— Царь, может поведаешь нам? — поинтересовался Бенермерут, — зачем мы всё-таки едем в Луксор? Я не могу нормально спать, всё время думаю об этом.

— Всё узнаете на месте, — покачал я головой, не сильно их обрадовав своим ответом.

Вся поездка до Долины царей заняла пять дней, большую часть из которых мы ехали молча, погруженный каждый в свои мысли. Вечером они в основном разговаривали друг с другом, я же чаще всего отмалчивался. Мне было есть о чём подумать. Самым удивительным для меня в поездке было то, что я ожидал увидеть кругом пустыню, какую привык видеть при посещении Египта в будущем, но здесь же мы ехали в основном по саванне, очень похожей на более южные области континента Конго и ЮАР. Хотя мне рассказывали, что дальше на восток, запад и юг, пустыни были и огромные, но всё равно за три с половиной тысячи лет климат здесь изменился очень сильно, я это видел своими глазами.

Что не стало для меня удивлением, так это то, что почти вся жизнь была сосредоточена возле Нила, все человеческие поселения были только рядом с ним. Были конечно и оазисы, но там в основном находились либо небольшие города или храмы, либо их занимали кочевники со своими стадами. Вообще, по-хорошему, нам проще было бы конечно спуститься на север по реке, чтобы быстрее достичь Луксора, но у этого был и обратный момент. По Нилу ходило очень много лодок, в том числе и военных патрулей, а попадаться им и светить своим лицом, точно не стоило. Меня узнавали очень многие, особенно те, кто был хоть раз на любом празднике в Фивах, поскольку Тутмос часто вместе с Хатшепсут выходили к народу чтобы произнести речь. Так что подумав хорошенько вместе со спутниками, мы решили выбрать более длинный, но безопасный путь, по которому мы наконец и добрались до огромной скалистой долины, рядом с которой обосновался целый город ремесленников. Они всю свою жизнь только и делали, что строили большие и малые пирамиды или прорубали в скалах погребальные комплексы для богатых заказчиков.

Прибытие наших колесниц особо никого не заинтересовало, здесь это было частое явление. Заказчики или их посланники постоянно прибывали, контролировали стройку, уезжали, да и в целом кругом кипела жизнь. Огромный рынок, где продавали продукты, металл, рабов, заключались сделки и отмечались удачные заказы, заинтересовал меня одним, самым главным для меня местом. Под несколькими большими навесами лежали как цельные брёвна, так и распущенная на доски и брус древесина — как раз то, что и являлось целью нашей поездки.

На моей голове был обмотан непривычный здесь тагельмуст, закрывающий голову и лицо, как от солнца, так и лишних взглядов. Все разговоры соответственно вели только мои спутники, я же выполнял роль одного из возниц.

— Монту, — к колесницам вернулся Бенермерут, который отправился на рынок узнать о возможности аренды дома, — я снял нам жильё, самый крайний домик здесь, как ты и хотел.

— Отлично, едем туда, — кивнул я и вскоре к нам подошёл старик, который заинтересованно стал разглядывать наши колесницы и меня. От никому не нужной глиняной посуды мы избавились сразу, как отъехали достаточно далеко от поместья.

— Вы откуда? — поинтересовался он у Бенермерут, который показал ему встать рядом с ним на колесницу, чтобы мы двигались быстрее, что тот с радостью и сделал.

— Из Мемфиса, — ответил тот, — наш господин приказал посмотреть качество строительства у местных мастеров, он думает начать строить для себя покои.

— О, ну у нас очень приличные семьи, занимающиеся возведением как пирамид, так и тех, кто пробивает в скалах гробницы, — тот сразу бросился рекламировать свой городок, — хотите, я отведу вас к лучшим мастерам? Всего за небольшую плату.

— Не нужно, благодарю, — ответил отрицательно Бенермерут, — мы сами сначала посмотрим результаты работы каждого из семейств.

— Хорошо, но если что, я всегда на рынке, у меня там гончарная лавка, — отозвался старик, — вы надолго будете снимать дом?

— Не больше четверти месяца. Лучше скажи, где можно вкусно поесть и выпить.

— О, ну это легко, рядом с моей лавкой открыт постоялый двор, там одна симпатичная вдовушка поставила несколько столов для своих постояльцев и весьма вкусно готовит и недорого, — тут он подмигнул молодому Меримаату, прислушивающемуся на колеснице к их разговору, — весьма симпатичная вдовушка.

Тот смутился, чем вызвал каркающий старческий смех.

— Рано ему ещё своё гнездо обосновывать, — хмыкнул Бенермерут, — пусть работает пока силы есть, а там глядишь и свой надел появится.

— Это да, своя земля всегда хорошо, — тут же согласился старик, показывая весьма запущенный дом, к которому мы подъехали.

— Наймите только кого, чтобы почистили, — сказал этот капитан Очевидность, приняв из рук Бенермерута кусочек золота, — если хотите, то я помогу вам. Всего за небольшую плату.

— Мы уж как-нибудь сами, — отказался Бенермерут от услуг старика, поскольку домик и правда был грязен, пылен и явно несильно популярен в съёме. Старику просто повезло, что нам нужно было именно самое удалённое от городка жилище.

— Подождите пока здесь меня, — Бенермерут покачал головой, видя полное запустение, — найму у кого-нибудь рабов на разовую работу, здесь сейчас невозможно жить.

Уехав от нас, он буквально через десять минут вернулся с тремя девушками, которые став таскать воду откуда-то из соседнего дома, за два часа нам всё отмыли и отчистили. Когда они закончили, Бенермерут пошёл расплатился с их хозяином и вернулся с несколькими циновками, парой кувшинов вина и лепёшками. Устроив лошадей прямо рядом с собой в помещении, мы быстро перекусили.

— Кто бы мне ещё пару лет назад сказал, что я буду вот так с царём сидеть в заброшенном доме и есть вчерашний хлеб вместе с лошадьми, поднял бы его на смех, — со вздохом признался Меримаат, — но вот мы тут все вместе и это сейчас со мной происходит.

— Сегодня отдыхаем, завтра найдите мастеров, чтобы сделали для лошадей и колесниц навесы, — ответил я, — ну и ворота нам бы не помешали.

— А платить им чем? — поинтересовался Бенермерут, — к тому же нам самим есть нужно, да и животных кормить.

Я тяжело вздохнул, поскольку это был и правда насущный вопрос. Расстегнув на поясе кошелёк, я достал оттуда золотую вилку, протянув её Бенермеруту.

— Этого нам хватит на всё время проживания.

— Уверены Твоё величество? — он сам с сожалением принял её у меня, предмет был уникальный и ни у кого, кроме меня такого не было.

— Ложка мне нужнее — это ваше пиво, хоть и жуткая гадость, но голод утоляет.

— Это да, пища бедняков всё же, — согласились оба.

Я не знаю, почему все называли разбухшую похлёбку с зерном и кусками старого хлеба — пивом, там не было и градуса алкоголя, но зато она была самой популярной тут едой, особенно у крестьян и рабов. Я попробовал её первый раз у себя в поместье, признав редкостной гадостью, но люди ели и ничего, главное, что она хорошо утоляла голод.

Бенермерут пошёл сходил опять к соседям, у которых брал рабынь и договорился за кусочек золота, отломанного от зуба вилки, что мы у них помоемся, а рабыни постирают всю нашу одежду. Те были рады случайному заработку, так что мы вечером смыли с себя грязь, а также одели чистое бельё. Я лишь и смотрел за тем как девушки стирают, но каждый раз улыбался, когда Меримаат старательно подмигивал понравившейся ему рабыне, при этом старательно гнал из головы мысли, о неприятном осадке от сделки с Хатшепсут, который продолжал копиться в душе. Уж очень отличалась моя нынешняя жизнь от той, какой я жил во дворце и точно это было не то, что я хотел или мне она обещала.

Закончив все текущие дела, Бенермерут сходил, посетил ту так нахваливаемую нам стариком вдовушку и принёс целый мешок еды, которая была ещё горячей. Мясо, бобы, свежие лепёшки и вино, всё это мы быстро и с удовольствием съели. Старик хоть в чём-то нас не обманул. Поев, они отправились заниматься конями и колесницами, я же стал готовиться к ночи, на которую у меня были большие планы. Для этого пришлось занять у соседей ножницы и сидеть резать на бинты кучу ткани. Когда спустя три часа вернулись мои спутники, я сидел в окружении небольшой горки резанной на длинные ленты льняной ткани.