Стены и башни в Риме были поправлены Адрианом, вероятно, еще до 791 г. Хотя эти исправления были начаты уже Григорием III, но или они не были достаточно основательны, или городские стены сильно пострадал! при последней осаде Рима Айстульфом. Адриан решил вполне возобновить их. Для работ был призван народ из всех патримониев церкви и из городских общин Тусции и Лациума; сами римляне должны были также принять участие в работах, производившихся по участкам, на которые были поделены стены между всеми работающими; такой массы народа, занятого работой, Вечный город не видел в своих стенах со времен древних императоров. Таким образом Рим был снова укреплен, хотя и не так сильно и искусно, как во времена Аврелиана. Это и были те стены Адриана с их 387 башнями, которые видел и пересчитал какой-то схоласт начала IX века – раньше, чем Лев IV возвел стену вокруг местности, занятой Ватиканом. Нетрудно, однако, представить себе, как много должны были пострадать от этих перестроек древние памятники города. Императорские эдикты уже не служили им охраной; каменные плиты из этих памятников можно было брать беспрепятственно, и, чтобы добыть гипс, в ямы спокойно бросали взятые из храмов и театров мраморные глыбы и груды обломков редкостных барельефов и статуй.
Не меньшая заслуга Адриана заключается в восстановлении некоторых водопроводов. В течение двух столетий Рим страдал от недостатка воды, и Адриан, как Моисей, утолил жажду своего народа. Мы видели, что со времен готов была восстановлена только одна Trajana. Этот водопровод, приводивший воду к Яникулу на протяжении 30 миль из источников у Сабатинского озера (Lago di Bracciano), уже назывался при Адриане Sabatina и по-прежнему представлял собой развалины. Поэтому, чтобы наполнить водой источник у св. Петра и бассейн, служивший для омовения паломникам, клявшимся в Рим на Пасху, приходилось с большим трудом доставлять сюда воду в сосудах. Trajana была снова восстановлена Адрианом; так как мы предполагаем, что она была разрушена воинственным народом Айстульфа и в биографии Адриана говорится, что Trajana до исправления ее оставалась без употребления в течение 20 лет, то мы думаем, что восстановление этого водопровода относится к 775 г.
Как Trajana была призвана к жизни св. Петром, так Claudia стал работать, призванный к жизни св. Иоанном Крестителем. Желание обладать термами было бы в Риме в VIII веке неслыханным проявлением языческой изнеженности, и столица христианства в течение долгого времени терпеливо переносила даже самый крайний недостаток воды; но когда церковным купелям стала грозить опасность остаться без воды, город огласили крики, требовавшие воды. Поэтому для служения Богу некоторые императорские водопроводы были восстановлены, и из церквей вода в виде пасхального источника стала струиться на головы новообращенных и на ноги усталых пилигримов.
Клавдия, самый знаменитый водопровод Рима, был проведен на расстоянии 38 миль от города из гор Субиако; он была закончен 1 августа 52 г., в день рождения императора Клавдия. Его арки своей высотой настолько превосходили все другие, что вода, по словам Кассиодора, могла падать сверху на холмы Рима. Сделав несколько изгибов, водопровод подходил к городу у Пренестинских ворот (Porta Maggiore) и оканчивался башней в садах вольноотпущенника Палласа; отсюда шли водопроводы Нерона, по которым вода проходила до храма Клавдия на Целии. С Целия были проведены ветви на Авентин и Палатин; таким образом Клавдия снабжал водой главную часть Рима. Со времени Константина крещальня Латерана получала воду из Клавдии, пока готы не лишили святых и народ этой воды. Кто-нибудь из предшественников Адриана, по-видимому, уже сделал некоторые исправления в Клавдии, так как в биографии этого папы сказано, что этот водопровод давал городу совсем ничтожную струю воды, пока Адриан не восстановил его настолько, что он стал так же богат водой, как в древности.
Третий водопровод, возобновленный Адрианом, назывался Jobia: под этим же самым именем он отмечен на Via Appia. Четвертый водопровод – это известная Aqua Virgo. Он начинался на Via Collatina, в 8 милях от Рима, подходил к городу у Пинчио, у Murus Ruptus и, пройдя под этим холмом, разветвлялся каналами на арках по всему Марсову полю. Основателем этого водопровода был Агриппа; свое название Aqua Virgo получил, по преданию, от того, что какая-то юная дева указала этот источник воинам, искавшим воды; название это сохранялось до XV века, когда водопровод стал называться Trevi. Адриан настолько основательно исправил Aqua Virgo, что она одна могла снабжать водой почти весь город; Марсово поле, для которого был необходим этот водопровод, по-видимому, было уже довольно густо заселено.
Так же заботливо отнесся папа и к римской Кампаньи. Существованию земледелия с исчезновением лангобардского королевства уже больше не грозили постоянные опустошения, и оно могло бы возродиться, если бы этому не препятствовал недостаток класса свободных крестьян. Большие участки земли в пределах городской территории были постепенно захвачены церквями, монастырями и странноприимными домами. На этой же территории семьи городской знати также все еще владели большими имениями, и здесь же являлись собственниками даже римские цехи. Поля, принадлежавшие церкви, обрабатывались ее собственными средствами, но в большинстве случаев отдавались в аренду частным лицам. Случайно сохранилось сделанное в XI веке одним кардиналом извлечение из реестра арендных договоров Григория II. Этот неоценимый документ знакомит нас с размером папских патримониев и затем также с некоторыми местными условиями. Земельные участки возделывались колонами – людьми полусвободными, которые могли быть проданы только вместе с землей и являлись таким образом servi terrae. Они считались свободными в противоположность рабам, хотя часто включались вместе с последними в одну группу под общим именем «familia». В зависимости от порядка, в котором эти крестьяне передавались по наследству, они носили разные названия: originarii – те, которые родились на земле владельца имения; conditionales – те, которые платили повинности по договору; tributales, adscriptitii и censibus adscripti – те, на которых лежало обязательство личных налогов; mansuarii – те, которые жили в massа или mansus. В актах VIII века барщинные работы часто называются opera, xenia и angaria, и последнее название удержалось в языке для обозначения вообще тяготы и бедствия. Так называлась рабочая повинность или число барщинных дней за неделю, которые должен был отработать рабочий, спустившийся до положения поденщика, или один, или с собственной запряжкой волов. Жилища земледельцев назывались casales, casae, casae coloniciae или вообще colonia; curtis, или ферма, – обычное выражение того времени.
Из писем Григория мы уже познакомились вообще с положением колонов, а многие акты аббатства Фарфы, касающиеся пожертвованных или обмененных имений говорят нам, что условия, в которых находились земледельцы, были установлены еще в древности. Когда сборщики податей (conductores), управители (actores) и главные смотрители над патримониями (rectores) были людьми честными, на долю колонов, возделывавших почву, производительные силы которой были неистощимы, выпадало не слишком тяжелое бремя, хотя они сами вместе с их женами и детьми были в положении инвентаря имений. Сведений о порядке судопроизводства и об уложении о наказаниях мы, конечно, не имеем, и в то варварское время закон не давал крестьянам достаточной защиты. Еще хуже было положение рабов (servi), крепостных, не имевших никаких прав личности. И часто случалось, что эти крепостные убегали из имений и скрывались в горах и лесах, как раньше они находили спасение в монастырях, пока им еще не было воспрещено принимать монашество. Но не редки были также случаи отпущения на волю; понятие о libertas еще было живо в VIII веке, и вместе со свободой рабы торжественно получали права римских граждан. Когда частные лица, «спасая свою душу», приносили в дар монастырям свои имения, они нередко из милосердия отпускали рабов на свободу, и это было самым достойным актом благочестия.
