На каждом этаже было восемь 4-х местных комнат и три 2-х местных, один туалет и одна большая кухня с шестью столиками, на которых жильцы готовили себе еду. Потом я узнал, что электросеть на кухне тянула не более четырёх электроплиток, вырубаясь при подключении пятой. Поэтому готовили еду по очереди. Кое кто пользовался примусами, но за керосин платили уже жильцы, да и примусы тоже приходилось покупать за свой счёт.

Двухместные комнаты (двушки) занимали, как правило, семейные пары. На первом этаже часть помещений была занята под склад, комендантскую и жилье для коменданта. Поэтому здесь было только пять 4-х местных комнат и две двушки. Был ещё подвал, где можно было принять душ, помыться и постираться. Горячую воду получали тут же в специальных бойлерах, которые работали на угле. Всем этим хозяйством заведовал один работник, у которого рабочие часы начинались в будние дни с 5-ти часов вечера, а в выходные с самого раннего утра. Во все дни горячая вода была до поздней ночи, так что по утрам вода была ещё тёплой. Этот же работник поддерживал в рабочем состоянии всю систему водоснабжения и канализации. Он же, следил за пожарной безопасностью.

После обхода комендант ушёл к себе, оставив меня наедине со 134-мя жильцами. Ещё 4 места в общежитии были свободны. Одна двушка на первом этаже и по одному месту в больших комнатах на 3-м и 4-м этажах. Возрастной состав жилиц был следующим. Примерно 50 человек составляли молодые девчонки в возрасте от 18 до 21 года. Примерно столько же было девушек во второй возрастной группе — от 22 до 32 лет. Около десятка пенсионеров составляли 4-ю возрастную группу. Все оставшиеся два десятка жилиц в возрасте от 33 до 54 лет образовывали третью возрастную группу.

Мне нужно было налаживать свой быт. В отделе кадров мне выдали 10 обеденных талонов в столовую для работников железной дороги, которая была в здании управления рядом с вокзалом. Один талон я сегодня уже израсходовал в обед. На ужин у меня была припасена буханка хлеба и банка тушёнки. Тушёнкой я разжился, будучи ещё на станции Озерки, в магазине ОРСа (отдела рабочего снабжения) железной дороги. Кроме этого, у меня имелось несколько картофелин, луковица и полбутылки подсолнечного масла. Не было только кухонной утвари.

Пошёл на склад и набрал посуды. Взял пару кастрюль, сковородку, суповую чашку, две плоские тарелки, эмалированную кружку, два гранённых стакана, чайник, по паре столовых ложек, вилок, чайных ложечек и два кухонных ножа — один большой, второй маленький. Прихватил разделочную доску и всё это притащил в свою комнату, где сложил на стол. Посуду требовалось помыть. Вода в мойке была, но только холодная. Набрал воды в чайник и пошёл на кухню.

Пока вода грелась, стал думать, как оградить своё и государственное имущество от непрошеных визитёров. Спросил Яна.

— Нет ничего проще, — ответил он, — помечаешь каждую вещь своей меткой. Если вещь лежит, и её никто не трогает, метка держится на любом предмете до года. Если время от времени вещь брать в руки, то метка продержится дольше, потому что она запитывается от энергетики человека. Если вещь вынесут за пределы комнаты, ты об этом мгновенно узнаешь и сможешь проследить, кто и куда её потащил. На все метки в этом складе ты потратишь не больше 10-ти единиц маны.

— А нельзя на складе устроить что-нибудь вроде ловушки. Зашёл вор, его бац и парализует, он теряет сознание или он банально засыпает часов на 10–12.

— Можно, как нельзя. Все можно. Но любая ловушка требует значительно большей энергии. Лучше на входе скрыто поместить артефакт, который усыпляет каждого, на котором нет твоей метки. Такой артефакт тебе уже по силам создать, это задача по уровню сложности относится ко 2-му рангу. Если человек идёт на склад вместе с тобой, вешаешь ему на ауру свою метку, которую распознает сторожевой артефакт и пропускает его. Затем после выхода из склада снимаешь свои метки с посетителя, с вещей, которые ты ему разрешил взять с собой. Артефакт раз в месяц нужно будет подзаряжать.

— Идея неплоха, но требует корректировки. Как я докажу, что заснувший на входе в склад человек вор, он же ещё ничего не украл. Надо его усыплять позже, в его логове, или вообще не усыплять, а наводить на место, где он хранит краденое, милицию.

Чайник мой вскипел, и я ушёл к себе мыть посуду. Вымыв посуду, снова прошёл на кухню и стал готовить ужин. Время уже было около 8-ми часов вечера. Вскоре на кухню пришли ещё две женщины из третьей возрастной группы. Обе поставили на плитки чайники и с интересом уставились на меня. С одной из них я познакомился во время обхода, её звали Валентина Ивановна, вторая была мне неизвестна. Валентина Ивановна принялась мыть посуду в тазике, подливая туда из чайника тёплой воды.

Не обращая на них внимания, порезал несколько картофелин, разогрел сковородку, плеснул чуток постного масла, порезал луковку мелкими кусочками и поджарил до золотистого цвета, затем высыпал картофель, порезанный соломкой, и убавил огонь. Когда картофель был почти готов, положил на сковородку пару ложек тушёнки. По кухне поплыл потрясающий запах. Ужин был готов. Снял сковороду на подставку и вновь поставил кипятить воду в чайнике.

— Валя, — спросила её вторая женщина, — а это кто?

— Наш новый комендант, точнее помощник Михаила Васильевича.

— А…а, — понимающе протянула женщина и замолчала. Тут у неё чайник закипел и она, забрав его с собой, вышла из кухни. Вместо неё на кухню вошли две девушки с чайником, сковородой и небольшим тазиком с овощами, из которого торчал кухонный нож.

Они, увидев меня и Валентину Ивановну, переглянулись между собой и одна из них спросила:

— Валентина Ивановна, а кто этот молодой человек?

Та, вытерев полотенцем последнюю тарелку, ответила, как в прошлый раз:

— Помощник Михаила Васильевича.

— А как его зовут?

— Спросите девочки его сами, а мне некогда с вами лясы точить.

С этими словами она забрала свою посуду и покинула кухню. В моем чайнике зашумела вода. Девочки подошли поближе. Блондинка и брюнетка. Они стали шушукаться между собой. Я с интересом поглядывал на них, ожидая дальнейших вопросов. Между тем они подошли к моему столику и сгрузили на него свою поклажу. Брюнетка начала первой:

— А простите нашу назойливость, молодой человек, мы хотели бы с вами познакомиться.

— Я протянул ей руку и сказал:

— Вася.

— Зинаида, — ответила она и пожала мою руку.

Я повторил своё приветствие и пожал руку её подруге.

— Полина, — сказала вторая девушка, и добавила: — Мы из 5-й комнаты и это наш столик. А ваш стол, вон тот, у окна.

Она показала рукой.

— Простите, я не знал, — извинился я и снял с плитки закипевший чайник.

— У вас сегодня был первый рабочий день? — спросила Зинаида.

Я кивнул, затем, продолжая держать в одной руке чайник, другой рукой подхватил сковородку и сказал:

— Извините девушки, но очень кушать хочу.

На столе осталась початая банка тушёнки. Я растеряно посмотрел на неё, перевёл взгляд на свои руки. Получалось, что за один раз все мне не унести.

— А давайте, мы вам поможем, — предложила Зинаида.

— Не стоит беспокоиться, — отказался я, сейчас отнесу чайник со сковородкой и вернусь за тушёнкой.

Я повернулся и вышел, оставив тушёнку на столе. Вернулся я буквально через пару минут. Зинаида в мойке мыла картошку, точно такая же, как и у меня, сковорода грелась на огне. Полина, стоя рядом, нарезала лук на разделочной доске. Я подошёл к ней, чтобы забрать свою банку с тушёнкой, когда она повернулась ко мне и сказала:

— У вас получился такой аппетитный ужин, что мы с Зиной захотели такой же.

Она замялась, опустила глаза, очень красивые, между прочим, большие, с длинными ресницами и ярко-зелёные. Затем, решившись, она посмотрела мне прямо в глаза и сказала:

— Вот только тушёнки у нас нет.

— Зато у нас есть шоколадные конфеты, — раздался у меня за спиной голос Зинаиды.