— Танини, — позвал я парня и когда тот подбежал к моему столу я надиктовал ему длинное письмо.

— Сделаешь второй экземпляр и отдашь один Усерамону, второй Рехмиру, — приказал я ему.

— Слушаюсь мой царь, — он бросился к своему месту, чтобы там приступить к выполнению поручения.

— Решим этот вопрос, — повернулся я к Бенермеруту, — немного подожди.

— Благодарю Его величество за помощь, — он поблагодарил меня, несколько раз низко поклонился, прежде чем выйти из комнаты.

Через несколько часов, когда солнце стояло в зените, Бенермерут сообщил, что к обеду всё готово. Я поднялся из-за стола, на котором работал, накидывая себе задачи из тех десяти пунктов, что выбрал первоочерёдными к реализации, собрал все записи в кожаный тубус и протянул его Танини. Который тут же запечатал его восковой печатью и повесил себе через плечо. Хоть я писал на русском, но всё равно не оставлял ничего из важного на виду. Даже в своей комнате.

— Носилки мой царь? — поинтересовался Бенермерут.

— Обойдусь, — отмахнулся я и в сопровождении своей многочисленной свиты пошёл в соседнее помещение, неподалёку от рабочего кабинета. Конечно, это всё деление было чисто условно, все помещения были большими с высокими потолками, но я так разделял их между собой, обставив той мебелью, которая больше подходила под конкретные задачи каждого помещения. Тут так обычно не делали.

В обеденный зал первой вошла охрана, потеснив меджаев, которые охраняли Хатшепсут и заняла позиции так, чтобы можно было меня прикрыть с любой из сторон, если будет нападение. Войдя внутрь, я увидел, что за столом сидят все знакомые мне лица: Усерамон, Хатшепсут и вице-король Нубии, точнее сказать бывший вице-король, поскольку я этот титул недавно упразднил.

При моём появлении все кроме Хатшепсут встали и стали низко кланяться.

— Можете сесть, — сказал я, занимая пустое место рядом с супругой.

— Что случилось дорогая? — я посмотрел на Хатшепсут, сидевшую с прямой спиной и поджатыми губами, — почему хотела со мной поговорить?

— Мой доверенный человек — Аменемнеху, с которым знаком и ты, — спокойно ответила она, — попросил меня об этой встрече, поскольку Его величество игнорировал его желание с ним встретиться.

— Куча людей хотят меня видеть, — я равнодушно пожал плечами, — если со всеми встречаться, я ничем другим не успею заниматься.

— Странно, что ты равняешь его с остальными, — удивилась она, — он мне рассказывал, что достойно принял тебя при последнем посещении его дома.

— Это правда, — согласился я, — но зато прощание вышло скомканным. Мне почему-то запомнилось только оно.

Бывший вице-король явно много что хотел сказать, но мудро помалкивал, пока говорили цари.

— Аменемнеху, — Хатшепсут обратилась к нему, — вот Его величество, можешь обратиться к нему напрямую.

Мужчина поднялся со стула, обошёл стол и когда Хопи предупреждающе положил руку на гладиус, чтобы он не двигался дальше, он опустился на колени, касаясь лбом пола.

— Его величество Владыка Двух земель, — стенающим голосом обратился он ко мне, — я признаю свои ошибки и готовь понести любое наказание сам, но молю не допустить несправедливости по отношению к моей семье.

— И в чём же это заключается? — поинтересовался я.

— Глава канцелярии Южного Египта, — он поднял на меня печальное лицо, — уведомил меня приказом Его величества, что большая часть территорий, за которую отвечал я перед владыками Египта, теперь будет преобразована в номы и разделена на более мелкие части.

— Все верно, это мой приказ, — согласился я.

— Ещё в нём было то, что я лишаюсь всех должностей и титулов, — он испуганно продолжал смотреть на меня, — и не вхожу больше в число лиц, которым доверяет Его величество.

— И это тоже правда, — подтвердил я, — зачем ты тревожишь покой моей супруги, если тебе всё передали верно?

— Но…мой царь, как же так, — его глаза расширилась от испуга, он видел, что мне плевать на его проблемы, а Хатшепсут не бросается Его защищать, — я столько лет преданно служил вам.

Тут он повернулся к Хатшепсут, которая его напрочь проигнорировала. Это были уже не её проблемы и Аменемнеху это понял только сейчас. Весь ужас происходящего дошёл до него и по лицу мужчины прокатились дорожки слёз. Вся его жизнь рухнула в один момент.

— Мой царь, я молю о пощаде, я готов на любое наказание, но не лишайте мою семью и род дома, — он повернулся ко мне, поняв, что только от моего решения зависит его дальнейшая судьба.

— Ты мне не сильно интересен, — я пожал плечами, — новые номархи я уверен будут лучше исполнять мои приказы, чем один человек. К тому же ты сам говорил, что не можешь отвечать за отдалённые от твоего дворца города, которые не предоставили мне провизию. Я решил это изменить, а для этого ты мне не нужен. Можешь оставаться в своём великолепном дворце и дальше, я на него не претендую.

— Но мой царь, земли, у меня отнимают все земли, — взмолился он, — я не смогу никого содержать без земель!

— Это уже не мои проблемы, — я пожал плечами, — если это всё у тебя, то я перехотел есть и пожалуй лучше отдохну.

Не слушая мольбы лежащего на полу мужчины, которого отбросила моя охрана, когда он попытался подползти ко мне ближе, я пошёл к себе. Вице-король был первый кто отплатит мне, а за ним последуют и другие. Список у меня был длинный, а времени хоть отбавляй, спешить было совершенно некуда.

Через час, смущённый донельзя Хопи, стал мяться у моего столика, заслоняя свет.

— Ты начинаешь меня раздражать, — сказал я, на что он мгновенно отпрыгнул от света и поклонился.

Двадцать минут я писал, а он корчил страдальческие рожи.

— Приказать тебя высечь? — предложил я, — на потеху твоим подчинённым?

Тут он резко погрустнел.

— Ладно, говори, что там у тебя.

— Мой царь, — тут центурион, пока я не передумал, зачастил, — когда мы были во дворце вице-короля, нам предоставили таких отличных служанок, что я и парни были просто счастливы от такого хорошего отношения к нам.

— Я тут при чём? — проворчал я.

— У меня две просьбы к Его величеству, — он вобрал воздух в грудь и быстро произнёс, — первая — разрешение на отпуск и свадьбу.

— Она приехала вместе со свитой Аменемнеху? — понял я.

Хопи кивнул.

— Мина чудесная девушка, — смутился он, — я бы хотел, чтобы она осталась со мной.

— Ладно, — я пожал плечами, — если она не против, женитесь. Даю тебе отгулы.

— Благодарю Его величество! — радостно вскрикнул он, низко мне кланяясь.

— Что второе?

— Мой царь, — Хопи смутился, — Мина умоляет меня, чтобы я попросил вас выслушать её хозяйку.

— А-а-а, — догадливо протянул я, поняв всё сразу, — дай угадаю. А хозяйка у неё Хейра?

Центурион покраснел впервые за наше с ним знакомство, хотя на его тёмном лице это смоталось забавно.

— Хопи, все беды от баб, если ты ещё этого не понял, — вздохнул я.

— Мой царь, — он низко мне поклонился, — я сам молю вас выслушать её.

— Так тебе яйца сильно придавила эта служанка? — изумился я его покорности.

Центурион, который вместе со мной брал города, лазил на стены, убивал людей, сейчас был словно безобидная овечка.

— Ладно, только из-за тебя, — я сделал вид, что нехотя согласился, — пусть приходит.

Его глаза радостно вспыхнули, он низко кланяясь, быстро вышел, а уже через двадцать минут дверь открылась и опускаясь на колени, в комнату вошла или правильнее будет сказать вползла Хейра.

— Я помню, как ты мной пыталась воспользоваться, — спокойно сказал я, — так что давай без слёз и истерик, иначе вылетишь отсюда быстрее стрелы.

Девушка, в прекрасном платье, с отличным макияжем и с таким приятным запахом, что доносился до меня даже на таком расстоянии, сглотнула слёзы и замерла неподалёку.

— Прошу Его величество о милости, — умоляющим голосом сказала она, — отец и мама не переживут позора. Я готова на всё, чтобы Его величество помиловал мою семью. Готова стать Его рабой, быть наказанной, всё лишь бы семья не была опозорена навсегда.