Он погрустнел, но по-прежнему внимательно меня слушал.

— Да и получишь у Небсения золотые кольца или просто драгоценности на расходы, а то светить моими монетами в стане врага будет не очень умно.

— Слушаюсь мой царь.

— На этом всё, я поведу войско медленно, часто останавливаясь, давая тебе время, — закончил я, — надеюсь ты не подведёшь своего царя, понимая, что ты можешь получить, находясь на моей службе.

Он не стал ничего отвечать, лишь низко не по-военному поклонился и вышел из шатра.

С проводниками, знавшими всё вокруг, идти по равнине, стало значительно проще, чем без них. Они знали стоянки, колодцы, да и места, где можно было безопасно остановиться на ночёвку. Три парня на конях сильно помогли нам и в обеспечении логистики от Нила до нас, когда караваны обоза на двадцатитысячную армию растягивались на километры. Я снова превратился в бухгалтера, вместе с Рехмиром вычисляя сколько и чего нам потребуется. Тогда же, он и заинтересовался буквами и цифрами, которыми я конспектировал свои записи и расчёты.

— Мой царь, — парень не выдержал и с мольбой обратился ко мне, показывая на колонки цифр, поскольку я со стремительной и недоступной ему скоростью складывал, умножал и делил большие порядки цифр, — я не успеваю за Его величеством. Научите меня божественному исчислению! Молю!

Я почесал подбородок. С одной стороны его предложение здорово помогло бы нам в работе, а вот с другой я представлял себе, что будет с археологами, которые обнаружат арабские цифры в 15-м веке до нашей эры. Рехмир терпеливо ждал моего решения, стараясь не дышать. Лень с многократным перевесом победила какие-то далёкие исторические последствия.

— Поклянись всеми богами и своим посмертием, что без моего ведома никому не расскажешь об этом знании, — сказал ему я, — также никого не будешь ему учить.

— Конечно мой царь, — обрадовался он, — клянусь всем самым ценным, что у меня есть.

Переключившись с расчётов поставок и оплаты за них семье моей будущей жены, на его обучение, я довольно быстро понял, что Рехмир всё схватывает на лету и уже через пару часов, мог сносно выполнять ровно то же, что и я. Дав ему проверочные задания я сам стал думать над тем, что род Яхмос Пен-Нехебет самым серьёзным образом стал выполнять взятые на себя обязательства по обеспечению моего войска всем необходимым. Мы с Рехмиром подавали заявки им, а караваны, которым мы обеспечивали охрану, тянулись от Нила до нас, обеспечивая всем, что было нужно для похода. Отлично понимая эту зависимость, я вынес для себя этот урок и следующий раз, прежде чем отправиться в поход, обеспечу себя припасами и снаряжением сам. Только чудо в виде предложения от Яхмос Пен-Нехебета спасло меня в этот раз от бунта войска и как следствие поражения, так что больше рассчитывать на чудеса я был не намерен.

— Мой царь, проверьте мои расчёты, — глаза у Рехмира горели фанатичным огнём, он прочувствовал насколько же легко оперировать арабскими, а не египетскими числами в расчётах, так что снова смотрел на меня, словно на ожившее божество.

— Всё верно, ты молодец, — мне хватило одного взгляда, чтобы понять правильность его расчётов.

— Мне бы так осваивать египетскую письменность, — с грустью добавил я.

— Но мой царь! Зачем Его величеству это? — искренне изумился он, — те иероглифы и цифры, что использует мой царь, намного проще и быстрее, чем наш язык, который я до встречи с Его величеством считал самым совершенным на свете.

— Так нужно Рехмир, — не стал я вдаваться в подробности, — я не могу переучить весь Египет, так что остановимся на том, что я хотя бы буду понимать то, что мне пишут.

Помощник тяжело вздохнул.

— Мой царь, как всегда мудр.

— А если так, то давай закончим расчёты, сколько нужно нам будет стрел для продолжительного боя. Количество стрелков известно, количество выстрелов в единицу времени тоже, так что давай обрадуем нашего поставщика тем количеством, какое мы у него купим.

— Я получил недавно письмо от господина Яхмоса, — внезапно признался Рехмир, — он пишет, что передал нам все свои огромные запасы стрел и теперь вынужден скупать их по всему Египту. Так что предупреждал, что закупочная цена для нас увеличится.

— Ничего страшного, — я покачал головой, — лучше я буду тратить стрелы, чем легионеров. Ответь ему, чтобы брал любые, в том числе и с каменными наконечниками, пока мы сами не наладим производство, для нас пока подойдут любые.

— Конечно мой царь, сегодня же напишу и обратно отправлю с новым караваном, — ответил парень.

— Дядя ничего не ответил? — спросил я у него, на что Рехмир отрицательно покачал головой.

— Я не хотел затрагивать эту тему, так рано, — я посмотрел ему прямо в глаза, — но я бы хотел, чтобы у тебя в голове зародилась эта мысль.

Собеседник вздрогнул.

— Однажды Рехмир, тебе всё равно придётся выбирать, на чьей ты стороне, — я, видя как он вздрогнул под моим взглядом, не стал его смущать дальше, а вернулся к перу и листам папируса.

Парень сглотнул и тихо ответил.

— Эта мысль давно уже живёт во мне мой царь и страшит меня.

— Как визирь, твой дядя не мог не знать об огромных тратах царской казны на такое количество наёмников, — продолжил я, развивать свою мысль, — а уж тем более, о привлечении ханаанцев. Я в это прости, никогда не поверю. А уж его заход со свадьбой не понял бы только тупой. Он вместе с Яхмос Пен-Нехебетом выбрали время, когда я буду наиболее уязвим и сделали мне предложение, от которого трудно отказаться. Был бы я тогда с войском, возможно и нашёл другой выход, но они сделали ставку на тебя и ты не отказал своей родне.

Лицо парня стало похоже на помидор, ему явно было очень стыдно. Он открыл рот, видимо, чтобы оправдаться, но я поднял руку, затыкая его.

— Я говорил прошлый раз, скажу и сейчас, тебя я в этом не виню, но однажды Рехмир, однажды, тебе придётся сделать очень сложный выбор.

Видя, что он очень сильно смущён и явно расстроен, я протянул руку, похлопал его по плечу и сказал.

— Давай вернёмся к расчётам.

— Конечно мой царь, — поспешил согласиться он, чтобы не встречаться со мной взглядом.

***

В неторопливом темпе, с остановками, ночёвками и тренировками, до окрестностей оазиса мы добрались за две недели. Разведка уже несколько раз приносила данные о количестве костров там по ночам и мои первоначальные расчёты пришлось скорректировать в сторону увеличения численности вражеских войск. Причём видя то, что я сам шёл к ним, они просто ждали меня, сидя на месте. Это было понятно потому, что рядом с войском стали постоянно крутиться незнакомые мне колесницы с бородатыми возницами и лучниками. Некоторые даже решили проверить нашу боевую готовность, подъехав ближе и выпустив несколько стрел, но ответный залп дежурной сотни лучников ближайшей когорты убил их лошадей, перевернув колесницу, а быстро подошедший десяток легионеров лишил всадников их бестолковых голов. Больше никто не пытался нам досаждать на марше.

Место для лагеря, в получасе ходьбы от самого оазиса пришлось выбирать очень тщательно. Нужна была какая-никакая возвышенность и наличие воды. Опять помогли наши проводники, так что наконец после долгого марша, мы остановились и привычные к этой работе опционы стали кольями обозначать, где нужно будет копать, где будет находиться колодец, отхожее место, а где будут стоять шатры. На разметку ушло не более получаса и уже вскоре все, кроме дежурных когорт, взялись за шанцевый инструмент. Видя деревянные лопаты, плетёные корзины, куда грузили землю и остальной крайне примитивный инструмент, я каждый раз хватался за голову, но выбора у меня не было, металла было просто не напастись ещё и на это, а потому приходилось пока просто мириться с текущим положением дел. Делая себе многочисленные заметки в голове для будущих походов. Опыт, пусть и путём ошибок, приобретался колоссальный и я даже был рад, что от меня ушли все полководцы. Благодаря этому я вынужден был вникать во все особенности армейского быта, снабжения и организации. В голове копилась целая куча нововведений и улучшений, для легионов новой формации.