком со своей свитой в базилику Св. Петра и никем не приветствованный, король разместился затем в ближайшем дворце, в котором не было ни одной прибранной комнаты. Затем папа отказал королю в служении для него обедни и пригласил его только к своему столу в Латеран; на богатые же королевские подарки иронически ответил тем, что, в свою очередь, подарил королю одеяние, называвшееся aena, пальму и ферулу. Малодушный король не был, однако, огорчен всем этим и, покинув Рим, продолжал свой путь через Лукку; здесь он и его приближенные заболели летней лихорадкой, и по приезде в Пьяченцу 10 августа он умер. В этой смерти народ усмотрел небесное возмездие, которое было ниспослано на короля за его ложную клятву и распутство.

По смерти Лотаря его земли были захвачены Карлом Лысым и Людовиком немецким; это дало папе случай выступить против них как против разбойников, тем более что император, обделенный при таком захвате земель, сам просил папу о посредничестве в этом деле. В ту пору Людовик был совершенно поглощен войной с сарацинами в Нижней Италии. В 871 г. ему наконец удалось занять Бари и взять в плен султана. Участие греков в таком важном предприятии было ничтожно, и победа Людовика разожгла в них зависть; Василий прислал Людовику презрительное письмо, в котором, между прочим, отказывал ему в титуле базилевса и насмешливо называл его «riga». Ответ Людовика на это письмо в высшей степени замечателен. Мы приведем его, чтобы установить представление той эпохи о Римской империи и показать, что святость императорского сана, по собственному признанию самого императора, уже ставилась тогда в прямую зависимость от помазания императора рукой папы.

«Наши дяди, – так писал Людовик, – знаменитые короли, признают в нас императора, хотя они и старше нас годами и не чувствуют к нам никакой зависти, так как они чтут помазание и посвящение, которыми через возложение на нас рук папы и его молитвы, по воле Божией, нам дарована власть над Римской империей. Царство Отца, Сына и Св. Духа едино, и церковь составляет на земле часть этого царства, управление же ею Бог возложил ни на тебя, ни на меня в отдельности, а на нас обоих вместе, и мы должны сохранить ее единой». Далее идет речь о том, как перешла к королям франков императорская власть: «Мы получили ее от нашего деда, но не узурпацией, как ты полагаешь, а волею Бога, решением церкви и первосвященника, через возложение его рук над нами и помазание. Ты говоришь, будто мы должны называться императорами франков, а не римлян, но ты должен знать, что если бы мы не были римскими императорами, мы не могли бы быть и императорами франков. И это имя, и этот сан мы получили от римлян, среди которых впервые засияло это величие, а с ним к нам перешли и божественное управление народом и городом, защита и возвеличение матери всех церквей, давшей роду наших предков сначала королевскую власть, а затем императорскую. Государи франков назывались сначала королями и уже после императорами, именно те из них, над которыми папой было совершено миропомазание. Так наш прадед Карл Великий первый из нашего племени и рода был помазан папой и, в силу дарованной ему тем благодати, был провозглашен императором и помазанником Божиим, между тем как другие нередко достигали императорского сана помимо божественного воздействия и посредничества папы, будучи избраны только сенатом и народом. Были и такие, которые даже не избирались, а возводились на императорский престол солдатами или овладевали императорским скипетром Рима другими способами. Но если ты осуждаешь действия римского папы, то порицай уж и Самуила, который, отвергнув Саула, им самим раньше помазанного, нашел нужным помазать на царство Давида».