— Добро, — отозвался Тимофей.

Воздух прорезала автоматная очередь. Пара минут тишины.

— Ничего, — ожила рация. — Углубимся, пару кварталов осмотрим.

— Добро, — подтвердил КГБшник.

— Точно не мой мир, — не без облегчения вздохнул я. — У нас в какой-то момент мода пошла на «мультивселенные» — параллельные миры. У меня друг книг много читал, все уши мне про это прожужжал. А мне не нравилось никогда, тенденция-то грустная: как будто человечество в нашем мире разочаровалось и начало придумывать другие, поинтереснее, — нервно хохотнул. — Вот друг мой на моем месте бы развернулся и начал вынашивать планы по захвату мира. А я никогда ничего такого и не хотел — я же, блин, скучный, мне в моем мире нравилось, план на жизнь был — университет закончить и ехать учителем работать, в деревню. Через лет десять стал бы завучем, потом — директором. Жена, дети, дом с огородом — я вот об этом мечтал, а не через порталы хрен пойми куда ходить и быть приемным сыном Жириновского.

— А не боишься, что эта твоя Сеннит через тебя проход в твой мир найдет, и там будет то же самое? — спросил Тимофей, окинув рукой окружающее пространство. — А сначала к нам проникнет, начатое ее «матерью» закончить?

— Союз. Совместное развитие. Планеты с разумной жизнью — источник идей, возможность противостоять блин угрозам. Обман неприемлем, — ответила вместо меня Гриша.

— Я больше боюсь, что ваше начальство возомнит себя самым умным, «разведет» Сеннит на технологии и решит, что дальше союзнические обязательства выполнять не обязательно, — добавил я.

— Как минимум в своем начальстве я уверен, — пожал плечами Тимофей.

Врёт.

От неожиданности я чуть не подпрыгнул — это первый раз, когда мой инопланетный детектор лжи сработал. Что ж, теперь я знаю, что он действительно работает. Даже как-то на душе тепло — до этого момента мне никто соврать не пытался.

— А кто у тебя начальство? — решил я измерить величину потенциальных проблем.

— Теперь даже и не знаю, — пожал плечами КГБшник. — Прямого начальника уже нет — его из Москвы ставили, за нами приглядывать.

— Тяжел груз предательства?

— Предательство — это когда своих предаешь, — спокойно ответил Тимофей.

И замолчал. Ну а кто перед ребенком оправдываться будет? Но суть ясна — кого-то важного придушили, и КГБшник не уверен в том, что выбрал правильную сторону.

— Еще газета, — ожила рация. — «Новое открытие: чем выше уровень радиоактивного излучения, тем выше вероятность десанта инсектоидов. Правительство распорядилось закрыть все ядерные электростанции и ограничить применение ядерного оружия. Дата — 22 апреля 1999 года». Тимофей, нужно срочно рассказать нашим!

— Наши давно знают, товарищ подполковник, — ответил Тимофей. — Действуй по плану.

— И до сих пор бомбы кидают? — опешил я.

— Давно не использовались, — отмахнулся КГБшник. — И реакторы давно заглушены — это не станции атомные, а имитация, чтобы народ не догадался.

— У вас не мир, а один сплошной обман, — вздохнул я.

— А у вас, думаешь, по-другому? — фыркнул он. — Кто народу всю правду расскажет? И вообще дерьмо, а не теория — да, некоторая корреляция частоты вторжений от уровня излучения есть, но, если бы жукам только уран с плутонием нужен был, они бы за пределами Сахары и Австралии не появлялись. Может здесь и работало, но тогда — по твоим частично подтвержденным словам, кстати — предположу, что в те времена Верховная была полноценной, а теперь — безмозглая, и у нее системы сбоят.

— Крыть нечем, — развел я руками.

— Переправляйтесь, — ожила рация. — Тут даже мухи не летают — всё вымерло.

— Переправляемся, — скомандовал Тимофей.

— Наконец-то! — возрадовался Билл.

Плот был давно готов, поэтому мы забрались в него и поплыли по Гудзону. Не знаю, как тут было раньше — я в Америке никогда не был — но в прозрачной воде за все путешествие я не увидел ни единой рыбешки, но в глубине, на дне, иногда мелькали водоросли. Биосфера была пожрана, но успела немного восстановиться, иначе мы бы здесь даже дышать не смогли.

— Перспективы открываются удивительные, — поделился мнением Тимофей. — Если мы получим технологию путешествия между мирами, эту Землю можно заселить заново.

Может и мой родной мир в коалицию добавить? Вот это решать, мне кажется, я вполне могу, на правах первого «контактера».

Плот причалил к берегу, мы сошли.

— Пока пробоев не вижу, — ответил я на вопросительный взгляд КГБшника.

— Неудобно — капец, — вздохнул он. — На засаду нарвемся, тебя прошляпим и всё — плакали все наши планы. А каша-то уже заварилась, и ее не остановишь. Кто повыше-то может и отмажутся, а деревенские по полной огребут.

Мотивирует, так сказать.

— Тогда не плошайте, — развел я руками. — Мне моя смерть еще меньше нужна, чем вам.

— Приказ защищать, — поддакнула Гриша.

Воссоединившись с остальной группой, отправились бродить по улицам мертвого Нью-Йорка. Ветер играл пылью и вызывал нервирующие звуки: скрипы, вой, шуршание. Даже не верится, что когда-то по этим улицам колесили машины, суетились люди, а звуки были совсем другими.

Первый же магазин электроники с запылившимся товаром и разбитой витриной ввел меня в ступор. Действительно — в 99-м году здесь уже есть плоские телеки, нормальных размеров ноутбуки и смартфоны.

— Это все нужно забирать с собой, — поделился я соображениями. — Тут технологии ваши лет на двадцать опережают.

— А ты наши технологии видел? — спросил Сергей. — Настоящие технологии?

— А мне и не надо, — взяв с полки четвертый Айфон, я стер рукавом пыль с экрана. — Если здесь вот такое на полках валяется, значит настоящие технологии ваши тоже лет на двадцать опережают.

— Умыл он тебя, Серега, — хохотнул КГБшник.

— Это — не наша Америка, — грустно вздохнул Джим.

Ностальгия мучает.

— Однажды сможете съездить домой как свободные люди, — пообещал им Тимофей. — Но сначала дело нужно сделать. Андрей прав — нужно это все научникам отнести. Но лучше со склада, там по идее лучше сохраниться должны, — указал на дверь в глубине магазина.

Билл подошел к ней, подергал за ручку и вопросительно посмотрел на командиров.

— Выбивай, — разрешил Сергей.

Билл выбил, и я подумал о том, что сейчас самый подходящий момент для каких-нибудь спрятавшихся зомби себя проявить. Ничего подобного, конечно же, не произошло. Вояки нагрузились образцами технологий, и мы пошли искать более удобный пробой дальше.

Деревня осталась позади, мы прокатились по окраинам города и въехали на Октябрьский мост — мероприятие состоится на левом берегу Енисея, где расположен Международный выставочно-деловой центр «Сибирь», выстроенный, по словам старшей части нашей группы, в прошлом году, как раз под проведение форума. Когда, сразу после «попадания», меня везли в Центр, и потом — по пути из центра в деревню — я был немного шокирован и изо всех сил цеплялся взглядом за привычные детали. Теперь психика таким образом защищаться не хочет, поэтому в первую очередь я замечаю отличия.

Вот здесь в моей реальности стоит торговый центр, а в этой — три стареньких частных домика. Транспортной развязки перед мостом нет — просто перекресток. А зачем развязка, если с частным транспортом здесь полный швах, а о существовании пробок даже не догадываются? Остров, по которому проходит середина моста, в моей реальности целиком отдан под спортивные объекты и прогулочные зоны, в этой реальности не благоустроен и являет собой поросшую лесом землю. За грибами, наверное, местные ходят. По ту сторону моста тоже развязки не оказалось, а на месте торговых и офисных зданий расположились «хрущевки». Словом — принять вот это застрявшее в начале девяностых (по шкале достатка из моего мира) нищее провинциальное образование за родной город у меня получилось только из-за очень большого, застилающего глаза, желания.

Миновав пару жилых кварталов, мы добрались до здоровенной асфальтированной парковки, в конце которой обнаружилось очень симпатичное, отражающее зеркальными окнами покрытое тучками небо, трехэтажное широкое здание с вывеской «МВДЦ Сибирь». С крыши свисали флаги: наш, Римской империи, японский, африканского союза и американский. Фасад здания немножко портил совершенно не сочетающийся с общим дизайном кумачовый транспарант «Гостям Седьмого экономического форума — горячий привет!».