Браччио присвоил себе титул Defensor Urbis или удовольствовался этим скромным наименованием диктаторской своей власти. То, что было дозволяемо лишь императорам, папам или королям неаполитанским, присвоено было теперь какому-то капитану банд; он назначил сенатором Руджиеро, графа де Антимола, своего земляка; кардинал же Петр Стефанески присвоил себе звание викария церкви. 8 июля перенес Браччио резиденцию свою в Ватикан, чтобы оттуда вести осаду замка Ангела. Замок этот сообщался с Метой Ромула, пирамидообразной гробницей у Св. Марии Траспонтины; она обращена была в крепость и снабжена гарнизоном, получавшим провиант из замка Ангела по канату. Мета 21 июля сдалась Браччио по сооружении им каната. Но на этом и подломилось его счастье.
Весть о великом успехе перуджинца взволновала Неаполь. Из теснимого замка Ангела слал кардинал Изолани гонца за гонцом с мольбами о выручке. Была тому крайняя пора, ибо 23 июля подвоз Тарталии усилил войска предводителя банд. Иоанна в это время путем революции снова захватила государственную власть в свои руки, отняла скипетр у супруга, освободила из цепей и сделала Сфорцу великим констаблем; экспедицию на Рим поручила она этому личному врагу Браччио, рассчитывая изгнанием тирана привлечь на свою сторону будущего папу. Сфорца поспешил через Марино, где примкнули к нему Орсини, на Рим и 10 августа прибыл к этому городу, ставшему, как в старые времена, предметом борьбы и ревности двух великих военных капитанов. Более славной арены для смеряния сил не могли эти вожди и домогаться.
Станом стал Сфорца у водопроводов за вратами Св. Иоанна, там где стояли некогда готфы Витигеса. С рыцарственным духом послал он противнику своему окровавленную перчатку, как эмблему вызова; но Браччио держал войска свои на латеранской площади, вследствие чего 11 августа Сфорца двинулся через альбанские горы в Остию, переправился по понтонам через реку и затем дальним окольным путем направился на Монте Марио, намереваясь оттуда освободить замок Ангела. Диверсия эта заставила Браччио отступить, тем более что войска его пострадали от чумы и голода. И вот, украсившись славой, завоевав Рим и провладычествовав в оном 70 дней, 26 августа удалился этот перуджийский изгнанник из Рима.
Другой предводитель банд совершил въезд свой в Рим. Под оглушающие звуки труб въехал котониольский крестьянин 27 августа 1417 г. в Ватикан. Рим бил челом Сфорце от имени церкви и королевы неаполитанской. Сенатором назначил он Иоанна Спинелли из Сиены; кардинала Петра Стефанески, устроившего передачу города Браччио, вверг он в замок Ангела, где тот 31 октября и скончался. Петр был одной из выдающихся личностей в священной коллегии, многократно был легатом в городе, который однажды уже и предал королю Владиславу. Теперь правление именем церкви принял снова Изолани, ибо Сфорца отправился преследовать врага. Прежде всего двинулся он против Палестрины, где по бегстве Браччио засел помощник его, Никола Пиччинино, с 400 рейтарами в Загароло и предпринимал набеги до самого Рима. Пиччинино, впоследствии далеко прославившийся воин, был взят в плен, но Палестрина оказала победоносную оборону и теперь. Тарталиа был также разбит под Тосканеллой Сфорцой. Таково было состояние Рима, когда 11 ноября в Констанце Оддо Колонна возведен был в папы.
Мартину V приходилось признать совершившиеся факты; он заключил союз с королевой Иоанной, которой препоручил на время своего собственного отсутствия охрану Рима; он утвердил Изолани викарием, а Иоанна Спинелли сенатором. Сам Сфорца на зимние квартиры остался в Риме. Отозванный весною 1418 г. в Неаполь, передал он верховное командование войсками племяннику своему Фоскино.
Между тем Мартин страстно желал вернуться в Италию, рассчитывая привести в порядок все тамошние неурядицы. Он желал также избегнуть реформы церкви и положить конец собору. Последнее заседание свое имело великое это церковное собрание 22 апреля 1418 г. с тем, чтобы через пять лет сойтись снова в Павии и затем возобновляться каждые десять лет. Ибо собор стал чересчур большой силой для того, чтобы окончиться Констанцем; наоборот, в виде основного элемента вошел в новый церковный строй. Констанцский собор низложил трех пап, возвел одного папу и сжег двух знаменитых еретиков, но не удовлетворил глубочайшей потребности народов в церковной реформе. Вместо великого здания созданы были лишь временные конкордаты с отдельными нациями, не устранившие злоупотреблений церковного управления.
Своекорыстный Мартин, ревностно поддерживаемый кардиналами и иерархической партией, пошел по следам своих предшественников; он обманул свет, на несчастье аллей церкви, по вопросу о реформе ее, не желая допускать умаления папского авторитета собором.
Важнейшим результатом последнего был лишь принцип, что церковный собор стоит выше паны; сверх того им впервые создана была новая сила европейского мнения и обеспечено решающее положение науке, как самостоятельному органу в высших жизненных вопросах рода человеческого. Собор положил конем расколу. Но за этим долгим распадением последовало новое и более важное по последствиям если не порожденное, то сильно навеянное первым. Евангелическая ересь, порожденная век спустя путем отпадения от католической церкви – отказом в реформе.
Великое движение, вызванное учением Виклефа и Лоллардов в Англии, явилось продолжением старых и новых гибеллинских идей Арнольда Брешианского, Марсилия и Окама: ибо доктрина их отвергала светскую юрисдикцию папы и возбуждала вместе с тем протест против духовного его абсолютизма; она отвергала иерархический строй церкви и опиралась в делах веры на Священное писание, как на единственный источник познания христианского учения. Вольнодумная Англия уберегла от смерти в пламени Виклефа, но геройского последователя его Иоанна Гуса и Иеронима пожрал Констанцский костер. Главным преступлением знаменитого пражского магистра явилось отвергнутое им всякой светской юрисдикции клира, основное его положение относительно равенств духовных и вытекающее отсюда положение, что папа не есть верховный глава церкви и что она может вообще существовать без него. Но глубокое возбуждение умов не было утишено принесенной Сигизмундом римской иерархии жертвой; искры от констанцского костра занесли пожар в Богемию и Германию, и пламя, истребившее век спустя и Виттенберге буллу, зажжено было тем же костром, на котором обрел смерть Гус.
С блестящей свитой, сопутствуемый Сигизмундом, покинул Мартин 16 мая 1418 г. Констанц. Он поехал через Женеву в Милан, куда прибыл 12 октября. В знаменитом городе господствовал тогда второй сын Иоанна Галеаццо жестокий Филиппо Мария, единодержавный и последний наследник дома со времени смерти под кинжалами заговорщиков отвратительного брата его Иоанна Марии 16 мая 1412 г. Въезд Мартина в Милан был великолепен, но не сопровождался тем религиозный энтузиазмом, с каким некогда был там встречен возвратившийся из Лиона Иннокентий IV. Он являлся, сверх того, в Италию государем без государства. Из всей церковной области едва ли мог он назвать своим хотя бы один-единственный город. Ему понадобились еще два года, прежде чем он успел заставить признавать светскую свою власть, а также въехать и в Ватикан.
В Риме господствовала глубокая безурядица, которую успокоить не в силах был кардинал Изолани. Баттист Савелли и Карл Орсини предводительствовали тамошними враждующими партиями, причем королева Иоанна оставалась еще обладательницей Остини, Чивита-Веккии и замка Ангела, являлась даже благодаря воинским силам повелительницей Рима. Болонья держалась еще вольной республикой, а Браччио был тираном Сполето и части Умбрии и Тосканы. Из Брешии и Мантуйи, где пребывал в конце 1418 г., и во Флоренции, избранной им резиденцией с февраля 1419 года, старался Мартин V устранить препятствия эти договорами. Флорентинцы пригласили его к себе и приняли с большой пышностью; но отпускали на его счет сарказмы и сострадательно взирали на Балтазара Коссу, представшего в бедном одеянии, чтобы повергнуться на милосердие нового папы. Мартин счел именно нужным иметь во власти своей прежнего папу и вследствие этого приказал привезти его из заточения у пфальцграфа Людовика в Гейдельберге в Италию. Из опасения участи Целестина V Косса бежал, но затем по свободному побуждению отправился во Флоренцию, где повергся к стопам своего преемника. Папа оставил ему кардинальский пурпур, но последнее унижение свело Коссу в могилу. Умер он 22 декабря во Флоренции. В Баптистерии Св. Иоанна можно видеть его гробницу, воздвигнутую ему Космой Медичи.
