— Ну вот, — обрадовался я оттого, что он прибыл уже подготовленный и имеющий решение, — а говоришь слишком мало я тебя наградил. Давай займись этим, чтобы я не слышал больше нытья из своего поместья.

— Слушаюсь мой царь, — поклонился он, — а второе дело? О каком Его величество хотел поговорить со мной?

— Уверен, что не хочешь сначала отдохнуть? — засомневался я.

— Я буду отдыхать, — он сделал паузу, — и просто разговаривать с людьми.

Невольно я рассмеялся оттого, как именно он это сказал. Но отсмеявшись, я понизил голос и тихо сказал.

— Мне нужен повод напасть на Вавилонию. Ты должен его найти и такой чтобы ни у кого не было бы сомнений в том, что мы действуем согласно установленным правилам и обычаям.

— Вавилония? — изумился он, — там же ничего нет, а с приходом касситов, так и вообще, страна стала только беднее.

— Скажем так, — я покосился в сторону Бастет, лежащей на моём кресле и усиленно делающей вид, что она спит, — это не моё желание.

Он посмотрел на кошку, затем на сидящего на специально сделанном насесте сокола и задумался.

— Это будет непросто мой царь, — наконец ответил он.

— Я тебя и не тороплю, у нас есть время, но не сказать, чтобы очень много, — пожал я плечами.

— Постараюсь поднять все свои связи, мой царь, — он открыто посмотрел на меня, — но это будет стоит денег. Люди охотнее идут на контакт, если им платят.

— Я дам распоряжение Небсению, — согласился я, — но ещё раз повторю, повод должен быть просто убойным, его должны понять и принять все.

— Понял мой царь, приложу все усилия, — поклонился он.

— Тогда благодарю тебя, что зашёл сразу, — я ещё раз обнял его, — жду тебя после отдыха.

— Мой царь, — он поклонился и вышел из кабинета.

Когда я уже начал думать, что жизнь царя только и состоит из одной только работы и разгребания кучи проблем, как неожиданно Хатшепсут прислала гонца и попросила меня сегодня присутствовать на приёме, который она даёт в честь какого-то очередного египетского праздника. Это было странно, обычно всей этой стороной царских обязанностей занималась она по нашим договорённостям, поэтому то, что она попросила меня быть на нём было необычно и я не смог найти причину ей отказать.

За мной зашёл разодетый в пух и прах Рехмир, весь сияющий золотом и драгоценными камнями, я был одет не хуже, только в отличие от него меня украшали ещё и полные царские регалии.

— По какому поводу хотя бы праздник? — поинтересовался я, когда он повёл меня в сторону большого зала приёмов, находившегося на стороне царя Хатшепсут.

— Его величество не всё ли равно? — ехидно поинтересовался он.

— Всё равно, — признался я со вздохом, — но интересно же, зачем я внезапно понадобился царю.

— Этот год особый мой царь, — улыбнулся он, — Его величество Хатшепсут внезапно поняла, что мы ещё ни разу не праздновали день рождения Его величества Менхеперра.

— Так погоди, — остановился я, — мы что будем праздновать мой день рождения?

Рехмир скривился.

— Так и знал, что нельзя было об этом говорить так рано.

— Что-то мне уже не хочется никуда идти.

— Его величество обещал, все ждут, — попытался он воззвать к моему чувству ответственности и у него получилось. Я старался никогда не нарушать данного мной слова, что отлично работало на репутацию, но мешало вот в подобных случаях, когда хотелось просто послать всех лесом.

— Ладно, — нехотя ответил я и снова пошёл за ним.

Когда мы дошли до зала, из которого даже отсюда я слышал гул человеческих голосов, то я снова скривился, но передумать мне не дали, Рехмир приказал слугам и те бросились оповещать музыкантов и вскоре заиграли тягучие гимны, а певицы запели их, славя меня и моё правление перед богами. Отступать было больше некуда, так что я сделал несколько шагов вперёд и вошёл внутрь, попав под взгляды тысяч глаз. Пока звучала музыка, я прошёл к трону и сел рядом с Хатшепсут, которая кивком поприветствовала меня.

Почти сразу как я сел, настала тишина, слово взяла второй царь и стала рассказывать, какой я весь такой замечательный и хороший. Причём не только как царь, но и муж.

— Да наступит праздник! — закончила она свою довольно длинную речь и снова заиграла музыка, вдоль столов, куда пригласили пройти присутствующих ходили музыканты и танцовщицы, а слуги и рабы сбились с ног, таская беспрестанно еду и вино.

— Спасибо за заботу, но ты знаешь, праздник не мой, — тихо сказал я, обращаясь к Хатшепсут.

— Для всех вокруг, он твой, — безапелляционно ответила она, — иначе будут возникать лишние вопросы. А они нам нужны? Почему празднуют люди мой и не празднуют твой. И если до этого года ты был в постоянных походах и это было хоть как-то объяснимо, то сейчас уже нет.

— Нам не нужны вопросы, — согласился я, — какой план мероприятий?

— Общение, награждение отличившихся за год, — она пожала плечами, — всё то же что и на обычных приёмах, только поскольку это праздник, то не будет жалоб и вынесений решений по ним.

— И то радость, — хмыкнул я.

Оставаясь сторонним наблюдателем, я смотрел, как Хатшепсут грамотно руководит моим днём рождения, как меняется вино, еда на столах, как уставших танцовщиц и музыкантов заменяют другие, чтобы постоянно играла музыка, танцевали полуобнажённые девушки, а приглашённые люди отдыхали и веселились.

Через пару часов Хатшепсут объявила перерыв на процедуру дарения подарков, вот только не мне их дарили, как я привык на праздники, а наоборот цари награждали сильно отличившихся. К тронам выстроилась небольшая очередь, оказалось, что в Фивы пригласили номархов Египта и из них она выбрала достойных для подарков.

— Почему не пригласили номархов из Южного и Северного Египта? — повернулся я к Рехмиру.

Верховный визирь смутился.

— Мой царь, организацией праздника занималась царь Хатшепсут, как и составлением списка гостей, — тем не менее ответил он.

— Дорогая, — я дождался, когда она подарит дорогое ожерелье очередному чиновнику и сказал ей, — нужно следующий раз приглашать всех. Если мы претендуем на статус империи, для нас нет различия, какой национальности человек, главное какой пост он занимает.

Царь внимательно посмотрела на меня, но отрицательно покачала головой.

— Ноги не будет здесь иудея или финикийца, — отрезала она.

— Рехмир, подготовь указ, пусть его разошлют по всем нашим землям, — поняв, что она не изменит своего решения, я снова повернулся к верховному визирю, — через полгода царь приглашает всех номархов для обсуждения проектов развития Империи и празднования моего прошедшего дня рождения. Проживание и питание в столице на время праздника, за счёт царя.

— Всех, это как я понял вообще всех мой царь? — уточнил он.

— Ты понял верно. Надеюсь, к этому времени закончат строительство хотя бы ипподрома.

— Я попросил нанять больше рабочих мой царь, — согласился он, — и если бы не распоряжение Его величества, брать только местных работников, то количество желающих наняться к нам из других стран легко бы перекрыло наши потребности.

— Тогда я снимаю свой запрет, — я покачал головой, — не хотят работать за деньги, не мои проблемы. Будем тогда привлекать работников с других стран.

— Слушаюсь мой царь, сегодня же дам распоряжение наблюдающим за стройками, — поблагодарил меня он.

— Нас мало кто поймёт Менхеперра, если мы будем на равных держаться с низшими народами, — Хатшепсут остановила раздачу наград и обратилась ко мне.

— Они номархи и наша власть в тех землях, — напомнил я ей, — никто и не просит тебя говорить с ними на равных, но пригласить мы их обязаны. Показать Фивы, продемонстрировать, что их дети, которых мы взяли в заложники прекрасно устроены, в общем они должны видеть, что в самом центре империи всё спокойно и поводов волноваться и поднимать восстания нет. А поверь мне, они обязательно будут, если их просто игнорировать и слушать только египтян.