Тут они все ударили себя кулаками в грудь и прокричали здравницу мне, а точнее Тутмосу.

— Я согласился в надежде на то, что Амон отпустит вашего царя пораньше. Я вернусь в Дуат, а он обратно в своё тело, — я пожал плечами, — ваши человеческие разборки, мне неинтересны.

Военные опечалились моему ответу, снова переглядываясь.

— Я велел поставить ещё два шатра, чтобы вы все разместились с относительным комфортом, — сменил я тему, — щедроты, которыми меня осыпал царь Хатшепсут вы видите сами, ничего лучше предложить пока не могу.

— Твоё Величество! — они тут же вскочили и низко поклонились, — быть с тобой рядом, уже честь для нас!

— Ладно, идите отдыхайте, вы наверняка устали после долгой дороги, — отмахнулся я, и они кланяясь вышли из моего шатра.

Судя по возгласам, им на пути встретилась госпожа Исида, которую они все прекрасно знали, и я подглядел в щёлочку ткани, она пригласила их прогуляться и видимо поговорить, поскольку с ней отправились только два старших приехавших военачальника, почтительно придерживая её за руку там, где нужно было перешагнуть через канал.

Когда они скрылись в полях, я приказал поменять все циновки, так как после пребывания на них военных, меня вдруг стали покусывать вши, поэтому ещё и полностью вымывшись, а также побрившись с помощью слуг, я снова лёг на чистое, продолжая ничего не делать и лениться дальше.

Примерно через пару часов мужские голоса стали перемежаться стуками о дерево, и я не выдержав, выглянул от любопытства из шатра. На расчищенной полянке уже стояли мишени и два воина стреляли из луков. Остальные же, вооружённые щитами и длинными тростниковыми стеблями вместо копий, нападали на одного из военачальников, вооружённого ровно так же. Измученная скукой душа не выдержала подобного зрелища и я вышел из жилища, направляясь к ним. Увидев меня тренировки тут прекратились, и они низко поклонились.

— Царь!

— Хорошо ли Менхеперра владел оружием? — поинтересовался я у них, — я не поврежу его тело, если попробую позаниматься с вами?

Они тут же обрадовались и заверили, что телу царя ничего не будет, поскольку Менхеперра отлично владел луком, прекрасно был обучен бою как с копьём, так и с топориком с хопешем, не говоря уже про управление колесницей, на которой ездил с малых лет.

Я, вспомнив как тело само выстрелило тогда из лука, протянул руку к самому толстому и тяжёлому, который был у воинов.

— Можно попробовать?

Мне тут же его вручили, дали стрелу и не зная, что я уже стрелял, стали показывать, как правильно брать оружие и натягивать тетиву.

— А у вас в мире мёртвых, нет луков? — осторожно поинтересовался один из молодых возничий, было видно, как его распирает от любопытства и желания пообщаться с богом.

— У простых людей есть конечно. А боги давно перешли на жезлы, которые стреляют громом и молнией, убивающими на большом расстоянии, — как мог я им попытался объяснить про огнестрельное оружие.

Глаза египтян округлились.

— О, я видел однажды, как молния ударила в человека и убила его наповал! — вскрикнул один из них.

— Видимо не следовал заветам предков или не приносил жертвы богам, — я пожал плечами, — редко, когда мы вмешиваемся в ход истории вашего мира, этот человек видимо был исключением. Думаю, что даже плохим.

— Да, конченный был мошенник и плут, не отдал мне долг, — подтвердил военный и все с уважением во взглядах посмотрели на меня.

Этот лук был чуть туже того, из которого я стрелял прошлый раз, поэтому я принял стрелу, протянутую одним из юношей и также в одно движение, прицелился и выстрелил. Тутмос точно был хорошим лучником, поскольку тело всё делало автоматически, я прикладывал минимум усилий для этого. Только в этот раз я был умнее и позаимствовал кольцо лучника у одного из военных. Он сразу мне его принёс в дар, а я не стал обижать и принял его с благодарностью.

— Мимо, — с сожалением вздохнул рядом парень, не увидев стрелы в мишени.

— Нет, я попал, — я показал рукой в поле, — заяц на ужин. Что зря стрелы переводить, ломая их о мишени.

На меня посмотрели недоверчиво, отправили одного из самых молодых посмотреть, и когда он вернулся, держа тушку мёртвого зайца, которому стрела вошла в один глаз и вышла во второй, пробив мозг, вытаращенных глаз и отвисших челюстей было столько, что я почувствовал себя неудобно. Признаться в том, что я действительно промазал я не мог, а в зайца попал по чистой случайности, и то только потому, что дунул порыв ветра во время моего выстрела и заяц сам поднял голову ровно в тот момент, когда в него ударила стрела. Моей заслуги в этом было ровно ноль, но признать это было выше моих сил, тем более, что все военные были в лёгком шоке от произошедшего. Сделав лицо кирпичом, будто я такое каждый день по три раза делаю, я вернул лук владельцу.

— Хочу, чтобы вы научили меня стрельбе, — попросил я их, — мне кажется это занятие для настоящих мужчин.

Все кругом тут же заверили, что да, так оно и есть, и конечно они сделают всё, что в их силах, чтобы мне помочь. Дальше меня заинтересовало их оружие, которое они вытащили из запломбированных сумок не повредив печати, а распоров шов с обратной стороны. Когда я нахмурившись спросил об этом, они со смехом мне показали, что печати стражи целые. Хмыкнув, я не стал акцентировать больше на этом своё внимание, переведя его на само оружие. Хопеш — полутопор, полумеч, с толстым обухом и изогнутым лезвием оказался очень тяжёл, даже для тренированной руки Тутмоса.

— Почему такой тяжёлый? — изумился я, пару раз им взмахнув.

— Медь из которой он сделана не синайская, а местная, — с сожалением ответил хозяин оружия, тем не менее с любовью смотря на своё оружие в моих руках, — из того металла можно сделать легче и главное отковывать после каждого боя заново не нужно, немного выровнял, заточил и снова можно в бой.

— Хочешь сказать, такая толщина оружия только из-за качества меди? — меня всегда при рассказах Маши интересовало, зачем предки делали такое толстое, неудобное и тяжёлое оружие, и только здесь я наконец получил ответ на свой вопрос. Предки не были идиотами или дураками, они подстраивались под тот материал, каким владели.

— Да мой царь, если сделать тоньше, хопеш просто погнётся при ударе, — кивнул он головой.

— Мда, — я вернул ему оружие, взяв в руки топорик. Просто деревянная палка, к которой верёвкой прикреплено было металлическое лезвие.

— О, тут цвет отличается от твоего, — увидел я разницу.

— У тебя верный глаз царь, — улыбнулся владелец, — да, всё верно — этот как раз из синайской меди.

— Это получается у тебя уже бронза, а не медь? — переспросил я, когда я немного порасспрашивал, чем они между собой отличаются.

Про сплавы военные ничего не знали, а просто называли синайской медью то, что в небольших количествах приходило к ним торговлей с Восточным Речену. Я второй раз слышал данный топоним и решив узнать, где это, примерно понял, что восточнее Дельты Нила, там, где хозяйничают кочевники из фенеху. Входящие к тому же в перечень «Девяти луков». Похоже сегодня был день получения новой информации, поэтому я сразу переспросил, что это означает. Мне спокойно и обстоятельно, стали рассказывать об извечных врагах Верхнего и Нижнего Египта живущих на западе, востоке, севере и юге, которые с завидной периодичностью покушаются на богатства их страны. Все названия племён было запомнить нереально, а поскольку они к тому же постоянно менялись, поэтому было принято всех внешних врагов называть просто — «Девятью Луками», вне зависимости от областей откуда они появляются.

Меня тут же потянуло в географию и до самого ужина я выпытывал у военных всё об окружающем нас мире, а также соседях. Многого они понятное дело не знали, особенно о народах, живущих в Дельте и на Синае, а вот про Нубию и её жителей говорили больше, поскольку постоянно с ними сталкивались в карательных походах. Те любили при любом волнении в Египте поднимать восстания и не платить дань. Собственно говоря, прямо сейчас войска Египта этим и занимались, отправившись за первый порог Нила приводить в чувство градоначальников, которые решили собрать вокруг себя армии ещё трёх других городов и жить, как и прежде, до появления там деда нынешнего Тутмоса III — самостоятельно.